– У вас есть нанонепроницаемый материал, имитирующий литой металл?

– Разумеется.

На лице продавца появилась снисходительная улыбка. Конечно, у него был такой безобидный товар, о котором спрашивал покупатель. Стоило ли открывать подобную лавку у транспортного узла, не имея в ассортименте даже самых простых вещей.

– Вот такой. – На прилавке появился рулон похожего на толстый полиэтилен материала и брусок, совершенно неотличимый от пластилина из детского набора. – Есть еще готовые контейнеры разных размеров. В том числе и снабженные программными замками. Вам какого рода груз требуется упаковать?

Рассказывать о грузе Джио не собирался. Не ровен час те, кто идет по следу, зайдут и сюда.

Если вообще за ним кто-нибудь идет.

– Я, пожалуй, возьму вот это, – ответил Джио, показав пальцем на брусок пластилина.

– Четыреста евродинов.

Цена запредельная. Даже за такой товар, как этот. Но есть ли смысл торговаться? В других лавках вряд ли будет намного дешевле, а светиться лишний раз не стоит. И продавец, съевший собаку в своем деле, это прекрасно понимает.

Джио перевел на указанный счет деньги и вышел на улицу. В лицо светило солнце и дул прохладный, пахнущий морем ветер.

8

За окном вдаль уходили дома. Много домов. Почти так же много, как и четыре года назад. Это был Цюрих, но Цюрих другой, изменившийся.

Чтобы сейчас наслаждаться видами города из окна заново отстроенного офиса СБА, пришлось немало потрудиться. Хотя смотреть тут, по большому счету, особенно не на что.

Ник Моратти резко задернул штору, вызвав недовольное урчание привода, спрятанного в карнизе. Дизайнеры не предполагали, что директор Службы Безопасности Анклавов снизойдет до собственноручного закрывания штор. И они, мать их, сильно ошиблись: Ник Моратти привык делать собственноручно всё и вся. Если не в прямом, то в переносном смысле.

– Как прошло? – спросил Ник, не оборачиваясь. Он думал, представлял, как все пройдет, и что он будет делать потом. Перспектива немного нервировала, но, несомненно, грела душу.

Теодор Бигглс, человек совершенно невзрачной внешности – невысокий, среднего телосложения со светлыми, но не соломенными, а какого-то серого оттенка волосами, водянистыми, не то голубоватыми, не то опять же серыми глазами, какой-то весь неказистый, несмотря на его дорогой костюм, – замер на секунду, не донеся до полуоткрытого рта взятое из вазы на столе президента СБА яблоко, потом резко пожал плечами и с хрустом вонзил зубы в сочный плод. Ник ждал, Бигглса всегда приходилось ждать, такова уж его натура – он никогда не спешил. И при этом никогда не опаздывал.

– По плану, – шепелявя из-за того, что его рот был набит недожеванным яблоком, ответил Бигглс. – Точнее, согласно штатному расписанию, как там они это называют.

– Как реагируют?

Бигглс снова пожал плечами и сделал круглые глаза, словно испугавшись.

– Ворчат. Недовольны.

– Не важно.

– Я тоже так думаю.

Ник бросил гневный взгляд на Бигглса. Совершенно необязательно поддакивать.

Теодор Бигглс официально не значился в администрации президента Моратти. Он вообще в СБА не значился. Точнее, в базах данных не фигурировало его имя. А вот номер «балалайки»… всех его «балалаек» там имелся. Причем не обычная идентификационная метка, а служебная, зашитая в особой микросхеме.

Бигглса Ник нашел, можно сказать, на улице. Когда началась кампания по борьбе с тритонами – гнусным наследием баварского ублюдка Сорок Два, – Бигглс правильно понял намерения руководства и самостоятельно организовал «сбор урожая»: с легкой руки Тео в специальном здании СБА, которое считалось вычислительным центром, появилось больше тритонов, чем при помощи любой из профессиональных команд безов. Бигглс был предприимчив, лоялен и, что немаловажно, умен. Он оказался настоящим самородком, а на ценности у Ника глаз был наметан.

– Все-таки здесь их слишком много, – пробормотал Ник, нависая над голограммой, крутившейся в самом центре длинного стола для совещаний.

Вообще-то дизайн нового офиса Моратти нравился. Больше, чем в предыдущем кабинете. Иногда стоит устроить всепланетный беспорядок, чтобы появился повод сменить декорации.

На голограмме медленно двигалось десятка три разноцветных светящихся точек, зависших над половинкой глобуса. Геостационарные спутники. Корпоративные, аппараты государств и правительств. И орбитальная группировка «Науком», разумеется. Для наукомовских спутников отвели красный цвет, на голографической скульптуре, украшавшей стол президента СБА, он преобладал.

– Угу, – кивнул Бигглс и покосился на яблоки. Ник вздохнул и согласно кивнул.

Бигглс обладал всеми возможными достоинствами. Кроме нормального воспитания. Иногда его поведение просто бесило.

Тео потянулся, решив не подниматься из кресла, схватил румяный плод и с воодушевлением вонзил в него зубы.

– Вы, шеф, верно заметили – их действительно слишком много. Так и есть.

Именно этот довод Моратти привел верхолазам. Он собрал всех на «товарищеский» ужин. Любимого Ником «Эдельвейса» теперь не было, на его месте быстро рос новый отель, правда, Хилтон в этот раз к строительной площадке отношения не имел – места делились согласно «купленным билетам». Но на третьем этаже нового офиса СБА теперь имелся замечательный ресторан. Его тяжелая архитектура, взятая с лучших образцов ампира эпохи Гитлера и Сталина, производила гнетущее впечатление не хуже «Камелота». А может, и лучше.

Ник тогда привел расчеты, проведенные по подсказке Тео. Идея, конечно, принадлежала Моратти, но Бигглс, надо отдать ему должное, довел её до совершенства. Информация заинтересовала всех. Каждый желал оттяпать кусок от вкусного пирога. Каждый надеялся, что его кусок будет самым большим. Поэтому денег жалеть не стали.

А идея родилась из этой вот голограммы: над Северным полушарием, особенно в приполярных районах, плотность спутников корпорации «Науком» превышала все мыслимые пределы. Для обеспечения устойчивой связи и покрытия сетевым сигналом ста процентов территории в этой зоне хватило бы чуть больше трети имеющегося количества орбитальных ретрансляторов. Нетрудно сделать выводы – оставшиеся шестьдесят пять процентов космических аппаратов использовались для чего-то еще.

– Там обязательно должен быть вход. Если он не там, то больше быть ему негде, – сказал Моратти.

Бигглс наконец-таки закончил с яблоками.

– Мы просчитали зоны покрытия этих спутников – вход должен быть там.

Тео словно уговаривал Моратти поверить в то, о чем тот сам давно догадался.

– Все данные указывают на Кольский полуостров, – добавил Бигглс.

– Все указывает на Станцию. Они должны иметь доступ туда. И Мертвый должен иметь возможность как-то связываться с этим, стоящим всем костью в горле, тринадцатым полигоном.