В лицо ударил уже знакомый обжигающе холодный ветер, и Микмак заорал, что было сил: нужно выгнать из крови азот, сколько удастся. Только пулю бы не получить раньше времени – люди на платформе не любят шум. Микмак набрал в легкие побольше воздуха и нырнул, опустившись метров на пять. О каком таком времени он рассуждает? Десять минут, полчаса, час? Какое время теперь имеет значение?
Чья-то сильная рука подхватила Микмака и вытянула на мокрый металл палубы. Хармс, это был именно он. Огромный, с бугрящимися под измятой и мокрой рубашкой мышцами машинист протянул руку, ожидая, когда Микмак вернет компьютер.
Микмак кивнул и передал непромокаемый гаджет. Виски на самом деле помогло – ветер теперь не казался столь холодным, да и от купания он испытал почти удовольствие. Но в голове от прохладной воды прояснилось.
Микмак показал Хармсу снимок – он сфотографировал немощной камерой компьютера три подводных холма. С «балалайки» снимок получился бы куда лучше, но индивидуального чипа Микмак лишился еще в офисе.
Код Хармс нашел самостоятельно. Быстро пролистал его, что-то проверил какими-то своими программами и произнес, казалось, прямо в воздух:
– Мы нашли.
Он говорил с кем-то через «балалайку».
– Хорошо. Только…
Хармс замолк на несколько секунд. На его лице в это время застыло неприятное, брезгливое выражение. Ему явно не нравилось то, что говорил невидимый и неслышимый для Микмака собеседник.
А Хармс оказался нормальным парнем.
– Хорошо, – уже без прежнего энтузиазма и, не меняя выражения лица, повторил машинист.
Понятно, о чем шел разговор. Хармс пытался выгородить Микмака. Не получилось – оставлять свидетелей начальство машиниста не собиралось. Что ж – Микмак их не осуждал. Сам поступил бы так же. Наверное.
Когда все три цистерны подняли лебедками на платформу, тем, кто еще оставался под водой, просто перерезали шланги – подняться с такой глубины без воздуха нереально. Остальным, включая Микмака, крепко стянули пластиковым шнуром руки за спиной, к ногам прикрепили железки поувесистей из тех, которые сочли ненужными, и бросили за борт.
Микмак, медленно набирая скорость, планировал в сторону дна. Предзакатное солнце, пляшущее по водной поверхности ярким слепящим пятном, окрашивало морскую воду в багровые тона. Казалось, что в море вылили цистерну крови, которая неспешно растекается по округе.
Вокруг Микмака, словно падшие ангелы с неба, опускались на дно остальные. Кто-то дергался, тщетно пытаясь освободиться, кто-то, подобно самому Микмаку смотрел вверх, спокойно ожидая последнего часа.
До дна было еще далеко, когда в крови начал заканчиваться кислород. Вдохнуть хотелось очень сильно, но Микмак зачем-то терпел из последних сил, до рези в груди, до темных пятен перед глазами. И еще очень хотелось потереть лоб – руки связаны за спиной, иначе он, наверное, разодрал бы кожу на голове до крови. Идиотская привычка, она появилась после Праги. «Мозголом» сказал, что это последствие пережитого стресса. Оно и сейчас: стресс, сильней не придумаешь, апофеоз стресса, так сказать. Вот и обострилось.
Странно, кислород в крови явно подходил к концу, а сознание никак не хотело покидать Микмака. Грудная клетка конвульсивно дернулась, втянув внутрь холодную соленую воду.
Он посмотрел вниз – дно словно покрыла холодная бездушная тьма. Скоро он окажется там.
Мельтешение цифр перед глазами сильно мешало. Несколько раз Лёшка даже машинально попытался отмахнуться от них рукой, словно от назойливых мух. Но цифры, конечно же, никуда не исчезли – молитва продолжалась. Сейчас, сейчас, он найдет этого любителя пошутить. Учитывая ситуацию, в которую попал Лёшка, шутка не казалось смешной – означенная на мониторе сумма вполне могла бы решить проблему с бабушкиной болезнью.
«Привет», – написал Лёшка, продолжая набирать команды для программы. Небольшой скрипт – если то, что ему удалось выжать из продолжавшего маячить на экране сообщения соответствовало действительности, его программа должна сработать.
«Мне нужен ответ».
Вот, значит, как. Сегодня неведомый собеседник здороваться не пожелал. А как же приличия? А вот и ответ.
Палец утопил клавишу «enter», запустив червя, и Лёшка резко поднял голову, надеясь, если не получится затея со скриптом, хотя бы заметить реакцию ломщика на ответное вторжение.
Не получилось. Ни первое, ни второе. Никто не вздрогнул. Скрипт открыл доступ к одному из членов Обители Цифры, безмятежно рассматривающему какую-то совершеннейшую пургу на взломанном сервере. Вон та светловолосая девушка, она явно понятия не имеет ни о каких деньгах. Даже не заметила, что её комп взломали.
Рука дернулась в непроизвольном жесте, пальцы погладили полированный металл медальона. Какие только олухи не собирались здесь, в Обители. Не способны даже заметить взлом, не то, чтобы его предотвратить.
Нет уж. Так просто ты не отделаешься. Лёшка открыл окно с кодом и стремительным бегом пальцев по клавишам начал менять свою программу.
Но в глубине, где-то в темных, закрытых для всех и каждого уголках его сознания копошились странные мысли. Странными он счел их только при первом знакомстве – а на кой черт он это делает? Зачем пытается вычислить ломщика? Предложили деньги, варианта два – соглашайся или отказывайся. Пытаешься узнать, кто дает заказ, варианта опять же два – теряешь деньги или… можешь и с жизнью расстаться.
Ты же всегда был против взломов.
Но ведь это не взлом, это соревнование. Кто кого, битва умов, война разумов…
Очередная попытка. На экране, быстро ветвясь, открылась структура всей сети Обители. А Лёшка считал, что сеть защищена более чем надежно. Зря так думал? Нет, в это верить не хотелось. Хотелось испытывать уверенность в собственной непревзойденности.
Вот этот компьютер, этот, еще один… Нет, они не подходят. Искомого IP вообще нет в системе. Но не мог же неведомый ломщик попасть сюда извне – сеть Обители Цифры не подключена к общей Сети. Если только…
Был один путь, который немного смущал. Вызывал сомнения. Ломать подобную программную защиту Лешке еще не приходилось, но алгоритм её вполне понятен. Молодой человек подключился к общей сети с помощью «балалайки», чтобы найти там необходимые для взлома найденного им алгоритма программы.
Ну, ты понял, как он сюда попадает?
То, что он собирался ломать – да нет, оно уже вроде бы сломалось, – было не чем иным, как чьей-то «балалайкой». Подключенной к сети. Кто-то, нарушив все правила Обители, не отключил свой чип после начала молитвы. Собственно, нарушил запрет и сам Лёшка, но…
– …тёмным, сбитым с истинного пути разума лживыми учениями Традиций, Цифра может показаться опасной. Но Цифра – это не враг. И не друг. Цифра есть инструмент, ключ, открывающий просвещенному человеку путь в новый, прекрасный мир. Мир познаваем. Цифра приблизит время, когда… – Коннектор, захлебываясь собственным энтузиазмом, продолжал вещать строки из «Чисел праведности».