Сиплый рык расхристанного не замолкал, в череде звуков удавалось вычленить слова вроде «президент», «народ» и еще целый ряд политических терминов, излюбленных создателями сетевых новостей и всяческого рода аналитических передач.
Потом хриплые крики резко оборвались и послышались звуки возни. Толпа, сформировавшаяся вокруг места событий, беспокойно зашевелилась.
Лёшка поторопился убраться подальше. Возможно, решительно настроенные граждане, настигшие горлопана, принялись его бить. Может, там происходило что-то другое. Не важно. Важно то, что через десяток минут сюда прибудет полиция, а оказаться в участке с пакетом, о содержимом которого Лёшка мог только догадываться, совсем не хотелось.
Станция метро рядом, метрах в пятистах. Сегодня поезда ходили, об этом сообщал экран, установленный прямо над входом – в правом верхнем его углу мерцал ярко-зеленый мультяшный локомотив. На остальной поверхности экрана красовался городской Голова, бодро и с воодушевлением рассказывающий о том, как скоро станет хорошо жить. Не забывал он напоминать, насколько хорошо уже стало. Его, конечно же, усилиями.
Лёшка остановился перед распахнувшимися автоматическими дверьми. В лицо пахнуло теплым, пропахшим электричеством и какой-то особенной химией ветром. По этому запаху можно узнать метро хоть с закрытыми глазами.
Но не утонченность аромата заставила парня остановиться. Он внезапно сообразил, что перед эскалаторами, уносящими людей в глубокое подземелье, установлены наноскопы.
– Эй, чего стал?!
Лёшку пихнули сзади, и он, споткнувшись о невысокий порожек, влетел внутрь. На станции царил полумрак. Здесь было людно, пыльно и шумно. И, как предполагал Лёшка, стояли наноскопы. Целых три. Все-таки центр, в этих краях опасность теракта выше, чем на окраине.
Все три наноскопа включены, у каждого застыли по двое полицейских. Лица у всех серьезные. Не иначе получили какую-то ориентировку. А свободные от наноскопов проходы к эскалаторам – таковых на этой станции два – закрыты.
Нет, не стоит туда соваться. До дома идти далеко, но лучше уж прогуляться, чем попасться так глупо. Тем более, Лёшка до сих пор не знает, что спрятано внутри пакета.
Количество людей, входящих через автоматически распахивающиеся двери, увеличивалось на глазах. Собственно, двери даже перестали закрываться.
Лёшка начал протискиваться к выходу. Сделать это оказалось непросто. И тут он услышал:
– Эй, паренек!
Лёшка почувствовал, что его лоб покрылся испариной. Он замер и весь сжался внутри, ожидая худшего.
– Да, да, ты. С черным пакетом.
Дался вам этот пакет.
Чёрт! Неужели – всё? А как же бабушка, он же не виноват, ему же пришлось…
– Что случилось?
Собственный голос показался Лёшке чужим и далеким. Словно бы говорил кто-то другой, совершенно неизвестный ему человек. Но голос звучал ровно и спокойно. Это-то в первую очередь и казалось странным.
К нему обращался один из полицейских, стоящих у ближнего к Лёшке наноскопа.
Лёшка зажмурился, представив, как полицейский сейчас подойдет, заломит руки за спину и затянет на запястьях пластиковый шнур наручников. Но страж порядка не двинулся с места, а лишь спросил:
– Что там, на улице? Чего народ всполошился-то?
Только теперь Лёшка заметил, что народ и в самом деле «всполошился». На лицах большинства входящих в метро людей легко читалась озабоченность. Они спешили, будто опаздывали куда-то, несмотря на выходной. Толпа ломилась в метро, явно имея неосознанное желание укрыться в подземелье от чего-то, назревающего снаружи.
– Митинг какой-то, – ответил Лёшка, вспомнив крики охрипшего горлопана.
– Ясно, – сказал полицейский и обратился к коллеге, ощупывающему взволнованного вида мужика около другого наноскопа. – Усильте там, сейчас сброд всякий попрёт. Чёрт-те чего в метро потащат.
– Ну, я пойду? – робко поинтересовался Лёшка и тут же отругал себя: его ведь никто не держал, просто спросили; не трогают – и иди себе молча.
– Иди, иди, – махнул рукой полицейский. – Хотя лучше бы не совался туда.
– Да мне надо, – пробурчал Лёшка и протиснулся наконец к дверям.
А снаружи на самом деле начиналось действо. В сторону Медной Гадюки тянулись люди. Большинство из них вряд ли смогли бы объяснить, для чего идут туда. Но их гнал древний инстинкт стаи.
Лёшка вышел на Малую Морскую улицу. Вдали, на Исаакиевской площади, собиралась толпа. Человек триста, не меньше. И люди продолжали подтягиваться. Со стороны собора на каком-то возвышении – уже успели трибуну соорудить? – стоял человек. Он размахивал руками и что-то кричал в толпу. Слов отсюда не было слышно – слишком далеко, но хорошо заметно, что толпа довольно живо реагирует на экспрессивную речь. Мужчина был другой, не тот, что кричал у Медной Гадюки, возможно, тоже уже охрипший, но не тот. А в глубине толпы, похоже, кого-то били.
Лёшка не стал искушать судьбу, рассматривая, кому сегодня досталось на орехи. Он спрятал пакет под куртку, прижав его под мышкой, и, развернувшись, быстрым решительным шагом направился в сторону Дворцового моста. Через Стрелку Васильевского острова в Петроградский район и дальше, на север. Часа через три он до дома точно доберется.
Лёшка активировал «балалайку», выбрал канал новостей и вывел картинку в правый верхний угол поля зрения. Показывали толпу, которую всего пятнадцать минут назад Лёшка лицезрел вживую. Людей на площади стало еще больше, подтянулись силы охраны правопорядка. Над головами собравшихся появлялись редкие прямоугольники транспарантов с коряво начертанными призывами к честным выборам.
Голос диктора на фоне рассказывал об увеличении числа адептов, расплодившихся в последнее время сект, поклоняющихся Цифре:
«Число так называемых адептов Цифры растет день ото дня. Не несет ли этот факт угрозы современному обществу? – вещал за кадром голос диктора. – Достаточно вспомнить тритонов европейского террориста Сорок Два, чтобы дать однозначный ответ на этот животрепещущий вопрос: да, несет! Сегодня ОКР обнародовала данные, ужаснувшие общественность. Тридцать четыре попытки взлома серверов Центризбиркома за последние сутки. И специалисты ОКР не исключают, что одна или две из них увенчались успехом. Ломщики работают слаженно, их становится все больше. Вопрос – кто стоит за всеми этими «обителями» и «домами»? Вероятно, тот, кому выгодно сорвать президентские выборы. Тот, кому выгодно дискредитировать Президента, выбранного волей народа.
Сегодня на Исаакиевской и Сенатской площадях спонтанно начались манифестации в защиту демократических свобод, гарантированных правительством Российской Федерации. Митинги были спровоцированы сообщениями об очередной атаке «адептов» на электронные системы Центризбиркома. Люди не желают мириться с чьим-то желанием посадить на главный пост страны своего человека, поправ все демократические достижения. Мы…»