На стену лег свет — не иначе еще один призрак пришел поздороваться. Зажмурившись, я продолжала:
— «Кто посмеет разлучить меня с моею любовью? Никто, ибо она крепка как смерть».
Усни лучше, ведьмочка, прервала меня мать.
В памяти возникла спальня на чердаке мэдисонского дома. Родители перед отъездом в Африку привезли меня к Саре.
— Не хочу спать, — сказала я голосом упрямого ребенка и открыла глаза. Призраки собирались вокруг матери, сидевшей у сырой стенки каменного мешка. Я тоже поползла к ней, боясь, как бы она не исчезла. Она улыбалась мне со слезами на глазах, ее пальцы творили магический узор в воздухе.
Рассказать тебе сказку?
— Это твои руки я видела, когда ворожила Сату, — сказала я, прижимаясь к ней.
Ее тихий смех умерил боль в моем истерзанном теле.
Ты вела себя очень мужественно.
— Я так устала, — вздохнула я.
Самое время послушать сказку. Жила-была ведьмочка, звали ее Диана. Когда она была совсем маленькая, фея-крестная опутала ее невидимыми волшебными лентами всех цветов радуги.
Я вспомнила эту сказку, и розовую пижаму со звездочками, и завязанные в два хвостика волосы. Пространства памяти, стоявшие пустыми и заброшенными после смерти родителей, наполнялись воспоминаниями.
— Зачем она это сделала? — спросила я детским голосом.
Диана любила ворожить, и у нее это очень хорошо получалось. Но крестная знала, что другие ведьмы будут завидовать ей. «Ты сбросишь их, когда будешь готова, — сказала она девочке. — Пока они на месте, ты не сможешь летать, и магия тебе не откроется».
— Так нечестно, — запротестовала я по обычаю всех семилетних девочек. — Почему она связала меня, а не тех других?
Мир несправедлив, правда?
Я мрачно кивнула.
Диана не могла сбросить ленты, как ни старалась. Со временем она забыла и про них, и про магию.
— Я не забывала про магию, — заспорила я.
Ты забыла, ответила тихо, но твердо мать. Но вот Диана выросла и встретила прекрасного принца, который жил между заходом солнца и восходом луны.
Ага, вот оно, мое любимое место. Иногда я спрашивала, как его звали, иногда заявляла, что принцы мне ни к чему. Больше всего меня занимал вопрос, зачем нужна принцу ведьма, которая ничего не умеет.
Принц полюбил Диану, хотя летать она пока не умела. Только он один видел, что она связана волшебными лентами. Он все время думал, для чего они нужны и что будет, если их снять, но ни о чем Диану не спрашивал, боясь смутить ее нескромным вопросом. Я-ребенок кивнула, отдавая должное деликатности принца, я-взрослая стукнулась головой о стену. И все-таки он не понимал, почему ведьма, способная летать, не летает.
Однажды в городе появились три чародея, гладя меня по голове, продолжала мать. Они тоже видели ленты и подозревали, что Диана сильнее их — поэтому они похитили ее и унесли в темный замок. Но ленты, как чародеи ни дергали их, не желали спадать с Дианы. И чародеи заперли молодую ведьму в темнице, чтобы она от страха сбросила ленты сама.
— Диана была там одна?
Одна, подтвердила мать.
— Что-то мне не очень нравится эта сказка.
Тогда усни.
Я натянула на себя детское лоскутное одеяльце, которое Сара купила мне в Сиракьюс. Мать заботливо укрыла меня.
— Мама?
Что, детка?
— Я сделала, как ты сказала. Сохранила свои секреты.
Это было трудно, я знаю.
— А у тебя они есть? — Мне представилось, что я лань и бегу по полю, а мать гонится за мной по пятам.
Конечно. Она щелкнула пальцами. Я поднялась в воздух и упала ей на колени.
— Скажешь мне хоть один?
Да, прошептала она в самое мое ухо. Самый большой мой секрет — это ты.
— Но вот же я! — Я соскочила с ее колен и побежала к яблоне. — Как я могу быть секретом, если всем меня видно?
Мать с улыбкой приложила палец к губам и ответила:
Магия.
— Где же она? — Мэтью бросил на стол ключи от «рейнджровера».
— Мы найдем ее, Мэтью. — Ради сына Изабо старалась оставаться спокойной, но с тех пор, как они нашли в саду под рутой недоеденное яблоко, прошло уже десять часов. Они вдвоем прочесали всю округу, методично отмечая на карте секторы поиска.
Диана исчезла, не оставив следов.
— Ее похитил кто-то из чародеев. — Мэтью запустил пальцы в волосы. — Я сам говорил ей, что на территории замка она в безопасности — я не думал, что у них хватит дерзости явиться сюда.
Изабо нисколько не удивилась, услышав это, а Мэтью уже командовал, как генерал на поле сражения:
— Продолжим искать. Я еду в Бриуд, Изабо — в Обюссон и Лимузен. Марта останется здесь на случай, если вернется Диана или кто-нибудь позвонит.
«Звонить сюда некому, — подумала Изабо. — Будь у Дианы доступ к телефону, она давно бы уже вышла на связь. Мэтью ломится к цели напрямик, круша все барьеры, но эта его стратегия не всегда приводит к успеху».
— Давай подождем, Мэтью.
— Ждать? Какой в этом смысл?
— Болдуин вылетел из Лондона час назад.
— Ты сказала ему? Что ты наделала? — Мэтью хорошо знал, чего ожидать от старшего брата. Всю свою жизнь Болдуин только и делал, что губил жизнь другим — в физическом, моральном и финансовом смысле. К последнему способу он пристрастился, обнаружив, что отнимать у кого-то деньги не менее увлекательно, чем жечь деревни.
— Я решилась на это, когда в конюшне и в лесу Дианы не оказалось. Болдуин идет по следу лучше, чем ты.
— Да, добычу он выслеживает отменно — но мне совсем не нужно, чтобы очередной его добычей стала моя жена. — Мэтью взял ключи со стола. — Ладно, дождись его. Я поеду один.
— Он не тронет Диану, узнав, что она твоя. Болдуин как глава семьи должен знать, что у нас здесь происходит.
Такие слова из уст матери, знавшей, как мало он доверяет старшему брату, показались Мэтью довольно странными.
— Явившись без спросу в твой дом, они оскорбили прежде всего тебя, — сказал он, пожав плечами. — Ты вправе предпринимать все, что сочтешь нужным.
— Болдуина я вызвала не ради себя, а ради Дианы. Ее нельзя оставлять в руках чародеев, хотя она сама ведьма.
Марта стала принюхиваться, и хозяйка замка, сверкнув глазами, объявила без особой нужды:
— Вот и он.
Хлопнула парадная дверь, тяжелые шаги загремели по плитам. Мэтью прирос к месту, Марта закатила глаза.