Мэтью отдал мне первый листок и перешел к следующему.
Дом передаст тебе письмо, когда ты будешь готова, не раньше. Если ты читаешь его, то должна, помимо прочего, знать, что мы с отцом околдовали тебя. Сара придет в ярость, но это был единственный способ уберечь тебя от Конгрегации до прихода твоего теневого спутника, который поможет тебе вновь обрести твою магию. Сара будет говорить, что это не его дело, поскольку он не Бишоп — но ты не слушай.
Сара пронзила чтеца убийственным взглядом.
Мои чары неразрывно связаны с твоей любовью к нему, но никто, кроме тебя самой, их не снимет. Извини за приступы паники — ничего другого я не придумала. Иногда ты бываешь чересчур храброй для своего же блага. Успехов тебе с заклинаниями: лучше Сары учителя не найти.
— Я всегда чувствовал что-то странное в этих твоих припадках, — улыбнулся Мэтью.
— Почему странное?
— После нашей встречи в Бодли я у тебя почти ни одного не мог вызвать.
— Скажешь тоже. А когда ты возник из тумана у пристани?
— Это от неожиданности. Инстинкт должен был кричать тебе «беги прочь», а ты ничего такого не делала. — Мэтью поцеловал меня в голову и приступил к последней странице.
Не знаю, как закончить, — столько всего на сердце. Эти семь лет были самыми счастливыми в моей жизни. Я не отдала бы ни одной секунды этого драгоценного времени за самую долгую и благополучную жизнь без тебя. Мы не знаем, за что богиня доверила тебя нам, но благодарим ее каждый день.
Я подавила рыдание, но слез не сдержала.
Я не могу оградить тебя от горя и опасностей, которые тебе предстоят — но кроме них, тебя ждет и великая радость. Если усомнишься в себе, вспомни: ты встала на этот путь, как только пришла на свет. Родившись в сорочке, ты заняла свое место между мирами. Это твоя судьба — следуй ей, не слушая ничьих уговоров.
— Что значит «в сорочке»? — спросила я.
— С остатками околоплодного пузыря, — объяснила Сара. — Таких детей считают везунчиками.
— Не только. — Рука Мэтью легла мне на затылок. — В старину верили, что в сорочке рождаются провидцы, а также будущие чародеи, вампиры и оборотни.
— А где же она? — непонятно спросила Эм.
— Кто? — хором отозвались мы с Мэтью.
— Такие сорочки имеют большую силу. Стивен и Ребекка должны были ее сохранить.
Мы все посмотрели на щель, из которой вылез конверт. В камин, подняв облако пепла, хлопнулась телефонная книга.
— Как их вообще хранят? — поинтересовалась я. — В чехольчике?
— Обычно к головке ребенка прижимали листок бумаги. Сорочка прилипала к нему и после на нем хранилась.
Наши взгляды обратились к странице из «Ашмола-782». Сара взяла ее и стала рассматривать, что-то приговаривая.
— Чудная картинка, — сообщила она через некоторое время, — но Дианиной сорочки тут нет.
Уже легче.
— Ну, все уже? — осведомилась Сара. — Или сестра приберегла для нас еще что-то? — Мэтью нахмурился. — Ох, извини, Диана.
— Осталось совсем немного. Справишься, mon coeur?
Я кивнула, взявшись за его свободную руку. Он присел на подлокотник кресла, скрипнувший под его тяжестью.
Щади себя, совершая путешествия в будущее. Старайся мыслить здраво и доверяйся инстинктам — вот все, что может тебе посоветовать твоя мать. Нам больно расставаться с тобой, но это, увы, неизбежно — в противном случае мы рискуем потерять тебя навсегда. Прости нас за все: мы поступаем так из любви к тебе. Мама.
В комнате стало очень тихо — даже дом затаил дыхание, — но во мне уже зарождалась скорбная песнь. Из глаза на пол скатилась слеза размером с теннисный мячик, ноги из твердого состояния перешли в жидкое.
— Начинается, — предупредила Сара.
Мэтью вынес меня в парадную дверь, поставил на подъездную аллею. Колдовская вода уходила в землю, не причиняя ущерба, Мэтью держал меня за талию, надежно ограждая от всего мира. Я расслабилась, прислонившись к его груди.
— Не сдерживайся, пусть себе течет, — сказал он мне на ухо.
Потоп шел на убыль, оставляя за собой горькое чувство утраты, которое будет теперь со мной навсегда.
— Почему, почему их нет? — говорила я со слезами. — Они бы знали, что делать.
— Я знаю, ты тоскуешь по ним, но не думай, что они были всеведущими. Просто делали все, что от них зависело, как любые родители.
— Мать знала о тебе. Знала, что замышляет Конгрегация. Она была великой провидицей.
— Ты когда-нибудь тоже будешь такой, а пока будем обходиться без подсказок из будущего. Помни, что ты не одна. Нас двое.
Мы вернулись в дом, где Сара и Эм продолжали изучать страницу из рукописи. Я объявила, что заварю еще чаю и кофе. Мэтью, косясь на рисунок, последовал за мной на кухню.
Там, как всегда, все было заставлено до последней возможности. Сделав кофе, я засучила рукава и взялась за посуду. У Мэтью в кармане зазвенел телефон, но он продолжал подкладывать дрова в и так уже доверху набитый камин.
— Ответь, — сказала я, прыснув средством для мытья в раковину.
Звонок, судя по его лицу, был не из приятных.
— Oui?
Изабо, наверно. Что-то вышло не так, кто-то не оказался вовремя в нужном месте — Мэтью говорил быстро, и я не поспевала за содержанием, но видела, что он раздражен. Пролаяв какие-то приказания, он завершил разговор.
— Как там Изабо? — Я погрузила пальцы в теплую воду, надеясь избежать нового кризиса.
Мэтью, взяв меня за плечи, стал разминать тугие комочки мускулов.
— Прекрасно, но звонила не она. Это Ален. У него там возникла непредвиденная ситуация.
— Это касается Рыцарей Лазаря? — спросила я, орудуя губкой.
— Да.
— Кто такой этот Ален? — Я поставила в сушилку вымытую тарелку.
— Бывший отцовский оруженосец. Филипп не мог обойтись без него ни в военное, ни в мирное время, поэтому Марта обратила его в вампира. Он в курсе всех дел ордена. Когда отец умер, Ален присягнул мне. Он звонил сказать, что Маркус не в восторге от моего послания.
Я повернулась к Мэтью лицом.
— Такого же, которое ты вручил Болдуину в «Ла Гардии»?
Он кивнул.
— От меня твоей семье одни хлопоты.
— Это больше не наше семейное дело, Диана. Рыцари Лазаря должны защищать беззащитных — Маркус знал об этом, когда вступал в их ряды.
Телефон зажужжал снова.
— А вот и он, — мрачно произнес Мэтью.
— Поговори с ним наедине, — предложила я.
Он поцеловал меня в щеку, нажал зеленую кнопку, вышел во двор.