— Извини, Маркус, но кровь у Дианы, если уж она так решила, буду брать только я.
Охватив мое запястье холодными пальцами, он несколько раз согнул мою руку, распрямил, уложил на нержавеющую поверхность стола. Жутко это, однако, когда вампир собирается ввести иглу в твою вену. Мэтью затянул резиновый жгут выше локтя.
— Сожми кулак. — Он надел перчатки, приготовил полую иглу и пробирку.
Я сжала кулак, вены вздулись. Мэтью не стал предупреждать об уколе, как это обычно делают, — без церемоний вогнал иглу.
— У тебя легкая рука. — Я разжала кулак, кровь потекла свободно.
Мэтью, стиснув зубы, наполнил несколько пробирок, вынул иглу, выбросил в специальный контейнер. Маркус передал собранную кровь Мириам, надписавшей пробирки мелким разборчивым почерком. Мэтью зажал место укола марлей, оторвал другой рукой пластырь, приклеил тампон.
— Дата рождения? — спросила Мириам, приготовившись записать.
— Тринадцатое августа 1976 года.
— Тринадцатое августа? — повторила она.
— Да, а что?
— Просто уточняю.
— Обычно мы берем еще мазок изо рта. — Мэтью достал из упаковки две белые пластиковые лопаточки. Я без возражений открыла рот. Мэтью взял соскобы с обеих щек, запечатал каждый в отдельный пакетик. — Готово.
При виде этой лаборатории, блистающей нержавеющей сталью и голубыми огнями, мне вспоминались мои алхимики, топившие свои печи углем, работавшие при тусклых светильниках, среди черепков разбитых глиняных тиглей. Они бы отдали все на свете за возможность работать в таком вот месте, где тайны мироздания раскрываются так легко.
— Ищете первого вампира? — спросила я, кивнув на картотечные ящики.
— В том числе, — сказал Мэтью. — Большей частью мы стараемся проследить, как влияют на судьбу вида питание и болезни и по какой причине угасает тот или другой род.
— Наши четыре вида действительно развивались отдельно? Или у иных с людьми предки все-таки общие? — Мне всегда казалось, что заявления Сары о полнейшей самобытности чародеев основаны только на традиции и на ее личном желании. Во времена Дарвина многие полагали, что одна пара общих предков не могла породить столько человеческих типов. Белые европейцы, глядя на черных африканцев, выдвигали теорию полигенизма, утверждавшей, что различные расы произошли от различных предков.
— Демоны, люди, вампиры и чародеи значительно различаются на генетическом уровне. — Мэтью хорошо понимал, почему я задаю ему этот вопрос, но прямой ответ дать отказывался.
— Если вы докажете, что все мы ведем начало от одних предков, хотя и по разным линиям, будет переворот, — заметила я.
— Когда-нибудь мы узнаем, какая связь существует между четырьмя видами и есть ли она вообще, но до этого еще далеко. — Мэтью встал. — Хватит на сегодня науки.
Проводив меня в Нью-колледж, Мэтью отправился переодеться. В Вудсток на йогу мы ехали почти в полном молчании, погруженные в свои мысли.
В Олд-Лодж Мэтью, как обычно, открыл мне дверцу и достал из багажника наши коврики.
Когда я случайно соприкоснулась с одним из проходивших мимо вампиров, Мэтью молниеносно схватил меня за руку. Наши пальцы переплелись. Разница между его холодом и моим теплом пронизывала насквозь.
Он не отпускал меня, пока мы не вошли в дом. На обратном пути мы говорили об Амире и одном демоне из нашей группы — что-то в его поведении дало нам понять, что значит быть демоном. У ворот Нью-колледжа Мэтью, против обыкновения, вышел из машины вместе со мной.
Фред, оторвавшись от своих мониторов, приоткрыл окошко привратницкой.
— Да?
— Я хочу проводить доктора Бишоп наверх. Можно оставить машину здесь? И ключи — вдруг вам понадобится ее переставить.
Фред кивнул, видя значок Джона Рэдклиффа. Мэтью бросил ему ключи.
— Здесь совсем близко, Мэтью. Не надо меня провожать.
— Ничего, пойдем. — Его тон не предусматривал возражений. Выйдя из-под ворот — здесь Фред больше не мог нас видеть, — он снова взял меня за руку. На этот раз шок от холодных пальцев затеплил нежелательный огонек у меня в животе.
У подножья лестницы я повернулась к Мэтью лицом.
— Спасибо, что снова свозил на йогу.
— Пожалуйста. — Он заправил мою надоедливую прядь за ухо, коснулся щеки. — Приходи завтра ко мне на ужин. Моя очередь стряпать. Зайти за тобой в половине восьмого?
«Скажи „нет“», — приказала я себе вопреки затрепетавшему сердцу, а вслух сказала:
— Сделай одолжение.
— Ma vaillante fille, [32] — прошептал он мне на ухо. Холодные губы прикоснулись к обеим моим щекам. Запах Мэтью окутал меня, как облако.
Днем мой замок укрепили, и открыть его ключом удалось не сразу. Автоответчик мигал — опять Сара. Я посмотрела в окно на Мэтью, он на меня. Я помахала. Он улыбнулся, сунул руки в карманы и растаял во тьме, как в родной стихии.
В половине восьмого Мэтью ждал меня у колледжа, как всегда безупречный — в монохромных черно-сизых тонах, с зачесанными назад волосами. Привратник, дежуривший по выходным, внимательно к нему присмотрелся (Мэтью это вынес безропотно), и со значением сказал мне:
— До скорого свидания, доктор Бишоп.
— Ты пробуждаешь в окружающих стремление тебя защищать, — сказал Мэтью, выходя со мной из ворот.
— Куда отправимся? — Машины на улице не было.
— Сегодня мы обедаем в колледже. — Он показал куда-то в сторону Бодли.
Принимая его приглашение, я ориентировалась на Вудсток или квартиру в бывшем викторианском особняке Северного Оксфорда — мне и в голову не пришло, что Мэтью может жить в колледже.
— За общим столом?! — Чувствуя, что опять оделась несообразно, я нервно одернула черный шелковый топ.
— Этого я избегаю, насколько возможно, — со смехом заверил Мэтью. — И уж конечно не стал бы усаживать за сей Круглый Стол тебя — на место искателя Грааля.
Миновав Камеру Рэдклиффа и вход в Хертфорд, я придержала Мэтью за локоть. Есть в Оксфорде колледж, известный своей эксклюзивностью и строгим соблюдением протокола — как и своим блестящим составом.
— Быть того не может.
— Разве это так важно? Если мой колледж тебя решительно не устраивает… — сказал Мэтью, глядя куда-то вбок.
— Я не опасаюсь, что ты ведешь меня на съедение, — просто никогда не была внутри. — Узорные ворота охраняли колледж, будто Страну Чудес. Мэтью с нетерпеливым вздохом взял меня за руку и помешал туда заглянуть.
— Это всего лишь несколько старых зданий с некоторым числом обитателей. — Но никакие его слова не могли отменить того факта, что он один из семидесяти примерно профессоров в колледже, где студентов нет вовсе. — И мы сразу пройдем ко мне.