— Мэтью… я не знала, что у тебя есть мать.
— Матери есть у всех. — Серые глаза взглянули прямо в мои. — У меня их две: та, что родила, и Изабо, сделавшая меня вампиром.
Мэтью — одно дело, а полный дом незнакомых вампиров — совсем другое. Даже моя жажда научных открытий не выдерживала такой перспективы.
— Так я и думал, — огорчился Мэтью, заметив мои колебания. — У тебя, конечно, нет причин доверять Изабо, но она дала слово — за себя и за Марту, — что в ее доме тебе ничего не будет грозить.
— Если ты им доверяешь, то и я тоже. — К собственному удивлению, я сказала это от чистого сердца, хотя он ведь должен был их спросить, не намерены ли они испить моей кровушки.
— Спасибо, — просто сказал он и перевел взгляд на мои губы, отчего меня пронизала сладкая дрожь. — Ты укладывайся, а я сполоснусь и сделаю пару звонков.
Когда я проходила мимо него, он взял меня за руку, и я снова испытала столкновение его холода с моим ответным теплом.
— Ты поступаешь правильно, — тихо промолвил он и разжал пальцы.
Сборы, к несчастью, пришлись на канун стирки. В поисках чистого я откопала в шкафу несколько почти одинаковых черных штанов, сколько-то леггинсов, полдюжины свитеров и маек с длинными рукавами. Сдернула сверху потрепанную йельскую сумку, синюю с белым. Уложила в нее все отобранное плюс пуловер с начесом, кроссовки, носки, белье, старый комплект для йоги. Буду в нем спать, поскольку приличной пижамы у меня нет. Памятуя о матери Мэтью, француженке как-никак, я добавила выходную блузку и брюки.
Мэтью, поговорив по телефону с Фредом и с Маркусом, вызвал такси. Я с сумкой на плече протиснулась в ванную, закинула внутрь зубную щетку, щетку для волос, мыло, шампунь, фен, тюбик с тушью. Я ею редко пользуюсь, но авось пригодится.
Закончив, я вышла в гостиную. Мэтью просматривал сообщения на своем мобильнике с моим ноутбуком у ног.
— Это все? — удивился он, взглянув на матерчатую дорожную сумку.
— Ты же сказал, что много мне не понадобится.
— Да, но женщины в этих делах меня никогда не слушают. Мириам, собираясь на уик-энд, везет столько, что Иностранный легион одеть можно, мать громоздит кучу кофров. Луиза с твоим багажом и через улицу не перешла бы, что уж говорить о выезде за границу.
— Высокий стиль, как и здравый смысл, к моим достоинствам не относится.
Мэтью одобрительно кивнул.
— Паспорт взяла?
— Он в сумке для ноутбука.
— Тогда выходим. — Мэтью в последний раз оглядел комнату.
— Где фотография? — Мне показалось неправильным бросать ее здесь.
— У Маркуса.
— Маркус сюда приходил? Когда? — нахмурилась я.
— Пока ты спала. Хочешь вернуть ее? — Палец Мэтью завис над кнопкой мобильника.
— Нет. — Я не хотела снова смотреть на это, если подумать.
Мэтью взял сумки и без происшествий препроводил их вниз вместе со мной. У ворот уже стояло такси. Наскоро переговорив с Фредом, Мэтью дал ему какую-то карточку и пожал руку. Мне явно не светило узнать, какой договор они заключили. Мы сели в такси, и огни Оксфорда остались позади.
— Почему ты не взял свою машину? — спросила я.
— Чтобы Маркусу не пришлось ее забирать.
Меня укачивало от плавной езды. Привалившись к плечу Мэтью, я задремала.
Мы поднялись в воздух, как только у нас проверили паспорта, а пилот заполнил свои бумажки. Диваны, на которых мы сидели, стояли друг против друга, их разделял низкий столик. Я все время зевала, ослабляя давление в ушах. Как только самолет набрал высоту, Мэтью отстегнул ремень и достал из шкафчика под окнами подушки и одеяло.
— Скоро будем во Франции. — Он положил подушки на мой диван, почти с двуспальную кровать шириной, приготовился укрыть меня одеялом. — Поспи, пока мы летим.
Но мне не хотелось спать. Честно говоря, я боялась — проклятая фотография отпечаталась на изнанке моих век. Мэтью присел передо мной, не выпуская из рук одеяла.
— Что с тобой?
— Не хочу закрывать глаза.
Он сел рядом и прислонил одну подушку к себе, сбросив на пол все прочие.
— Иди сюда, — сказал он, похлопывая по ней. Я вытянулась на мягкой коже, используя его колени как изголовье. Одеяло тут же укрыло меня уютными складками.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Пожалуйста. — Он коснулся своих губ, потом моих. Я ощутила вкус соли. — Спи, я с тобой.
И я уснула — глубоко и без сновидений. Мэтью разбудил меня, тронув холодными пальцами мою щеку, и сказал, что мы скоро пойдем на посадку.
— Который час? — спросила я, потеряв всякую ориентацию.
— Около восьми.
— И где мы сейчас находимся? — Я села, нашаривая ремень.
— В Оверни, недалеко от Лиона.
— В самом центре страны? — спросила я, представив себе карту Франции. Мэтью кивнул. — Ты здешний?
— Да, и родился и возродился в этих краях. Мой дом — отчий дом — в паре часов езды. Будем там еще утром.
Мы сели на частном поле местного аэропорта. Скучающий чиновник, проверявший наши документы, мигом встрепенулся при виде фамилии Мэтью.
— Ты всегда так путешествуешь? — Это, конечно, куда проще, чем лететь через лондонский Хитроу или парижский Шарль-де-Голль.
— Да, — ничуть не смутившись, ответил Мэтью. — Только в эти моменты меня искренне радует, что я вампир и денег мне девать некуда.
Остановившись рядом с «рейнджровером» размером со штат Коннектикут, Мэтью достал из кармана ключи. Открыл заднюю дверцу, закинул внутрь мой багаж. «Рейнджровер», не столь шикарный, как «ягуар», искупал недостаток блеска солидностью. Настоящая бронемашина.
— По французским дорогам ни на чем другом не проехать? — поинтересовалась я.
— Погоди, ты еще не видела дом моей матери, — засмеялся Мэтью.
Мы поехали на запад через красивую местность с множеством крутых горок и великолепных шато. Поля и виноградники разбегались во все стороны — эта земля даже под стальным небом играла всеми оттенками зелени. Надпись на указателе «Клермон-Ферран» явно не была совпадением.
Мэтью свернул на боковую дорогу, притормозил, показал куда-то вперед.
— Ну, вот и Семь Башен.
Среди круглых пригорков стоял холм с плоской вершиной, увенчанный громадой из розового и желтого камня. Семь башенок по бокам, зубчатые стены, укрепленные ворота. Не просто декоративный замок, где в лунные ночи устраиваются балы. Крепость.
— Вот это называется домом?
— Ну да. — Мэтью набрал на мобильнике номер. — Maman? Мы почти приехали.
Ему что-то ответили и тут же прервали связь. Мэтью, криво улыбаясь, тронулся с места.