– Надо пробежаться по прочим комнатам, – не ответив, вздохнул Ланц почти обреченно и яростно потер глаза. – Господи, мы не успеем. У нас попросту не хватит времени; искать булавку в графском замке ничуть не проще, чем иголку в стогу…
– Так вы надеетесь отыскать те самые иглы с янтарем? – уточнил Бруно, и сослуживец пожал плечами:
– Это был бы просто идеально. Однако – нам бы хоть неделю на поиски, ибо день-два это просто смешно…
– Если это она, – четко выделив первое слово, возразил бывший студент, – то искать их надо скорее в городском доме, а не здесь.
– Искать надо везде, Хоффмайер, – отрезал Ланц и снова разразился тяжелым вздохом, махнув рукой обоим. – Идемте. Осмотрим кладовую, заодно найдем свечей – вскоре станет темнеть.
Курт переглянулся с подопечным и болезненно поморщился…
С наступлением темноты поиски осложнились – приходилось заглядывать в темные углы, близко склоняясь к свече в руке Бруно, отчего в висках начинали стучать мелкие назойливые молоточки, по телу проходила дрожь, а лоб покрывался испариной, липкой и мерзкой; в мыслях было все, что угодно, кроме сосредоточенности и внимания. Наконец, спустя час, не выдержав, Курт прямо заявил Ланцу, копошащемуся в соседней комнате, что фактически непригоден к работе. Вопреки опасениям, тот не стал отчитывать младшего сослуживца, не разразился тирадой, посвященной глупостям и недопустимым для инквизитора страхам, а лишь сочувственно похлопал по плечу и велел осматривать то, что было на виду в свете настенных факелов, взяв обыск более потаенных мест на себя.
Ближе к утру, когда обследовано было несколько комнат, в том числе и покойного графа, кладовые, запертые покои умершей фон Шёнборн-старшей и комнаты прочей прислуги, решено было прерваться на получасовой завтрак, чтобы дать отдых ноющим ногам и глазам, начавшим уже видеть тайники в каждой складке ковра и каждом камне, чуть отличающемся от прочих по цвету либо форме. Ланц был мрачен, Бруно раздражен; Курт сидел молча, подперев ладонью щеку, и, вяло жуя, смотрел в окно, на светлеющее небо и вершины далеких деревьев. Это уже было, подумалось внезапно с неясным чувством; было – и бессонные ночи, и вот такой же взгляд на подступающее утро в замковое окно, и усталость, физическая и душевная… и чем все закончилось?..
Когда распахнулась дверь и, громко топая, в комнату прошагал запыхавшийся вестовой Друденхауса, он не сразу очнулся, не сразу вернулся к окружающему миру, не сразу понял, что происходит вокруг; лишь когда тот, по-военному четко вытянувшись напротив следователей, окликнул именно его, Курт вздрогнул, воззрясь на гонца непонимающе и почти растерянно.
– Майстер Гессе, – повторил прибывший чуть громче, и он поднялся навстречу, уже понимая, что услышит сейчас, но все равно переспросил:
– Да?
– Майстер Райзе послал за вами, – отчеканил тот. – Было велено передать так: «Я нашел, и тебе лучше быть здесь. Можешь потребоваться именно ты». Это слово в слово. Майстер Райзе просил вас – незамедлительно.
– Ясно… – проронил он тихо, вновь опустившись на скамью, провел по лбу ладонью, словно пытаясь сбросить завладевшее им оцепенение; Ланц, встретившись с ним взглядом, вздохнул.
– Езжайте оба, – кивнув на дверь, произнес сослуживец негромко. – Если что – пришлешь Хоффмайера с новостями; а я продолжу, пока терпит время и есть возможность. Теперь уж можно быть уверенным, что поиски не бессмысленны. Возьмешь с собой то, что мы обнаружили, и отчитаешься в наших выводах.
– Вам есть, кого прислать в Друденхаус, если вдруг какие неприятности? – с сомнением возразил Бруно, и Дитрих усмехнулся:
– Похвальная чуткость и предусмотрительность; проникаешься?.. Езжайте и не тратьте время. Разберусь.
* * *
Сквозь Кёльн гнали галопом, и снова в голову пришло, что все это было год назад – так же вскачь по улицам, чтобы не задерживаться под недобрыми взглядами жителей, то же предчувствие если не бедствия, то уж крупных неприятностей – наверняка. Даже чувство одиночества было все то же, пусть теперь и стоял за спиной Друденхаус с его арбалетчиками, Керн с его решимостью «прикрывать своих», сослуживцы с готовностью помочь – все равно возвращалось чувство затерянности на далеком безжизненном острове…
У ворот Друденхауса топталась целая толпа лошадей и людей, среди коих отмечались особы и духовного обличья, и многоразличных светских разновидностей – от представителей магистрата и университета до служителей князь-епископа; что пока утешало, это то, что среди делегатов не было герцогских людей.
– Еще с полдня не будет, – сообщил Райзе, встретивший их прямо в приемной, и хмуро добавил: – Надеюсь. А если повезет, то до завтра протянется… Пока отбиваемся от епископа с университетом; слава Богу, хоть магистрат на нашей стороне – и людей дали, и generatim [140] , обещали, если что…
– Звал зачем? – оборвал Курт; сослуживец отвел взгляд, скосившись на замерших в готовности стражников, и осторожно тронул младшего сослуживца за плечо:
– Идем. Покажу.
По лестницам шли быстрым шагом – почти бегом; Курт шел впереди, не оглядываясь, слыша за спиной топот подопечного и Райзе, и остановился только на втором повороте коридора.
– К вам с Дитрихом или к старику? – уточнил он коротко, и тот вздохнул.
– К нам. Керн сейчас несколько занят с гостями. Если услышишь из-за его двери дикие крики – не пугайся, это его грызет епископский посланник.
Курт не улыбнулся в ответ; нервно дернув углом рта, развернулся на каблуках, снова зашагав по коридору с прежней скоростью, и в рабочую комнату вошел первым, остановившись у стола Ланца и молча ожидая, пока Райзе пройдет следом. Бруно стал на пороге, глядя вопросительно; наконец, ни от кого не дождавшись указаний, осведомился:
– Мне можно, или…
– Войди, – кивнул Курт сумрачно. – Может, сейчас ты увидишь что-нибудь, что изменит твое мнение.
– Вот, – Райзе прошагал к своему столу и, помедлив, протянул ему брошюрку – самодельную, сшитую простой ниткой тонкую стопку листов без обложки, без заглавия, исписанную крупным и неровным почерком. – Судя по почерку и ошибкам – писано не ею, однако… Нашел в тайнике. Рядом с кладовой в доме.
– «Чтоб сыскать украденное»… – тихо прочел Курт первую строчку и бросил на окаменевшего подопечного короткий взгляд. – «Чтоб утишить огнянку»…
– Что утишить? – едва слышно переспросил Бруно.
– Кашель с кровью и горячкой. «Чтоб отвратить жену», «Чтоб извергнуть плод»… «Чтоб приманить мужа». «На четырех сторонах образом крестным, в перекрестье, как в сердце самое»… Ясно. – Курт захлопнул книжку, шлепнув ее на стол, и потер лоб ладонью. – Деревенская ворожба. Простая, безыскусная и действенная… Вероятно, осталось от какой-нибудь няньки или кормилицы.
– Только ни ту, ни другую уже не привлечешь; разве что где-то завалялось руководство по призванию мертвых душ…