— Это секрет, — ответила Чёрвен.
Вот вам, засекреченные Тедди с Фредди. Не у вас одних секреты.
— Все тайна, — сказала Чёрвен. — И вам никогда, никогда не узнать, где спрятан Музес.
У Ниссе был озабоченный вид.
— Дело с Вестерманом надо как-нибудь уладить, — сказал он. Почесав Боцмана за ухом, он добавил: — А уж Боцман-то радешенек, что Музеса нет!
Свесившись с кровати, Чёрвен заглянула Боцману в глаза.
— Ну, песик мой паршивенький, — нежно сказала она, — давай спать!
Но, видимо, счастье было слишком велико, и Боцман потерял покой. Он то и дело просыпался, а часов около двенадцати ночи разбудил Чёрвен и попросился на улицу.
Сонная, она отворила ему дверь.
— Что с тобой, Боцман? — пробормотала она. Едва дотащившись до кровати, она тотчас заснула.
А Боцман ушел бродить этой июньской ночью, которая своим блеклым призрачным светом будоражит и людей и животных. Малин видела, и когда он вышел из дома, и когда два часа спустя возвращался обратно. Она стояла у калитки Столяровой усадьбы и прощалась с Петером. Порой такое прощание может длиться и два часа. Как уверял Петер, июньские ночи не располагают ко сну. Они ведь так коротки, а надо успеть столько сказать друг другу.
— Да, я встречал многих девушек, — рассказывал Петер, — и некоторые мне нравились. Но влюбляться всерьез так, чтобы ради любви пойти на смерть… такое случилось со мной только раз в жизни.
— Может, ты все еще любить ее? — спросила Малин.
— Конечно, я все еще люблю ее.
— И давно? — продолжала расспрашивать Малин; в голосе ее послышалось разочарование и беспокойство.
— Дай-ка сосчитаю. — Взглянув на часы, Петер начал тихонько считать. — С тех пор прошло ровно десять дней, двенадцать часов и двадцать минут. Бац — и дело в шляпе. Если хочешь, можешь прочитать об этом в моем судовом журнале. Там написано: «Сегодня Петер встретил Малин». Больше там ничего не написано, да и не к чему.
Малин улыбнулась.
— Но раз все так быстро случилось, то, может, ненадолго. Бац… и конец!
Он серьезно посмотрел на нее.
— Малин, я верный парень, можешь на меня положиться!
— Ты верный? — переспросила Малин.
В этот миг издалека донесся приглушенный собачий лай, и Малин пробормотала:
— Что это с Боцманом?
Июньская ночь или не июньская, но нельзя же вечно торчать у калитки. Под конец ноги словно подкашиваются. Петер поцеловал Малин, и она медленно пошла к дому. А он все стоял, глядя ей вслед. Она обернулась.
— По-моему, ты можешь дописать в своем судовом журнале: «Сегодня Малин встретила Петера».
И она скрылась в тени яблонь.
Июньские ночи не располагают ко сну — так уверяет Петер. Многие думают точно так же. Многие — те, кто не спят по ночам и бродят без сна. Но под конец все возвращаются домой. И Боцман возвращался домой как раз в тот момент, когда Малин в последний раз пожелала Петеру спокойной ночи. И лиса, живущая на янсоновом выгоне, тоже возвращалась домой в свою нору. И Сёдерман, которому плохо спится белыми ночами. Он ходил посмотреть своих овец и теперь тоже возвращался домой с Тутисен на руках.
И кое-кто еще вышел погулять и поскакать этой июньской ночью. Йокке… Ах, неужто Пелле не запер его как следует? Бедняга Йокке тоже разгуливал в ночи. Но назад он не вернулся.
Горе и радость неразлучны. Бывает, что дни выпадают мрачные и печальные, а приходят они, когда их меньше всего ожидают.
На следующий день рано утром Сёдерман ввалился в лавку к Ниссе и Мэрте. Озабоченный и огорченный, он рассказал им печальные новости.
— Гуляю я, как обычно, и вдруг что слышу. Гавкает какая-то собака, а мои бяшки блеют, точно их режут. Подхожу я ближе и вижу, носятся они взад и вперед, будто кто за ними гонится. А когда я пришел на выгон, кого бы вы думали я встретил там? Боцмана! Он несся оттуда во всю прыть…
У Сёдермана был такой вид, будто он ждал, что от его слов разверзнется земля, но Ниссе недоумевающе смотрел на него.
— Вон что… а кто же тогда гонял овец?
— Ты что, не слыхал? Боцман! Дома у меня лежит Тутисен с прокушенной ножкой.
— Да, каких только глупостей не наслушаешься, просто уши вянут, — сказала Мэрта. — Но чтобы Боцман драл овец, так в это я ни за что не поверю!
Ниссе покачал головой. Что можно ответить на такое несуразное обвинение?
Боцман — самый смирный пес на свете. Да, случая такого не было, чтобы он кого тронул. Поднеси к его носу кого хочешь — хоть ребенка, хоть котенка, хоть ягненка — никого не тронет! Чтобы Боцман травил овец — да никогда в жизни!
Но Сёдерман стоял на своем. Пришла купить картошку Адалин, а следом за ней — Вестерман. Он хотел поговорить с Ниссе о Музесе, но разговора не получилось.
— С таким же успехом это могла быть Кора, — сказал Ниссе при виде Вестермана.
На Сальткроке было всего две собаки — Кора и Боцман.
Но Вестерман стал злобно доказывать, что он, не в пример некоторым другим, держит свою собаку на цепи, и Малин пришлось засвидетельствовать, что это сущая правда. По крайней мере, Кора, как обычно, сидела у своей будки и тявкала, когда вчера, часов в одиннадцать вечера, они с Петером проходили мимо.
— И кроме того, — неохотно добавила Малин, — я видела, как Боцман гулял ночью, и как возвращался домой, я тоже видела. И слышала, как он лаял, да, припоминаю, я и в самом деле это слышала.
Сёдерман огорченно посмотрел на Ниссе. Невесело приходить с такими печальными вестями.
— Боцман, он же никогда голоса не подает, ты ведь знаешь, Ниссе. И ты ведь слыхал, что я сказал: я видел, как он выскочил прямо из овечьего стада.
Ниссе стиснул зубы.
— Если правда, что ты говоришь, то остается только одно. Мэрта заплакала, даже не пытаясь скрыть слез; она плакала горько и при всех. И со страхом думала еще об одном человечке, которого в самое сердце поразит эта весть. Как они расскажут обо всем Чёрвен?
Чёрвен не было дома. Она носилась по всему острову в поисках Йокке. Все дети помогали Пелле искать пропавшего кролика. Конечно, Юхан с Никласом, и Тедди с Фредди, и Чёрвен. Искали повсюду, но Йокке нигде не было. Пелле искал, обливаясь слезами и ненавидя самого себя. Почему вчера вечером он не задвинул как следует задвижку, зачем он поторопился? Этого нельзя делать, когда у тебя есть кролик. Пелле плакал. Бедный Йокке, неужели он никогда не вернется?
Под конец они нашли Йокке. Первой увидела его Тедди. Узнав в истерзанном крольчонке, безжизненно лежавшем у канавы под кустом можжевельника неподалеку от овечьего загона, Йокке, она закричала: