— Что ты будешь делать, если на тебя нападет тролль? — с улыбкой спросил Гарик.
Они стояли друг напротив друга в исходной позиции.
— Дам дёру, — честно сказала Мила.
Гарик с усмешкой фыркнул.
— Ну, допустим, у тебя нет возможности бежать и, чтобы остаться в живых, ты вынуждена с ним сразиться.
— Но ведь тролль больше меня! Он просто громадный! — в ужасе округлив глаза, возмутилась Мила.
На лице Гарика заиграла знакомая ироничная улыбка.
— Откуда ты знаешь? Ты же никогда не видела настоящего тролля, — самым естественным тоном прокомментировал он.
Мила с упреком посмотрела на Гарика — он поддразнивал ее и получал от этого удовольствие.
Ее упрек Гарик замечать не пожелал.
— Весовая категория твоего противника, — пристально глядя ей в лицо, сказал он, — не имеет ни малейшего значения.
Мила скривила недоверчивую гримасу и еле слышно пробурчала:
— Неужели?
— Если ты хочешь чему-то научиться, тебе придется доверять мне, а не подвергать сомнениям каждое мое слово, — неожиданно мягко сказал Гарик, подойдя к ней ближе и посмотрев на нее сверху вниз своими преступно красивыми синими глазами.
Мила сглотнула от волнения. Ну почему, когда он подходил так близко, ей вдруг становилось очень трудно с ним спорить?
— Хорошо, я постараюсь не подвергать… сомнениям, — ответила Мила. — Тогда объясни — почему весовая категория не имеет значения?
Гарик с видимым сожалением окинул взглядом ее лицо и, глубоко вздохнув, отошел.
— Возьмем, к примеру, щуров или кикимор, — рассуждал Гарик, скрестив руки на груди. — Поставь кого-нибудь из них против тролля, и ты увидишь, что будет.
Мила иронично хмыкнула.
— Ты мне загадку загадываешь или сам расскажешь, что будет?
Гарик широко улыбнулся в ответ на ее иронию, и Мила сама не заметила, как улыбнулась вслед за ним. Они смотрели друг на друга около минуты. Мила была уверена: то, что она видит в его взгляде, он видит в том, как она сейчас смотрит на него.
— Гм… Так что там — со щурами? — первая нарушила затянувшееся молчание Мила, в большей степени из-за того, что почувствовала, как от его взгляда начинает покрываться ярким румянцем.
Ресницы Гарика вздрогнули.
— Извини, — сказал он, стараясь спрятать улыбку. — Отвлекся.
Он опять глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями, и продолжил:
— Щуры лучше всех других существ владеют защитной магией. Или, говоря точнее, магией границ. Сквозь границу, установленную щуром, пройти без его позволения нет никакой возможности, будь ты хоть тараканом, хоть троллем. Что касается кикимор — они без особых усилий умеют становиться невидимыми. Передвигаясь, будучи невидимыми, они практически неуловимы для любого врага, в чем ты сама могла убедиться.
Гарик со всей серьезностью посмотрел на Милу.
— Я веду к тому, что в первую очередь нужно знать, что ты умеешь делать лучше всего, и научиться максимально использовать это в любой опасной ситуации, а не думать о том, насколько огромен тролль.
Размышляя над его словами, Мила задумчиво подняла одну бровь.
— Итак, — требовательно уставился на нее Гарик. — Что ты будешь делать, если на тебя нападет тролль?
Мила улыбнулась.
— Ну, у меня есть пара идей.
— Прекрасно, — отозвался Гарик. — А теперь давай мы испытаем твои идеи на практике.
Мила с демонстративным видом оглянулась вокруг и скептически хмыкнула.
— Что-то я не вижу поблизости ни одного тролля.
На губах Гарика заиграла улыбка, которую Мила про себя назвала хитрющей. Не переставая улыбаться, он посмотрел на нее прищуренными синими глазами и многообещающе заявил:
— Троллем сегодня буду я.
Несмотря на шутливое настроение, Гарик заставлял Милу работать в поте лица. Он позволил ей испытать на нем несколько магических приемов, которые она выбрала сама. Ни один не сработал. Гарику удавалось находить брешь во всех ее попытках защищаться. В конце концов она сказала ему, что он не тролль, а дьявол. Он в ответ захохотал и сообщил, что дело не в нем, просто она, как оказывается, совсем не знает своих сильных сторон.
— Все, — сказала ему Мила, устав до изнеможения после трех часов тренировок. — Я ни на что не способна. Я бездарь.
Она рухнула прямо на снег, радуясь, что зима задержалась и до сих пор не убрала с земли свой толстый снежный ковер — иначе Миле пришлось бы сейчас приземляться в грязную кашицу из тающего снега.
Гарик наклонился над ней и безжалостно заявил:
— Ты лентяйка и трусиха. И у тебя нет характера. Сдашься — тролль тебя разломит напополам и съест, как галетное печенье: сначала одну половинку, потом другую.
— Эй! — возмутилась Мила. — Лентяйка — это еще понятно, но почему это я вдруг трусиха?!
Синие глаза посмотрели на нее проницательно, но одновременно мягко.
— Тебя постигло несколько неудач подряд. Ты не хочешь пробовать снова, потому что боишься новых неудач. Ты — трусиха.
Мила уже открыла рот, чтобы возразить, но, прислушавшись к своим ощущениям, промолчала.
— А почему печенье галетное? — хмурясь, спросила она вместо этого. — Я песочное люблю.
Гарик издевательски хмыкнул.
— А кто у тебя спрашивает, что ты любишь? — Он протянул к ней руки. — Вставай. Мы будем искать твои сильные стороны — пока не найдем. Каждый человек что-то умеет делать по-настоящему хорошо. Или может научиться этому. Если надо будет — мы из тебя это «что-то» вытрясем.
Мила мученически застонала.
— Оставь меня, о жестокий тиран! Дай мне умереть!
Для вящей убедительности она закатила глаза и сомкнула веки, прикинувшись умирающей. Гарик тихо засмеялся.
— Ни за что! — категорично заявил он. — Ни один тиран не даст тебе умереть так легко. А я не просто тиран — я жестокий тиран, поэтому сначала я буду долго тебя истязать пытками. Из лучших побуждений.
Он подхватил ее руками под мышки, легко поднял, словно она была пушинкой, и поставил на ноги.
Заметив ее кислую физиономию и жалостливый взгляд, Гарик неодобрительно скривился.
— Ладно, — словно нехотя сказал он. — Будет тебе передышка. Тем более, ты, кажется, совсем замерзла. Пошли.
Он взял ее за руку и повел за собой.
— Куда? — удивленно спросила Мила.
— В Черную кухню, — ответил на ходу Гарик.
Мила озадаченно заморгала, даже не пытаясь сопротивляться.
— А разве… посторонним туда можно заходить… Нет, я помню, что уже была там… ну, с остальными меченосцами… в прошлом году. Но тогда ведь наверняка пришлось для нас снимать защиту, да? Я имею в виду, разве посторонний может войти туда вот так вот запросто?