Ромка хмыкнул и пожал плечами.
— Ясно.
Мила, поколебавшись, спросила:
— Ромка, а на кого ты похож?
— Я? — переспросил Ромка и, улыбнувшись, не без гордости ответил: — Я на отца похож. Отец на деда. Дед на прадеда. У преемственных магов сходство вместе с магической силой передается. — Он осторожно глянул на Милу. — Так что странно, что ты на свою маму и прабабку не похожа. Ты, наверное, на отца похожа.
— Наверное, — неохотно подтвердила Мила.
— Странно, — повторил Ромка, даже не подозревая, как его слова завязали все внутри Милы тугим узлом. — Я о таком не слышал. Хотя, — Ромка оживленно вскинул брови, — может, у твоего отца в роду тоже колдуны были. Такое бывает. Он мог и не знать.
— Да, наверное, — продолжая изображать безразличие, произнесла Мила.
Ромка вдруг опомнился:
— Слушай, я тоже пойду. Звонок уже был.
Он сделал было несколько шагов в сторону, но вдруг остановился и вернулся, на ходу доставая что-то из кармана.
— Кстати, — он протянул Миле пять золотых троллей, — мне тоже билет купишь. Хочу посмотреть, так ли хорош этот лицедей или только воображает.
Мила посмотрела на ладонь, заполненную монетами.
— Эй, а зачем так много? — крикнула она вслед уже убегающему Ромке.
Ромка на ходу обернулся и ответил что-то не совсем понятное:
— Жаль ее.
С этими словами он помчался еще быстрее, наполняя шумным топотом длинный коридор, подбежал к кабинету зельеварения и буквально влетел в открытую дверь.
Всю дорогу до театра Мила думала только о Ромкиных словах: «Сходство вместе с магической силой передается». Значит, что выходит? А выходит все из ряда вон как неправильно. Бабушка, несмотря на ее характер, внешне все-таки имеет сходство с Асидорой. Мама вообще похожа на свою прабабушку как две капли воды. Было бы правильно, если бы и Мила унаследовала все фамильные черты их рода. Но она другая! Другая! Почему? Потому что, как предположил Ромка, она похожа на отца — третьего не дано. А это в свою очередь означает, что у ее отца должна была быть в крови магическая сила, потому что внешнее сходство передается вместе с магической силой. У Многолика была магическая сила? Глупый вопрос.
Но почему же все так ужасно совпадает? Сомнений с каждым днем становится все меньше и меньше. Неужели он действительно ее отец?
Размышления Милы были прерваны шумом повозок и гомоном голосов — она вышла на оживленную театральную площадь.
Мила поднялась по ступеням на широкую террасу с колоннами. На одной из мраморных колонн театра висело объявление:
«Касса театра находится по адресу: Театральный переулок, дом N 5б».
Только Мила успела прочесть адрес, как буквы растаяли, а вместо них появилась живая картинка. На ней театр, видный с парадного входа, вдруг начал отдаляться, открывая взгляду театральную площадь. Площадь тут же, вращаясь, уехала куда-то за край пергаментного листа, а картинка вдруг начала втискиваться в узкий переулок.
Не успела Мила и рта раскрыть, как вместо картинки снова появилось объявление.
— Ясно, — произнесла вслух Мила. — Наглядный указатель пути. Очень предусмотрительно.
Мила повернулась спиной к объявлению и направилась по указанному на картинке маршруту. Миновала площадь перед театром, прошла мимо первого переулка и остановилась возле следующего. На угловом доме увидела табличку: «Театральный переулок». По этому переулку последовала дальше.
Узкая дорожка, перекошенные дома, выбоины под ногами — словом, никакой логичной причины, чтобы забросить в эту дыру театральную кассу, когда ее прекрасно можно было разместить в просторном и удобном холле Театра Привидений.
Обдумывая эдакую дикость, Мила миновала дом N 5а и подошла к ветхому домику под номером 5б. Собственно, домик это напоминало мало — скорее, было похоже на будку с одной дверью и большой стеклянной витриной, в центре которой располагалось окошко.
На двери был приклеен большой лист желтого пергамента с расценками на билеты. А за стеклом витрины сидела худосочная дама с вытянутым лицом и торчащими во все стороны коротко стрижеными волосами черного как смоль цвета.
— Здравствуйте, — поздоровалась Мила, заглядывая в окошко. — Мне нужно три билета в одну ложу второго яруса, пожалуйста.
— Девять золотых троллей, — отозвалась кассирша.
Мила достала деньги и отдала кассирше. Ромка все-таки был прав, когда дал Миле пять золотых троллей. Теперь фраза «жаль ее» не казалась Миле странной. Ромка пожалел Белку: видимо, он просто знал, сколько стоит билет. Если бы он не дал две лишние монеты, у Милы просто не хватило бы денег — в кармане оставалась лишь пара медных троллей.
Кассирша взяла из рук Милы деньги и бросила все девять монет сразу в круглый желобок похожего на старый кожаный ридикюль приспособления. Монеты со звоном скользнули по желобку, и всего через секунду-другую из верхней щели «ридикюля» буквально выскочили три карточки, а вместе с ними — облачко сверкающего разноцветными искрами вещества, которое тут же растаяло в воздухе.
— Ваши билеты, — кассирша протянула карточки Миле.
Отходя от кассы, Мила заметила, что пока она ждала, за ней уже образовалась очередь: двое старшекурсниц из Золотого глаза и пожилая дама с тростью, украшенной на верхушке серебряным набалдашником с массивным волшебным камнем.
Мила обошла очередь и остановилась напротив соседнего дома N 5а, чтобы положить билеты в рюкзак. Когда она уже застегивала молнию рюкзака, позади нее разгорелся спор между кассиршей и студентками, которым не хватало денег на билеты. Краем уха Мила разобрала, что девочки просили продать им билеты в долг, но кассирша категорически не хотела соглашаться на их предложение.
Прислушиваясь к спору, Мила не услышала, как дверь дома, возле которого она стояла, отворилась. Она повернулась, чтобы уйти, как вдруг…
— Ой! Простите, пожалуйста! Это моя вина!
Мила неудачно столкнулась с человеком, который в этот момент вышел из дома 5а. Не успела она пробормотать извинения, как пришлось наклониться за упавшим на землю в момент столкновения рюкзаком. Когда она подняла рюкзак и посмотрела на жертву своей рассеянности, он уже стоял к ней спиной. Мила не могла оторвать взгляда от яркого алого плаща и того же цвета шляпы с широкими полями. И в этот момент он обернулся, глянув на Милу с недовольством и, как ей показалось, с досадой во взгляде.
— Профессор Лучезарный! — громко воскликнула Мила, прежде чем сообразила, что как раз этого делать не следовало: одно дело восклицать «Лучезарный!» в Алидаде, где знаменитостью никого не удивишь, ведь в Черном Городе действуют совсем иные правила, а другое…
Мила тут же поняла, чем было вызвано недовольство профессора, когда две студентки, отстав от кассирши, с визгом бросились к лицедею.