— Ты что? Без перчаток?
Только сейчас Данилов вспомнил, что забыл надеть перчатки. Обычно он одевался в предбаннике, но сегодня, когда Астраханцев сказал, что ординаторы будут только смотреть на вскрытие, делать этого не стал — вроде как было незачем.
— Ничего страшного, — острота слуха доцента Астраханцева была поистине поразительной. — Отпечатки ваших пальцев не заведут следствие в тупик.
— Да и следствия не будет, — сказал судебный эксперт. — Нарушение мозгового кровообращения со всеми вытекающими. Сигарета, наверное, упала на пол…
— Почему именно сигарета? — сразу же спросил Астраханцев.
— А почему бы и нет? — Врач мотнул головой в сторону стола с органами. — Только на последнем в своей жизни пожаре он так легкие не закоптил бы. Сигарета упала на ковролин или что у него там дома лежало, а сам свалился рядом… Лучше бы он, конечно, упал бы на сигарету — нам бы легче было, но, увы — чего не случилось, того не случилось…
— Ну, как вы, довольны пребыванием на нашей кафедре? — спросил Астраханцев после вскрытия, уже у себя в кабинете.
— Да, — тряхнула головой Ира.
— Довольны, — подтвердил Данилов.
— Тогда оставшиеся два дня можете считать библиотечными, — объявил доцент. — Или выходными — это уж как желаете. Я с завтрашнего дня буду плотно занят.
Они раскланялись напоследок, уверив друг друга во взаимном почтении, и расстались.
— Два дня свободы — это здорово! — радовалась Ира. — Можно даже съездить куда-нибудь. Не составишь компанию?
— Мне до свободы далеко, как до луны, — ответил Данилов. — Я сегодня на новую работу выхожу.
— Куда, если не секрет?
— Почему же секрет? — Владимир пожал плечами. — Никакого секрета. Так, работа как работа. Ничего особенного.
Вроде и отмалчиваться не стал, но и ничего не сказал.
Ира не стала задавать лишних вопросов, а начала рассказывать о том, как здорово съездила с подругой в Новый Иерусалим на прошлых выходных. Данилов ее почти не слушал — не до того было. Мысли снова завертелись вокруг отношений с Еленой. В какой-то момент захотелось озорства ради постучать головой о ближайшее дерево, а вдруг от этого мысли прояснятся. Заметив, что Данилов не проявляет никакого интереса к ее рассказу, Ира обиженно умолкла.
— Прости, пожалуйста, — сказал Владимир, пропуская Иру в подъехавший троллейбус. — Вчера погуляли с приятелем, до сих пор голова гудит.
— Бывает, — Ира улыбнулась, ее взгляд потеплел. — Ты мог спокойно остаться дома. Чужая кафедра, присутствие никто не отмечает.
— Стоит только начать расслабляться — не остановишься! — серьезно сказал Данилов. — Да и веселее мне на людях.
Возле метро Владимир купил упаковку мятной жевательной резинки — освежить дыхание перед появлением на новой работе. В вагоне он немного подремал и в фитнес-клуб явился вполне бодрым.
Дневной врач Снежана оказалась тощей нескладной особой с мелкими кудряшками, мелкими чертами лица и мелкими хищными зубками.
— Рада знакомству, — Снежана растянула в улыбке тонкие ненакрашенные губы и сунула Данилову свою ладошку, сложенную «лодочкой».
Данилов пожал ее. На ощупь рука оказалась холодной и слегка влажной.
— Я действительно рада, а то меня тут просто поселить пытались. «Снежаночка, милая, ну войди в положение…» — Снежана очень похоже передразнила шефа. — На три ставки работать — это же и лошадь не выдержит.
Недаром говорят, от работы кони дохнут.
— А люди только крепнут! — добавил Данилов.
Снежана рассмеялась и выдала ему бейдж, коробку с сабо и три халата.
— Меняй, чуть только запачкаешь, — предупредила она. — Тут все помешаны на идеальной чистоте. Вещи можешь держать в шкафу, а можешь носить с собой.
А сейчас первым делом зайди к Беляевой, она говорила, что ты ей какой-то документ не донес. Заодно и за спецодежду распишешься. Только переоденься сначала.
Пока Данилов переодевался в санузле, примыкавшем к кабинету, к Снежане на прием пришла новая клиентка клуба. Владимир решил подождать и посмотреть на фитнес-тестирование — ничего сложного в нем не было, обычная функциональная диагностика на аппарате, определяющем соотношение мышц и жира в организме.
Без пяти четыре Снежана убежала, пожелав Данилову удачного первого дня.
— Помни главное: едва клиент начинает проявлять недовольство, отправляй его к администратору! У нас тут хорошо, не то, что в поликлинике, — сказала она на прощание; Владимир уже знал, что девушка четыре года проработала участковым терапевтом. — Пациенты хоть и воняют, но куда меньше: не выступают и на прием приходят чистенькие в свежем белье.
«Вольдемар, ты стал забывать свое прошлое, — подумал Данилов, которому на „скорой“ попадались весьма неопрятные пациенты. — Это возраст… Хотя какой, к черту, возраст! Это жизнь».
Ровно в четыре часа в дверь заглянула администратор Юля — миниатюрная куколка с печатью озабоченности на лице. Тараторка Снежана успела сообщить Данилову, что Юля приходится шефу не то дальней родственницей, не то бывшей любовницей.
Увидев Владимира сидящим за рабочим столом в полной боевой готовности, Юля удовлетворенно кивнула и закрыла дверь.
«Надо бы тут сделать перестановочку, — подумал Данилов, окидывая взглядом кабинет. — Шкаф передвинуть в противоположный угол, а на его место поставить кушетку. Так будет лучше».
Так действительно выходило лучше. Оба тренажера — велосипед и беговая дорожка — оказывались рядом с кушеткой. Очень удобно: если клиенту во время ходьбы или езды вдруг станет плохо, его не придется тащить через весь кабинет.
Тут Данилов вспомнил о том, что еще не ознакомился с реанимационным чемоданом, скромно стоявшим в их общем со Снежаной шкафу. А вдруг он понадобится прямо сейчас?
Чемодан оказался тяжелым. Данилов положил его на стол и щелкнул замками.
Подробное знакомство с содержимым чемодана не разочаровало. «Дыхательный мешок» — ручной аппарат искусственной вентиляции легких — был цел и тотчас же расправлялся после каждого сжатия. Дыхательные маски, детская и взрослая, тоже были на месте. Данилов покачал механический отсос, используемый для удаления рвотных масс из ротовой полости, включил лампочку на ларингоскопе, проверил фонарик — все было в порядке.
Мелочи тоже не подкачали. Необходимый набор непросроченных ампул, шприцы, одноразовые эндотрахеальные трубки… Хватай и беги оказывать помощь.
— Чтоб ты здесь никому никогда не понадобился, — искренне пожелал Данилов, убирая чемодан в шкаф.
В дверь постучали.
— Заходите! — пригласил Данилов, занимая место за столом.
«Первый пациент запоминается всегда, — на первой же лекции сказал студентам профессор кафедры терапии Сапожков. — Как первый вообще, так и первый на новом месте работы. И если кто-то из вас надеется стать хорошим врачом, то он должен к каждому больному относиться как к первому».