Серафима Леонидовна повесила трубку, не попрощавшись. Впрочем, она и поздороваться не соизволила.
Забыв про почту и все прочие дела, Марианна Филипповна застыла с трубкой в руках. Так она просидела несколько минут, думая о том, звонить ли главному врачу сто пятьдесят седьмой детской поликлиники Мартышевой или не стоит.
Галина Федоровна Мартышева получила прозвище «Бешеная мартышка» частично за счет фамилии, частично за счет своего грубого и вздорного характера. Мартышеву не то чтобы не любили, с ней просто старались не связываться. Текучесть кадров в сто пятьдесят седьмой детской поликлинике превосходила все мыслимые и немыслимые пределы, но показатели Галина Федоровна традиционно держала лучшие в округе. Как ей это удавалось при постоянной смене сотрудников — одному богу известно.
Наконец любопытство и тревога победили — Марианна Филипповна набрала нужный номер и долго слушала тягучие гудки, пока на том конце не соизволили снять трубку.
— Мартышева слушает!
— Здравствуйте, Галина Федоровна, Белецкая беспокоит.
— Здравствуйте, здравствуйте, Марианна Филипповна, легки вы, однако, на помине. Что, зачесалось уже?
Галина Федоровна была в своем амплуа. Марианна Филипповна благоразумно не стала выяснять, в каком месте у нее должно зачесаться, а перешла к делу.
— Мне только что звонила Серафима Леонидовна…
— Вставила небось по первое число?
— Нет, не вставила! — огрызнулась Марианна Филипповна и не удержалась, чтобы не уколоть Мартышеву ее одиночеством в личной жизни: — Чего это вы, Галина Федоровна, все про «чешется» да про «вставила» поминаете? Я вам по работе звоню, а не про житье-бытье поболтать.
— А я думала, что про сифилис в детском саду двадцать восемь-восемьдесят пять! — глумливо рассмеялась Мартышева.
«Твою мать!» — мысленно выругалась Марианна Филипповна. Вот уж чего не хватало для полного счастья, так это выявления сифилиса у кого-то из сотрудниц детского садика. Сейчас начнется… Но при чем тут детская поликлиника?
— Ребенок с сифилисом в старшей группе — как вам это нравится, Марианна Филипповна?
— Ребенок? С сифилисом? — ахнула Марианна Филипповна. — Вы не шутите?
— Какие уж тут шутки? Плакать впору — назначат на ваше место нового главного врача, а я ведь так тяжело и долго привыкаю к людям!
«Это они к тебе тяжело и долго привыкают, да все никак не привыкнут, змея ты подколодная», — подумала Марианна Филипповна, а вслух сказала:
— Давайте к делу, Галина Федоровна. У кого там сифилис, и при чем тут я?
— Как это — при чем тут вы?! — погнала Мартышева. — Ничего себе! Сифилис выявлен у ребенка, мать которого лечится у вас в диспансере от той же болячки, а вы здесь ни при чем! Ребенка не проверили, не взяли под наблюдение, о нем вообще забыли! И если бы не случайность, то есть если бы не бдительность моих врачей…
— Фамилию, скажите мне фамилию ребенка и его матери! — потребовала Марианна Филипповна, зная, что хвастаться мнимыми достоинствами своих врачей Мартышева может до бесконечности. — И домашний адрес.
— Масиловский Павел. И мать у него тоже Масиловская, Татьяна Денисовна, домашний адрес — Лаврентьевский переулок, четырнадцать… Мы уже и повторный анализ Павлику провели, к вам, кстати говоря, оба раза кровь отправляли, и с мамочкой побеседовали, которая у вашей Песцовой лечится…
— У Соболевской, — машинально поправила Марианна Филипповна.
— Да мне без разницы — хоть у Енотовой или Барсуковой! У меня вообще голова не болит.
«Конечно, — подумала Марианна Филипповна, чувствуя, как в душе вскипает ярость, не благородная, а просто ярость, когда хочется рвать, метать, убивать. — С чего ей болеть, твоей пустой голове?»
— Моя заведующая ДШО [18] конечно же побеседует с сотрудниками и родителями, попросит не раздувать скандал, объяснит, что сифилис не такое уж и опасное заболевание, что от него давно никто не мрет, но…
— Галина Федоровна, когда вы узнали, что у ребенка сифилис?
— Еще на прошлой неделе. Вчера пришло подтверждение…
— И вы не могли позвонить мне?! — заорала в трубку Марианна Филипповна, сильно жалея о том, что гадюка Мартышева находится далеко и нет никакой возможности дать ей трубкой по плоской скуластой роже. — Просто поставить в известность! По-дружески! Мы же коллеги! Врачи!
— Нечего на меня орать! — Мартышева умела орать куда громче. — На подчиненных своих ори, пока еще есть такая возможность! Знаешь, кто в этот садик ходит?! Внучка Барякина, замначальника аптекоуправления! Так что готовься!
Аптекоуправлением Галина Федоровна по старинке называла управление фармации департамента здравоохранения.
— Ну и тварь же ты, Галина Федоровна! — с чувством сказала Марианна Филипповна и положила трубку на аппарат, не дожидаясь ответной характеристики от Мартышевой.
«И ведь нет никаких трений, никакой конкурентной борьбы, никакого личного интереса — интересы главного врача кожно-венерологического диспансера никак не пересекаются с интересами главного врача детской поликлиники. Нет ничего такого, что могло бы помешать Мартышевой позвонить и предупредить, чисто по-свойски, как коллега коллегу, как главный врач главного врача. Так нет же — нарочно раздула пожар за спиной, втихаря, еще и ручки небось потирала от радости. Сука, тварь, гадюка, мерзость такая! Нагадила как могла, а теперь блаженствует!»
Марианна Филипповна вышла из себя настолько, что напрочь забыла о существовании телефонов, несмотря на недавний разговор по одному из них. Вместо того чтобы позвонить сотрудникам, она выскочила из кабинета и понеслась по поликлинике, собирая тех, кто был ей нужен, благо все они сейчас были на работе.
Первым делом главный врач направилась к своему заместителю по медицинской части, благо та сидела напротив.
— Что с вами, Марианна Филипповна? — Увидев на пороге начальницу с выпученными глазами и свекольным цветом лица, Ирина Ильинична чуть было насмерть не подавилась сушкой. — На вас лица нет!
— Сейчас и на тебе его не будет! — пообещала главный врач. — А то повадилась чаи гонять в рабочее время! Ты вообще хоть иногда свою монолитную задницу от стула отрываешь, чтобы делом заняться, или нет?
— Отрываю… — пролепетала Ирина Ильинична, едва сдерживая слезы обиды.
— Тогда пошли! — Главный врач пошла по коридору, грозно, как показалось Ирине Ильиничне, стуча каблуками.
Заведующий венерологическим отделением Данильченко был настолько отважен, что в ответ на категоричное предложение идти за главным врачом и его заместителем пошутил:
— С вещами?