Вера четко проинструктировала Сергея о предпочтениях подруги: настоящий мужик, немного приземленный, обычный, честный, открытый, незатейливый. Про затейливость она сама додумала, вспомнив страдания Даши по поводу Серафима. Зато Сергею запало в душу именно это требование к претенденту. От него он и решил отталкиваться. Почему-то очень хотелось понравиться этой большеглазой, серьезной девушке.
Даша настороженно разглядывала интересного блондина с пятью гвоздичками. Судя по описанию, это и был Сергей. Гвоздики напрягали, так как ей казалось, что это либо старушечий, либо кладбищенский цветок. Притопать с таким сомнительным букетом на свидание было весьма смелым поступком.
– Не знал, какие вы любите, – перехватил ее взгляд Сергей. – Попросил совета в цветочном магазине.
– Шутники они там, в этом цветочном, – прыснула Даша. – Или вы им чем-то досадили сильно.
– Значит, ошибся, – легко улыбнулся кавалер и, сунув букет в ближайшую урну, подхватил Дарью под руку. – Но не мог же я у вас спросить прямым текстом, с каким букетом приходить. Вот сейчас уже могу. Какие цветы вы больше любите?
– А угадать слабо? – решила повыпендриваться Даша.
– Легко. Кактусы?
– Маленькие, в горшочках и без иголок, чтобы листья жирненькие!
– Да вы что? У меня целая коллекция таких. Я их рассаживаю. Могу завалить вас такими цветами прямо в горшках. Кстати, с таким знаком внимания даже гулять удобнее. Не то что с букетом.
– Как вы удачно базу под свою экономию подвели, – подколола его Дарья.
– Да, я такой. Логик. Это плохо?
– Да хрен его знает, – честно глядя ему в глаза, нагло заявила она. – Главное, чтобы человек был хороший. Вам Верка про мою проблему рассказала?
– Я не очень понял, откровенно говоря, почему это проблема и почему непременно надо уесть родственников…
– Ничего вам понимать и не надо. Главное, как вы изволили выразиться, уесть. Еще им можно корректно хамить, если совсем распояшутся.
– А руки они распускать не будут? Я на драку не подписывался, – усмехнулся Сергей.
– Не будут. Распускают они исключительно язык.
– Хотите, я им навру, что я олигарх?
– Врать вообще нехорошо, меня так мама в детстве учила.
– Ну, меня тоже, я ж не под кустом, воспитанный волками, вырос. Но, если не ошибаюсь, родственников вы все же планируете обмануть, подсунув липовую кандидатуру, – съехидничал Сергей.
– То есть я вам не понравилась, и вы уже точно в женихи набиваться не планируете? А жаль.
– Да нет же, что вы сразу так пессимистично! Нам надо пообщаться, узнать друг о друге больше. Вы мне очень симпатичны.
– Верка рассказывала, что она вам тоже весь вечер была симпатична, а в конце вы фьюить – и смылись.
– Ну не мог же я смыться в начале. Это было бы совсем бестактно.
– Конечно, лучше обнадежить, а потом кинуть. А вдруг вы и со мной так поступите? Гарантий-то никаких. И юбилей уже вот-вот.
– Вам нужны рычаги воздействия на меня? – фыркнул Сергей. – Чтобы было чем шантажировать? Можете не беспокоиться. Слово я держу. Давайте все же просто пообщаемся, до вашего деда и родственников еще жить и жить.
– Ну, предложите мне что-нибудь, – намекнула Даша, с опаской ожидая чего-то замысловатого. После Серафима она хотела предсказуемых предложений.
Сергей, помнивший наставления Березкиной, не огорчил.
– Пойдемте в кино. Я оригинален?
– Не-а, – довольно улыбнулась Даша.
К ее удивлению, Сергей удовлетворенно кивнул, словно ему сказали комплимент, и потащил девушку к ближайшему кинотеатру.
Вечером позвонила мама.
– Представляешь, у деда невеста с каким-то неприличным именем, – загробным голосом сообщила Татьяна Антоновна.
– До какой степени?
– До крайней. Что-то навевающее мысли о массажном салоне и девушках с трассы.
– Муся, ты недооцениваешь своего свекра. Вряд ли его такое заинтересует. Так как будут звать мою бабушку?
– Понятия не имею. Мне Ленка звонила. Говорит, так обалдела, что имя у нее из головы сразу вылетело. Да и то дед случайно проговорился. Он ее все время называет «моя деточка». Как думаешь, деточка вообще совершеннолетняя? А то как бы твоя бабушка не оказалась моложе тебя.
– Зато Тырин там зажжет тогда. Хоть удовольствие получишь, – хихикнула Дарья.
Денис Константинович Тырин был мужем Елены и по совместительству зятем Марии Леонтьевны, в простонародье «бабы Маши». Мать Елены терпеть не могла, когда ее так называли, поэтому Даша с удовольствием сим фактом пользовалась, когда бабка совсем уж выходила из берегов. А мужа Елены все называли просто «Тырин». Это был плотный, кряжистый мужик, с плешью, тюнингованной под блестящую лысину, на которой к вечеру всегда проступала темная щетина, четко обрисовывавшая проблемные безволосые зоны. Он недавно перешагнул пятидесятилетний рубеж и норовил урвать от жизни все, что еще можно было урвать. Рвал Тырин с энтузиазмом умирающего, которому осталось весьма недолго. Собственно, и до пятидесятилетия Денис Константинович приличным семьянином не считался, хотя прямых улик не было. Но разве женской интуиции нужны улики?
Будучи хозяином весьма прибыльного бизнеса, он считал, что семейство, которое он имел счастье кормить, поить и содержать, должно сидеть тихо и голос не подавать. Баба Маша с этим была категорически не согласна, но так как ее давным-давно отселили, поорать на зятя ей удавалось крайне редко. Тем более что он бдительно поставил на все телефоны определитель номера и с тещей категорически не контактировал. Жену Тырин побаивался, так как его бизнес был исключительно заслугой всеобщего благодетеля, Федора Леонтьевича. Поскольку жене он приходился родным дядей, а самому Тырину никем, то можно сказать, что боялся Денис Константинович не столько супругу, сколько всемогущего родственника. Несмотря на почтенный возраст и то, что от дел он почти отошел, дед сохранил и влияние, и связи. Проще говоря, при желании он одним щелчком мог раздавить любого, кто не пришелся ко двору. Именно этим и объяснялись сложности взаимоотношений в семействе Тыриных.
А сложности были колоссальные. Дело в том, что Денис Константинович был удивительным бабником, о чем знали все. Причем все делали вид, что не в курсе. Пойман он ни разу не был, но слухи ходили самые разнообразные. На общих семейных посиделках он умудрялся подбивать клинья к Даше, к Татьяне Антоновне и даже к девицам, которых периодически притаскивал с собой их младший сын.
Сын пошел в папаню и пользовался тем, что девушки после «знакомства с родителями» становились более покладистыми и начинали строить серьезные планы. Воспользовавшись плодами покладистости, Юрик отправлял очередную нимфу в отставку и заводил новую, которою ловил на ту же удочку. Но до папаши, который заигрывал даже с пожилой домработницей деда, ему было далеко.