Лола принялась за свою обычную секретарскую работу — разбирала почту, получала и отправляла факсы, отвечала на телефонные звонки, просматривала электронные письма, сортировала по срочности документы, предназначенные для директора и для Крысы. Примерно через час раздался очередной звонок. Смутно знакомый мужской голос попросил Ларису Борисовну. Лола переключила разговор на Крысин телефон и прежде, чем отключиться, услышала, как мужчина резко и раздраженно обратился к Крысе, а та в ответ то ли всхлипнула, то ли испуганно вскрикнула. Лола удивленно пожала плечами и повесила свою трубку — ей, может быть, и хотелось подслушать, кого это так боится суровая начальница, и за что ее отчитывает неизвестный мужчина, но Крыса на своем аппарате заметила бы включенную лампочку и точно сожрала бы ее живьем.
По второй линии пришел большой факс от заказчиков, и Лола занялась ее обработкой, забыв про странный звонок. Потом она вспомнила, что директор еще до выходных просил напечатать новую отчетную форму, на это ушло еще минут сорок, потом приехал курьер из рекламной фирмы, привез договора на рекламу, потом звонили из муниципального совета, и Лола, как ей было велено для таких случаев, отвечала, что никого из начальства нет, а потом пришла Света Ягодкина.
— Как сегодня Крыса? — шепотом спросила она, покосившись на кабинет начальницы.
— Да как-то потише, чем обычно, — ответила Лола и удивленно вспомнила, что уже целый час не слышала голоса «дорогой и любимой шефини».
— Надо у нее форму «3 — Д» подписать, — с тяжелым вздохом проговорила Светлана, — ох, чую я, что она мне сейчас клизму вставит! Причем ведерную! Позвони ей, спроси, можно ли мне зайти?
Лола глубоко вздохнула и нажала клавишу переговорного устройства.
Ответа не последовало, и она, рискуя вызвать гнев начальницы, переключила на себя ее телефон. В трубке раздавались короткие гудки.
— Она, похоже, поговорила по телефону, а трубку не положила, — удивленно проговорила Лола.
— Ну, что делать, все равно идти надо, мне эту несчастную форму нужно к часу в налоговую везти! — Света поправила волосы, выпрямилась, как солдат на параде, и направилась в Крысин кабинет.
Лола с сочувствием посмотрела ей вслед и взялась за очередную заявку.
Но не успела прочитать даже заголовок, потому что Ягодкина, как ошпаренная, вылетела из кабинета и остановилась перед Лолиным столом, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Что, она на тебя набросилась? — спросила Лола, подняв на Свету взгляд. — А с утра вроде была тише обычного…
В этот момент она увидела Светино лицо и поняла, что дело не ограничилось обычным начальственным хамством, что произошло что-то куда более серьезное. Света то краснела, то бледнела, ее губы тряслись, она пыталась что-то сказать, но не могла справиться с голосом.
— Что она с тобой сделала? — испуганно проговорила Лола, поднимаясь из-за стола. — И как успела? Ты ведь там и минуты не пробыла!
— Там… — выдавила наконец Света, и показала трясущейся рукой на Крысин кабинет, — там… там…
Больше ничего она произнести не могла.
— Да что случилось-то? — Лола встала и взяла Светлану за руку. — Давай я тебе валерьяночки накапаю. .. Да не расстраивайся ты так! Если ее хамство так близко к сердцу принимать, так это никаких нервов не хватит!
Но Ягодкина не слушала ее.
— Там… — повторила она, как испорченный граммофон, и потянула Лолу за собой в кабинет начальницы.
Лола, слегка упираясь, шла за ней и вполголоса говорила:
— Ну ты что, она нам сейчас волосы повыдирает, за то что без спроса к ней в кабинет вломились…
Света повернула к ней лицо, которое в это время было белым, как сметана, и неожиданно членораздельно произнесла:
— Не повыдирает! — и вдруг тоненько захихикала.
«Совсем Светка с ума сошла! — испуганно подумала Лола. — Вот до чего людей работа доводит! Нет, надо с этим срочно завязывать!»
Они вошли в кабинет Крысы Борисовны. Света еще раз нервно хихикнула и захлопнула за собой дверь.
Начальница сидела за столом, откинувшись на спинку кожаного вращающегося кресла. Телефонная трубка лежала перед ней на столе. Лица Крысы не было видно от двери, но сама ее поза показалась Лоле какой-то странной, а самым странным было то, что она никак не реагировала на появление посторонних — не кричала на них, не швыряла в них папками, карандашами и прочими мелкими предметами. Более того, она даже не повернулась в их сторону.
— Что это с ней? — неожиданно шепотом спросила Лола.
Света снова хихикнула, приложила палец к губам и крадучись двинулась вокруг стола. Лола послушно шла за ней, в то же время думая:
«Кажется, не только Светка с ума сошла. Крыса тоже… слишком странно она себя ведет! Да и я… крадусь, разговариваю шепотом… нет, однозначно надо завязывать с этой работой».
В это время они оказались прямо против начальницы.
Лола уставилась ей в лицо и тихо проговорила:
— Мама…
Крыса смотрела прямо на нее широко открытыми, круглыми, совершенно пустыми глазами. В ее глазах не было никакого выражения. Они только, как два маленьких темных зеркальца, отражали кабинет и Лолу со Светой, стоящих перед столом. Рот начальницы был приоткрыт, и из его уголка сбегала на воротник блузки тоненькая красная струйка.
— Она… она умерла? — прошептала Лола, повернувшись к Ягодкиной.
Света резко закивала, как китайский болванчик.
— Мо… может, она еще не совсем умерла? — не сдавалась Лола. — Может, нужно вызвать скорую помощь?
— Не совсем? — возмущенно переспросила Светлана, у которой вдруг прорезался голос. — Как это не совсем? А как она смотрит? Ты видишь, как она смотрит? Разве живой человек может так смотреть?
Лола вынуждена была согласиться: живой человек так смотреть действительно не может. Крысины глаза были слишком пустыми и спокойными для живого человека, во всяком случае — для живой Крысы Борисовны. При жизни она никогда не была такой спокойной.
— Надо кого-то позвать… — прошептала Лола.
Света Ягодкина снова часто-часто закивала, но не делала никаких попыток сойти с места. Лола поняла, что скорую помощь вызывать все-таки придется — если не для Крысы Борисовны, которой уже ничем нельзя помочь, то для Светки, которой явно нужна срочная медицинская помощь. Да, наверное, и для самой Лолы, потому что она вдруг почувствовала приступ какого-то странного отупения и оцепенения, какое, говорят, бывает у кролика, повстречавшегося на узкой тропинке с голодным удавом.
Правда, следующей в ее голову пришла мысль, что скоро в фирму нагрянет милиция, и до ее прихода нужно отсюда исчезнуть, иначе ей придется слишком многое объяснять. А еще секундой позднее Лола приняла решение прежде всего сообщить о происшедшем Маркизу, потому что, хотя она и была на него очень обижена за похождения на стороне, но знала, что в серьезной ситуации на Леню можно положиться.