— Не понимаю, с чего ты взял, что я ничего старику не сказала? — холодно спросила Лола.
— Ты имеешь в виду…
— Вот именно, — в голосе Лолы звучало теперь самое настоящее неприкрытое злорадство, — вот именно. Разумеется, я сказала ему, что было в том письме, то есть, что Лена на самом деле приезжает во вторник.
— Как ты могла? — возопил Маркиз.
Он был так возмущен, что даже бросил на минуту руль, и машина завиляла.
— К твоему сведению меня пытали! — закричала Лола еще громче него, так что Пу И задремавший было у Лолы на коленях, встрепенулся и мигом перескочил на заднее сиденье, где устроился поспать рядом с мышами. Мыши были не в восторге от такого соседства, но ничего не могли поделать.
— И кто я по-твоему? — агрессивно заговорила Лола, — Жанна Д'Арк? Зоя Космодемьянская? Мальчиш-Кибальчиш? Позволь тебе напомнить, дорогой компаньон, что, заключая наш договор о совместной работе, ты ничего не говорил мне о том, что я обязана под пытками хранить военную тайну!
— Пытали, говоришь? — заинтересовался Маркиз. — И что же старый негодяй с тобой сделал?
— Не спрашивай, — ответила Лола. — Я не могу об этом говорить, этот ужас еще стоит перед моими глазами…
Лола бросила на своего компаньона сердитый взгляд, но он сосредоточился на вождении автомобиля.
К дому они подъехали слегка успокоившись. Лола вспомнила, что Леня все же успел вовремя и спас ее от старого вампира, ее компаньон думал в это время, что все женщины одинаковы, нельзя требовать от них слишком много, и что Лолка еще среди всего женского сословия не самый худший экземпляр.
Войдя в подъезд, Леня имел недолгую беседу с консьержкой Виллиной Никитичной. В результате этой беседы клеточка с двумя мышками временно переехала в каморку под лестницей. Леня опасался реакции кота Аскольда и, как оказалось, не напрасно.
Увидев их на пороге, Аскольд распушил усы, шерсть у него на загривке, да и на всей спине встала дыбом, глаза загорелись нестерпимым зеленым светом.
— Мяу? — вопросительно сказал Аскольд и потянул воздух.
От хозяев несло заманчивым мышиным духом. Аскольд сразу понял, что они побывали в одном замечательном месте, где мыши так и кишат. Он обнюхал Ленины ботинки и потерся о брюки.
— Извини, старик, — Леня смущенно развел руками.
Лола отпихнула ногой кота и прошла к себе в комнату. Пу И поглядел на Аскольда с явственным чувством превосходства. Аскольд обиженно поглядел на Маркиза и побежал за Пу И на кухню. Там их приветствовал попугай, запертый в клетке. Леня покормил попугая и выпустил его полетать. Попугай сделал круг по квартире и сел на Ленино плечо. Из Лолиной комнаты не доносилось ни звука. Леня пожал плечами и накормил песика и кота, после чего вся троица уединилась в гостиной.
— Лолка, твой волкодав вешает Аскольду лапшу на уши, — сообщил Леня, — рассказывает все про мышей, а сам ведь ничего и не видел, в машине просидел. Ой, врет-то!
Лола не ответила, она крепко спала, тяжко вздыхая во сне.
Дом номер четыре по Саламатинской улице, где располагалась фирма «Мультимаус», принадлежал учреждению с замечательным названием Гипрорыбкот. Как это название расшифровывается, не знали в точности даже сотрудники института. Самым достоверным вариантом считалось «Государственный институт проектирования рыбно-консервной отрасли». В прежние, доперестроечные времена сотрудники чаще всего ездили в командировки на Дальний восток, где действительно очень много консервных комбинатов, так что это косвенно подтверждало вышеназванную версию. Из командировок сотрудники института привозили крабов и красную рыбу, поэтому ездили в командировки очень охотно. В промежутках между командировками сотрудники укрепляли производственную дисциплину, собирали урожай в пригородных совхозах и перебирали его же на городских овощебазах. Кроме того, мужчины играли в шахматы и обсуждали свежие футбольно-хоккейные новости, женщины вязали, выращивали комнатные цветы и обсуждали моральный облик друг друга, и все вместе с утра нетерпеливо ждали обеда, а после обеда — окончания рабочего дня.
С тех пор прошло немало времени, в стране очень многое изменилось, все более-менее толковые работники покинули Гипрорыбкот, найдя для своих способностей лучшее применение. Те сотрудники, которые не сумели найти для себя лучшего места, остались в родном институте и вели прежний образ жизни, только сильно пообносились, и у них появились две новые темы для обсуждения: собственная преданность науке, которая мешает им ринуться в бурное море коммерции, и те бывшие коллеги, которые в этом море благополучно и беззастенчиво плавают.
Так, одна сотрудница, в прежние времена поражавшая весь институт качеством своих вязаных изделий, организовала вначале кооператив по производству трикотажа, а потом — модный салон авторской вязаной одежды, другая, чей моральный облик особенно горячо обсуждался коллегами, стала крупнейшим в регионе оптовым поставщиком макаронных изделий. Бывший парторг института стал известным в городе колдуном, приняв несколько двусмысленное имя Вакханалий, и специализировался на снятии порчи, сглаза и венца безбрачия, а также на привлечении успеха в бизнесе. От клиентов у него буквально отбоя не было. Кстати, пользуясь знакомствами в руководстве института, и колдун Вакханалий, и владелица салона вязаной одежды Алла Сныть по очень низкой цене арендовали помещения в своем родном институте, а именно на его первом этаже, поскольку известно, что помещения первого этажа более привлекательны как коммерческая недвижимость.
В этот день в салоне авторской одежды Аллы Сныть царило некоторое оживление. Салон посетила одна из постоянных и наиболее выгодных клиенток, Маргарита Пеклеванная, та самая королева макарон, которая тоже вышла в свое время из недр Гипрорыбкота.
— Маргариточка, как ты хорошо выглядишь! —щебетала Алла Сныть, лично обслуживавшая дорогую клиентку. — Какой у тебя чудесный цвет лица! Небось, только что на Канарах отдохнула?
— Ну, Алла, ты прямо какая-то дикая! — высокомерно отвечала Маргарита. — Кто же, понимаешь, в наше время на Канары ездит? Это, понимаешь, уже не актуально! Вот Сейшелы — это да, это актуально!
— Сейшелы? Да что ты говоришь, Маргариточка! — восхищенно приговаривала Алла. — А чаю ты выпьешь? Черного, зеленого, красного, желтого, белого?
— Чаю? Да нет, Алла, некогда мне! Дела, понимаешь, ждут. Корабль макарон в Италию отправляю, а в порту, как всегда, бардак, без меня погрузить не могут… так что давай мне мой кардиган, да я поеду, пожалуй.
— Сию секунду, золотко! — Алла махнула своей помощнице, и та вынесла из служебного помещения фирменный бирюзовый пакет с крупной ярко-розовой надписью:
«Алла Сныть. Вязаные изделия для тех, кто знает себе цену».
— Вот, Маргариточка, вот он, твой кардиганчик! — Алла буквально захлебывалась от симпатии.