– Может, – Круглов уверенно кивнул, – девушка ты красивая. Судя по студенческим фотографиям, нисколько не изменилась.

– И где Сережа сейчас?

– В Москве. Работает адвокатом. С женой недавно развелся. Сейчас это у всех, похоже, традиция, – Иннокентий Семенович тяжело вздохнул. – Сама-то замужем?

– Развожусь, – впервые она произнесла это слово спокойно. Боль все еще была, но она уже не мешала дышать.

После событий последних дней расставание с Вадимом казалось чем-то далеким. Удивительно, но даже телефонный разговор с ним не разбередил прежних чувств: Алла всего лишь поделилась своими бедами с близким другом.

– Я же говорю, – Круглов расстроенно покачал головой.

– Мы не специально, – по-детски оправдалась она.

– Это понятно… Хорошо, хоть детей родить не успели. Им от этих разводов, не побоюсь этого слова, хуже всего. Или у тебя есть?

– Нет.

– Надо же, – Иннокентий Семенович обрадовался, – давай я тебе телефон Сережки дам! Позвони ему как-нибудь.

– Вы что, – Алла заулыбалась, – поженить нас решили?

– Это вы сами разберетесь, – несостоявшийся тесть сосредоточенно рылся в нагрудном кармане пиджака, – но ты ему обязательно позвони! Мало ли…

– Я партия неподходящая, – Алла хмыкнула, – работу потеряла. Нахожусь под следствием.

– Тем более, – он бережно, словно драгоценность, вытянул из кармана визитку сына и протянул ей, – должен же тебя кто-то спасти!

– Я обычно сама…

– Глупая, – Иннокентий Семенович улыбнулся, – настоящего мужчину хлебом не корми, дай спасти любимую женщину. Эх! Еще бы женщины это понимали!

Так и не дождавшись от своей нерасторопной официантки второго блюда, он, завидев другую девушку в переднике, нетерпеливо махнул рукой. Через мгновение на столе появилась тарелка с котлетами и пюре.

– Я прочел твои показания, – он взялся за вилку с ножом, – а теперь расскажи, как ты во все это вляпалась? Давай с предисловия.

Алла, наблюдая за торопливой работой приборов, начала со злополучного вечера, со встречи с Вадимом и потом подробно, во всех деталях, пересказывала события последних дней. Следователь время от времени согласно кивал или, наоборот, осуждающе качал головой.

– Вы снимите обвинения? – закончив рассказ, Алла доверчиво заглянула ему в глаза.

– Не могу, – Иннокентий Семенович нахмурил брови, – надо урода, сбившего ребенка, найти. И, конечно, избавиться от заявления.

Алла вздрогнула: ей казалось, что дружба с младшим Кругловым решает вопрос.

– Но я всего лишь свидетель!

– Это я уже слышал, – он снова полез в свой бездонный карман и извлек клочок бумаги с адресом, – вот соседка Соколовых. Мерзкая старушенция, не побоюсь этого слова. Ты с ней вчера утром столкнулась, она и написала заявление.

– Зачем?!

– Кто знает? – Он сунул листок Алле в руку. – От скуки, наверное. Сходи к ней, пусть заберет эту гадость.

– Но как я ее уговорю?!

– Послушай, – он посмотрел на нее с упреком, – ты взрослая девушка. Юрист. Придумай сама что-нибудь.

– Хорошо…

– Или позвони Сережке! – он хитро подмигнул.

– Ладно.

– Но никому ни единого слова. Ясно? Почему, надеюсь, понимаешь.

– Да, – она коротко кивнула, – спасибо вам за все!

Покончив с едой, он отодвинул тарелку. Порылся в кошельке, положил на стол деньги и поднялся.

– Я выйду первым.

– Что будет с Алешей? – Алла торопливо схватила его за рукав.

– Как положено, – следователь с удивлением взглянул на Аллу, – разыщем мать. Если родственники не объявятся в течение суток, передадим дело в социальные службы.

Сердце Аллы болезненно сжалось. Перед глазами стояли взволнованные и беззащитные глаза ребенка.

– Я обещала ему, что вернусь, – она не отпускала руку Круглова, – помогите, пожалуйста! Ребенок без меня пропадет!

Следователь взглянул на Аллу как на сумасшедшую и осторожно вытащил из ее пальцев рукав пиджака.

– Это медучреждение. С ним все будет в порядке.

– Но Алешенька…

– О себе позаботься! – отрезал он.

– Но вы же знаете, как все было!

– Пока это только версия.

– Значит, – Алла запнулась, – вы не поможете мне увидеть Алешу?

– Вот молодежь! – он раздраженно дернул плечом. – Я тебе уже помог так, как другим и не снилось.

В глазах Аллы стояли слезы. Круглов молча таращился на нее: даже час тому назад, когда ей грозило обвинение без единого смягчающего обстоятельства, она не выглядела такой потерянной, как сейчас. И все из-за чужого ребенка.

– А если бы это был… – Алла всхлипнула.

– Если бы не бывает! – бросил он, уходя. – Еще увидимся.

Глава 10

То, что умерло как реальность, живо как назидание.

Виктор Гюго

Вадим крутил в руках телефон. Это было странно: Валя в который раз не ответила на звонок, и ее пренебрежение начинало его раздражать. Алла всегда брала трубку, хотя бы для того, чтобы сказать, что занята и скоро перезвонит!

Мысли сами собой обратились к бывшей жене: как ни старался Вадим не думать о ней, сравнения прошлой жизни с нынешней возникали непозволительно часто.

Он бросил телефон на компьютерный стол, тот звякнул, задев гладким боком кружку из-под утреннего кофе. Полчаса назад Вадим подумал, что надо бы отнести ее в кухню, помыть, но потом решил не ломать новый домашний уклад: Валя вернется и сама все уберет. Власть гендерных различий, даже намека на которую не было в его первом браке, – лучший цемент для долгой и счастливой семейной жизни. Эта теория строилась не на умозрительных выводах, а на болезненном личном опыте, и Вадим не собирался допускать прошлых ошибок.

Но теория оставалась теорией, а он уже второй день мучился и не мог понять, что происходит с Валентиной. Обычно она готовила ему завтрак, гладила свежую рубашку, завязывала галстук и, только поцеловав на прощание, начинала заниматься своими делами. Но вчера, после странного звонка рано утром, выскочила из дома, словно ошпаренная, и убежала. В ответ на его расспросы пробормотала что-то о матери, которая попала в больницу. Вадим предложил ехать вместе – вдруг понадобится его помощь. Кроме того, Валя была так взволнована, что ей не стоило садиться за руль. Но она отказалась, жестко и категорично.

Такая резкость просыпалась в ней лишь в те моменты, когда Вадим начинал расспрашивать ее о семье или настаивал на знакомстве с будущей тещей. «Успеешь еще», – отмахивалась она. Было ясно, что с матерью Валя не ладит, но могла хотя бы рассказать о причинах раздора! В конце концов, люди, которые живут вместе, обязаны друг другу доверять.