– Половина первого, папа, наверное, беспокоится. Так и есть, четыре пропущенных вызова. Надо же, не услышать звонки…
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спросил Глеб.
– А ты чего хочешь?
– Чтобы ты осталась. Навсегда.
– Навсегда, если только замуж. Папа ярый противник гражданских браков. Я, кстати, тоже. Если люди любят друг друга, чего же тогда загса бояться? А до утра останусь. Только папе позвоню.
Голос отца звучал недовольно:
– Где ты?
– Папа, не сердись. Я в абсолютной безопасности. Ночевать не приду. Завтра позвоню тебе с работы.
– Анна, – начал он.
– Папочка, я тебя целую. До завтра.
Я потеснее прижалась к Глебу, а он сказал:
– С утра потащу тебя в загс.
– Зачем?
– Ты же сама сказала: если двое любят друг друга, чего ж загса бояться?
– Ты делаешь мне предложение?
– Точно.
– Вот сейчас возьму и соглашусь.
– Правда согласишься?
– Ты опять?
– Хорошо, договоримся так. Даю тебе месяц на размышление. Если ты и через месяц ответишь «да», значит, я буду счастливейшим человеком во вселенной.
– А если отвечу нет? Это я так спрашиваю, для общего развития.
– Только попробуй ответить «нет», – хмыкнул он. – У тебя месяц, чтобы понять, что тебе нужен только я и никто больше.
Утром я опоздала на работу. Звонок будильника ни я, ни Глеб не услышали и проснулись только в девять, потом я вылила кофе на юбку, ее пришлось застирывать и сушить феном. Телефон Глеба звонил непрерывно, он его отключил и, несмотря на мои протесты и заверения, что я способна добраться на такси, отвез меня в офис. Въезжая на стоянку, я увидела Соньку. Она из окна наблюдала за нами.
– Подруга беспокоится, – заметив ее, сказал Глеб.
– До вечера, – шепнула я, собираясь выйти из машины. Глеб обнял меня и привлек к себе.
– До вечера долго ждать. Пообедаем вместе.
Наконец мы простились, и я бегом припустила на работу. Не успела войти в кабинет, как там появилась Сонька.
– Ты с ним трахнулась, – сказала она с тяжким вздохом. – Ну и как, впечатлил?
– Сонечка, ты не представляешь…
– Должно быть, виагры нажрался. В его-то возрасте надо бы себя беречь.
– По башке тебе дать, что ли? – разозлилась я.
– Да ладно… угодил, и слава богу. Дядя Боря мне вчера звонил, беспокоился. Я так сразу и решила, что этот тип тебя соблазнил.
– Как твой Пашка?
Сонька поморщилась:
– Гуляли по набережной. Знаешь, Нюся, он меня ужасно раздражает.
– Почему?
– Сама толком не знаю. Наверное, хорошие парни не для меня. – Она махнула рукой и вышла из кабинета.
Вместо того чтобы заняться работой, я позвонила Глебу и болтала с ним минут пятнадцать. Потом, устроившись за столом, мечтала о предстоящей встрече и ждала его звонка. Около двух он позвонил, сказал, что ждет меня в кафе напротив, и я бросилась туда. Глеб сидел за столиком, когда я вошла в зал, поднялся навстречу и заключил меня в объятия. Стало ясно, что первую половину дня он был занят тем же, чем и я: ждал нашей встречи. Многочисленные посетители кафе обращали на нас внимание, но мне это было безразлично, и Глебу тоже. Он держал меня за руку, забыв о том, что сюда мы пришли пообедать, потом сказал:
– У меня в четыре совещание, но полтора часа у нас есть.
– Тогда не стоит тратить время на ерунду, – сказала я, он расплатился, и мы направились к выходу.
Вышли на улицу, он обнял меня за плечи и поцеловал, я счастливо смеялась, повиснув на его локте. В общем, картинка вышла идиллической, но длилась недолго. То, что я ничего не замечала вокруг, было вполне извинительно, раз счастью моему не было границ. Из эйфории меня вывел скрип тормозов, я машинально повернула голову и увидела папину машину. Она остановилась как раз перед машиной Глеба, к которой мы направлялись. Задняя дверца распахнулась, и появился отец, а за ним и Николай Иванович. Выражение папиного лица должно было меня насторожить, но не насторожило. Я даже подумала: вот прекрасная возможность их познакомить. Посмотрела на отца, на Глеба и расплылась в довольной улыбке.
Глеб при виде моего отца улыбаться перестал, лицо его точно окаменело, но и это меня не насторожило.
– Папа, знакомьтесь, это… – договорить я не успела. Отец решительно направился к нам и, с трудом сдерживаясь, выпалил:
– Оставь в покое мою дочь, подонок.
Челюсть у меня непроизвольно отвисла. В таком бешенстве отца я никогда не видела. Я перевела растерянный взгляд с него на Глеба, он молча смотрел на отца, а тот сказал, обращаясь уже ко мне:
– Садись в машину.
– Папа…
– Садись! – почти крикнул он. Я вздрогнула от неожиданности. Глеб убрал руку с моего плеча и вроде бы ждал, что я сделаю.
– Извини, – пробормотала я, не зная, как выйти из дурацкого положения.
Отец схватил меня за руку и повел к машине, буквально запихнул на заднее сиденье и сел рядом. Правдин, пребывавший приблизительно в таком же ступоре, как и я, сел впереди рядом с водителем. Машина тронулась с места, я обернулась и увидела, что Глеб стоит на тротуаре, провожая нас взглядом.
– Папа, что на тебя нашло? – спросила я через пару минут.
– Не смей даже думать о…
– Папа, – перебила я, получилось излишне громко. Николай Иванович откашлялся и сказал:
– Боря, в самом деле…
– Не смей с ним встречаться, – едва ли не по слогам произнес отец.
Я сочла за благо замолчать, устраивать перепалку при посторонних просто глупо. Я успокоюсь, отец тоже успокоится, и мы сможем поговорить.
– Толя, отвези нас домой, – сказал отец водителю. Тот кивнул, развернулся на ближайшем светофоре и направился к дому.
Как только машина остановилась возле ворот, отец вышел и направился к крыльцу, ни на кого не обращая внимания. Николай Иванович пробовал с ним заговорить, но только рукой махнул. Я догнала отца уже в холле.