— Ну и место, — тихо сказала Яна. — Мы — дети, сбежавшие из дома, а это — пещера злого великана, куда мы забрели, и он хочет нас съесть.
— Да ладно, не выдумывай. — Видя, что ей холодно, Стас стащил с дивана покрывало, свернув, закрыл дыру в стекле.
Гриша вернулся с тарелкой холодной вареной картошки, куском хлеба и бутылкой, в которой плескалась мутно-рыжая жидкость. Поставил на стол, рядом бросил засаленную карту, неодобрительно покосился на покрывало в дыре.
Когда Стас развернул карту, хозяин сказал:
— У меня брательник еще в девяностые челноком работал, пока не сел, это его карта. На ней маршруты всякие отмечены и автобусные остановки. Хотя могли и смениться с тех пор.
Вышел на лестницу и, закрывая дверь, добавил:
— Выезжаем в час ночи, чтоб были готовы.
* * *
Егерь ни на минуту не поверил в то, что одержимые, как сообщил ему синтетический голос, уехали в Калугу — это хитрость, обман. В Белоруссии, а тем более в Украине у КАСа меньше возможности искать их, так зачем оттягивать пересечение границы, пусть даже между Белоруссией и Россией она формальная?
У КПП стояла вереница машин, отдельный ряд грузовиков, отдельный — легковых. Впереди виднелись ворота белорусско-украинской таможни, вокруг автомобилей сновали таджики и другие люди «неславянской внешности», просящиеся в машины, чтоб въехать на таможню. Так пограничники их пропускали, а пешком — нет.
Егерь поставил «Форд» в стороне и прогулялся вдоль колонны, заговаривая то с одним, то с другим водителем. По их словам, если не хочешь проблем на таможне, надо заплатить сто долларов для грузовика и пятьдесят для легковухи. Не платишь — тебя все равно пропустят (если, конечно, не везешь что-то запрещенное), но придется стоять в длинной очереди. Дальнобойщики азиатов в машины не брали, таможенники на это смотрели косо, хотя частники иногда и провозили из жалости.
Егерь не курил, но для таких случаев всегда носил с собой пару пачек хороших сигарет — по работе часто приходилось контачить с людьми. Он щедро раздавал сигареты, ведя неспешную беседу с водителями. Его безобидная, свойская внешность способствовала этому. Со слов водил получалось, что без паспорта через таможню не пройти, то есть даже если большие деньги предложить, никто тебя не пропустит. Там видеокамеры, контроль… таможенники не рискнут. Вот без очереди впускать кого-то — запросто, но даже в этом случае машины осматривают.
Собрав необходимые сведения, Егерь зашел в кафе-бар у дороги, заказал кофе с бутербродом. Вскоре к нему подсели три таджика, пожилой и двое его сыновей, попросили провести через таможню — на дороге они заметили, что в «Форде» есть свободные места.
— Провези, дорогой, — попросил старый таджик. — Нас там ждут, с раннего утра стоим, мерзнем.
Выяснилось, что они ехали на строительство в Киевскую область, куда их позвали знакомые гастарбайтеры. Егерь не очень жаловал всяких «нерусских», но сейчас лишь улыбался и виновато разводил руками:
— Мужики, я границу пересекать не буду. Я тут с женой должен был встретиться, она на автобусе собиралась подъехать и пересесть ко мне, но позвонила — не выехала. Внучка у нас заболела в Москве, пришлось остаться с ней. Так что я назад поворачиваю.
Таджики заметно расстроились и собрались уходить, но Егерь их не отпустил, угостил чаем с пирожками и принялся расспрашивать. А разве обязательно через таможню? Нельзя разве обойти? Ведь не на всей же протяженности границы колючка идет…
— Нет, — покачал головой старый таджик, — нам визы в паспорта нужны, как мы потом из Украины выедем?
— Да тем же путем…
— А если поймают? Опасно, потом вообще ни в Украину, ни в Россию не пустят.
Егерь, продолжая расспрашивать, купил бутылку водки: сам пить не стал, мол, за рулем, но таджикам предложил согреться. Они выпили, и один из молодых сказал, что переходить границу вне таможни действительно опасно, есть патрули, да и в населенных пунктах полиция следит за незнакомцами, но в принципе, говорят, кто-то из Новой Гуты проводит нелегалов. Только стоит это — не дай боже, у них нет таких денег.
Допив водку, таджики ушли. Вечерело. Егерь вернулся в машину и отправил соратнику sms: «Надо поговорить».
Через несколько минут раздался звонок. Синтетический голос спросил:
— Где ты?
— На КПП возле Новой Гуты. У таможни одержимых не видно. Водители утверждают, что в кузове нелегалов не провезти, проверяют даже тех, кто за взятку едет без очереди. Вроде бы есть нелегальный канал через Гуту. Я собираюсь ночью курсировать вдоль границы. Какие новости?
— Люди Комитета сейчас в Калуге, но в районе Новой Гуты оставлена одна бригада, проверяет приграничные поселки. По словам санитара, в схроне одержимых должна была ждать записка, поэтому есть обоснованное подозрение: они движутся на встречу с группой Жреца. Надо накрыть их всех.
— Что ты хочешь сказать? — насупился Егерь. — Мне теперь следить, не «стирать» их при первой возможности?
— До встречи Мага и Тьмы с группой Жреца — да.
— Это неправильно.
— Почему? Таким образом мы одним махом уничтожим всех.
Егерь совсем посуровел, глаза мрачно заблестели.
— Это неправильно! Одержимых надо «стирать» при первой же возможности.
— Егерь, фанатизм не доводит до добра даже в нашем деле, требующем твердости и жесткости. Если ты проследишь за двумя одержимыми, то добьешься гораздо большего…
В трубке забулькало, потом раздался свист, и синтетический голос затих — какие-то перебои со связью.
Егерь, убрав телефон в карман, сунул указательный палец под шерстяную шапочку и погладил защитную фольгу, из которой состояла подкладка. Он хотел «стереть» одержимых при первой же возможности, а не следить за ними. Одержимые хитры, могут совсем ускользнуть от него, скрыться… Ведь он и сейчас не знает толком, где они. Начав слежку, Егерь уподобится комитетчикам, примется играть с альенами в какие-то игры. Но соратник из КАСа утверждает обратное… Внутри Пси-Фронта нет чинов, и нельзя сказать, что безымянный соратник старше охотника по должности, однако в данном случае Егерь — исполнитель, а «синтетический» — добытчик информации и, по сути, куратор операции. За ним последнее слово.
И все же ему это не нравилось, очень не нравилось.
Солнце село. Егерь, хмурясь, завел «Форд» и стал разворачиваться, чтобы ехать в сторону Новой Гуты.
* * *
Гриша вел машину по бездорожью, объезжая темные овраги и заросли. «Нива» тряслась на ухабах, подвеска скрежетала и хрустела. Наконец остановились на середине пологого склона. В свете фар впереди топорщилась пожухлая трава и голые ветки кустов.
Гриша был пьян сильнее, чем вечером. Яна сидела сзади, Стас возле водителя.
— Деньги гони, пацан. — Проводник грузно развернулся на сиденье.