Подошел Мальков, Титор кивнул: «Докладывай», — и помощник негромко заговорил, как обычно, правильными, продуманными, немного книжными фразами:
— Я вижу произошедшее следующим образом… Началось землетрясение, машина Василия провалилась в дыру. Павел Сковорода, возможно, увидел это через заднее окно. Он сунул под нос одному охраннику хлороформ, а второго ткнул в глаз скальпелем. Первый охранник от неожиданности начал стрелять, пули пробили перегородку и убили водителя. После этого машина скатилась с шоссе и врезалась в столб. Василий с оперативниками еще только выбирались наружу. Санитар успел распустить ремни на койках, где лежали аномалы…
— И утащить обоих? Я помню этого Сковороду — не здоровяк.
— Значит, аномалы ушли сами. Вероятно, вместе с ним.
— Но почему они очнулись?
— Я нашел в салоне шприц, там остатки какого-то вещества. Когда приедет начмед, необходимо передать на анализ. Мне кажется, Сковорода сделал аномалам инъекцию, которая вывела их из нашей искусственной комы. Охранникам он мог объяснить, что колет какое-то лекарство, а потом…
Мальков замолчал, когда шеф достал из кармана портсигар. Вытащил сигарету, зажигалку, закурил. Заместитель немного отодвинулся назад.
— Ты мне ответь, почему Павел Сковорода вдруг стал помогать аномалам? И что это за провал, в конце концов?
— Этого я не знаю, Иван Степанович. Сковорода из научного отдела, там всех служащих проверяют каждые полгода. Раз его допустили к такой работе — значит, с ним не было никаких неясностей. А провал… это вообще в голове не укладывается.
— Ну хорошо, просто выскажи свои догадки.
Мальков помолчал. Он не любил строить догадки, предпочитая делать умозаключения только на основе проверенных фактов, а сейчас их было слишком мало.
— Какие-то штучки Мага или Тьмы? — неуверенно предположил заместитель. — Насчет Сковороды… Принуждение?
— Маг — интуит, он предвидит, но не умеет внушать, это мы давно выяснили. — Титор глубоко затянулся. — Как он заставил Сковороду? Мы же четко определили: один аномал — один дар. А Тьма…
Шеф умолк, и Мальков сдержанно кивнул:
— Иван Степанович, мы везли этих двоих на защищенный Полигон, чтобы там проверить способности Тьмы, ее возможное влияние на других аномалов и на людей. Но что, если они проявились раньше, вот сейчас? Что, если мы наконец увидели дар Тьмы?
Сейчас Титору нечего было возразить на это. Сделав еще несколько затяжек, он щелчком отбросил недокуренную сигарету.
Тихо рокоча двигателем, с шоссе на пустырь свернул черный микроавтобус.
— Прошу прощения, Иван Степанович, мне надо дать вводную медикам, — сказал Мальков.
Он поспешил навстречу очередному «Мицубиси», который остановился возле оцепленной зоны, а Титор вернулся к месту аварии и заглянул в салон через проем выломанной дверцы. Оперативники вытащили тела, положили на траве у фонаря. На краю каталки лежал стеклянный шприц. Иван забрался в салон, двумя пальцами аккуратно взял шприц, рассмотрел. Внутри оставалось немного мутно-коричневой жидкости.
Когда он спрыгнул на землю, к телам под фонарем семенил невысокий плотный человек с капитанской бородкой. За ним шли двое помоложе, с железными чемоданчиками в руках.
— Мое почтение, Иван Степанович, — на ходу приветствовал Яков Мирославович Вертинский, начмед Комитета. — Что это у вас?
— На экспертизу. — Иван сунул в пухлую ладонь шприц, который успел положить в пластиковый пакетик. — Возможно, с помощью этого были приведены в чувства аномалы.
— И где они сейчас? — уточнил доктор, склоняясь над телами.
Титор не ответил — отошел в сторону, где стоял Мальков, и тихо сказал:
— Санитар действовал не один, ему помогали. Но как сумели все организовать? Для этого надо было заранее знать время перевозки.
— Вы хотите сказать, что в КАСе есть «крот»? — спросил Мальков, быстро оглядевшись. — Но чей? Аномалы — это ведь не организация какая-то, просто отдельные люди. Неужели кто-то занимается ими так же, как мы?
— Понятия не имею, но кто-то еще, помимо Сковороды, помогал Магу с Тьмой сбежать.
— Если так, то теперь этот «кто-то» попытается отловить беглецов, а иначе зачем было огород городить?
— Правильно. Нужен «нюхач», — решил Титор. — Немедленно.
— Я уже распорядился, Иван Степанович. Бригада сейчас… а вот и они.
Очередной микроавтобус подкатил к месту происшествия. Пока оттуда выгружались двое оперативников и техник с «нюхачом», пока Мальков описывал им ситуацию, Иван Титор снова набрал Директора и коротко доложил обстановку, но не сообщил о своих домыслах про «крота». Директор повторил, что беглецов следует живыми и невредимыми доставить на их «уровень» до третьего марта, после чего отключился. В голосе Директора начальнику оперативного отдела почудились какие-то странные интонации, но Титор не смог понять, что они означают.
«Живыми», — повторил он про себя и снова потер шрам, который заполучил после того, как двое «старых» аномалов, попавших под опеку КАСа больше года назад, встретились с Сущностью, заключенной в секретном бункере под зданием Комитета. Сущность так повлияла на них, что один аномал почти сразу умер, а второй попытался сбежать, перебив часть охраны и отключив электронную систему защиты, и лишь Титор сумел остановить его тремя разрывными пулями — но при этом самого Ивана смертельно раненный беглец едва не прикончил.
С тех пор аномалов к Сущности не подпускали. Однако руководство настаивало на новом эксперименте, потому-то Мага с Тьмой и отправили на Полигон — своеобразный филиал центрального отделения КАСа, где их должны были подготовить к будущему контакту. Да вот только довезти до Подольска не смогли…
Ну, послала судьба работенку! Иван ссутулился, сильнее обычного наклонив голову, свесил длинные руки, отчего стал похож на усталую мрачную гориллу. До памятного ранения он был энергичным человеком, но тогда в нем что-то сломалось. Сослуживцы и немногочисленные «гражданские» знакомые отмечали: шрам появился не только на лице Ивана Степановича Титора, но и словно на его душе. Он стал молчаливым, равнодушным, даже унылым, и часто казалось, что Иван действует через силу, заставляя себя двигаться, думать, говорить, решать вопросы, на которые ему в действительности наплевать. Он будто потерял вкус к работе… и к жизни.
Аномалы пугали Титора. В них было нечто чуждое, неправильное, ну словно человеческое сознание в теле какой-нибудь многоножки. Однако судя по всему, кому-то в правительстве они были нужны. Кто-то хотел использовать аномалов… Знать бы — для чего?
Раздался негромкий голос техника — «нюхач» взял след.
* * *
В Пси-Фронте его называли Егерь. Ему было за пятьдесят. Коренастый, всклокоченная борода с проседью, спутанные волосы до плеч. Егерь намеренно не брился и редко стригся, да и животик наел специально — при своем невысоком росте он стал выглядеть совсем безобидно.