— Вечно.
— Вечно.
— Вечно.
Двери раскрывались, новые тела входили: старики и молодые, мужчины и женщины, офис-менеджеры, администраторы, секретари, заведующие, ассистенты, маркетологи; некоторые говорили в унисон, по двое или по трое — корпоративное Сознание неторопливо вело свою речь, это напоминало кошмар, завораживающий, безумный. Отростки говорили и говорили — о преимуществах такого существования, про Сущность и про КАС, про Егеря, Стаса, про судьбу цивилизации, про будущий всепланетный Человейник. И при этом они медленно, шаг за шагом, приближались, а потом сквозь мерный, льющийся отовсюду глас Человека-Корпорации до ушей Стаса долетел едва слышный, просящий, умоляющий шепот:
— Беги. Аномал, прикрою. Беги сейчас же! Ну!
И Стас, сбросив оцепенение, сорвался с места.
Отростки закричали, и голоса их звучали настолько слитно, что казались одним чудовищным ГЛАСОМ, льющимся со всех сторон. Стас выстрелил трижды, опрокинул кого-то и выскочил на лестницу. Позади взорвалась граната и сразу за ней — вторая, а потом застучал автомат.
На лестнице никого не было, в холле стояла тишина. Два тела, женщина в синем комбинезоне и охранник в форме, оба с оружием, шагнули навстречу. Отросток-мужчина и Стас одновременно выстрелили — одна пуля попала в грудь женщины, а вторая — в живот Стаса. Он упал на спину, будучи уверенным, что уже мертв, сел — и вторым выстрелом угодил охраннику в колено. Склонив голову, увидел разорванную рубаху и обложку «Тайной книги» с рваной дыркой посередине.
Магазин «беретты» опустел. Вскочив, Стас бросился дальше. Упавший охранник попытался схватить за ногу, но Стас вырвался. С лестницы в холл выбежали несколько тел, другие показались в развороченных дверях.
— Вернись! — десятком голосов крикнул Человек-Корпорация.
На второй лестнице тоже появились тела. Несколько отростков вышли из дверей, трое — из лифтовых кабин. Стас заметался по холлу, расшвыривая столики, перескакивая через кресла. Пробиться к выходу было невозможно.
Тогда он «рыбкой» нырнул в распахнутую дверцу «Нивы». Рванул оставшийся в замке ключ зажигания так, что отломал его — плоская головка осталась в пальцах.
Но двигатель завелся, и Стас вцепился в рукоятку передач.
Отростки были со всех сторон, они тянули к нему руки, кто-то полез на сиденье, кто-то распластался на капоте, Стаса хватали за воротник, за волосы, со всех сторон были спокойные бледные лица, со всех сторон голоса говорили в унисон, и взгляды — равнодушные, безличные взгляды корпоративного Сознания — упирались в него. Пробуксовывая на мраморном полу, «Нива» рванулась назад. Врезалась багажником в край пролома, вывалив искореженную дверную раму, слетела по ступеням, во дворе пошла юзом, крутанулась, разбросав тела в деловых костюмах, — и понеслась к воротам, прочь от Черной башни.
18 часов до Контакта
Тени, узкие, как лезвия ножей, протянулись к микроавтобусу. Яна огляделась. Артур, Ксюха и Боря застыли на сиденьях, словно манекены, вскочивший Мишка тоже не шевелился: рот разинут, в глазах — страх. С водительского сиденья вставал Стас. Все застыло — и снаружи машины, и внутри. Только Яна могла двигаться в этом вязком призрачном мире. И тени, которые были все ближе. Они почти достигли бортов, готовясь пронзить машину насквозь вместе с теми, кто был внутри.
Наконец-то Яна увидела силуэты, отбрасывающие тени.
Это были… те же люди, что в машине.
Или все-таки другие? Артур отощал: кожа да кости, щеки запали, губы раздвинулись, обнажив непривычно длинные, выгнутые наружу зубы, черные круги залегли под нечеловеческими глазами, сверкающими на сером лице.
Он глядел прямо на Яну, стоящую посреди салона. Как и Ксюха, шагающая рядом с ним. Она тоже преобразилась: плечи расперло, бицепсы стали уродливо-огромными, икры, бедра, пресс — все мышцы разрослись, порвав одежду. На шее висел огромный православный крест из черного металла, с него капля за каплей на землю падала кровь.
С другой стороны машины шел, подскакивая и зависая в воздухе, раздутый кожаный шар на маленьких ножках — Мишка. Со стороны кабины приближался Стас, изменившийся меньше других, но лицо его и глаза тоже стали чужими. К багажнику ковылял, едва переставляя ноги-ходули, Борька, на месте носа, рта и глаз зияли черные дыры, в глубине которых копошилось что-то мерзкое.
К передней дверце слева подходила Яна.
Нет, настоящая Яна была внутри, но двойник, а может и не двойник, может, другая ее половина, ее темная сущность шла там. Все они быстро сходились, глядя на Яну мертвыми глазами.
Удлиняющиеся тени вонзились в машину, серым ядовитым дымом заползли в салон. Дышать стало трудно, Яна схватилась за горло, и тут женский голос произнес:
— Не бойся.
Голос был как ласковое солнце, вспыхнувшее прямо в салоне. Он изгнал удушающий серый дым, и тогда Яна поняла: здесь нет Алены! Золотистой, Феи…
Друзья в машине не шевелились. А их темные двойники снаружи исчезли, хотя узкие тени по-прежнему лежали на земле.
— Это же сосны, — сказала Яна и не услышала своего голоса. — Это просто тени от сосен!
— Конечно, — сказала невидимая Алена. — Только сосны, Янка. А все это — только видение.
— Сон!
— Да.
— И ты тоже мне снишься? Твой голос?
— Снюсь, снюсь… А может, и нет.
— Что это значит?
— Такой у меня дар, — пояснила Фея. — Проникать в чужие сны. Я могу навевать на людей сон, но это только одна особенность, главное, что я умею, — странствовать.
— Странствовать, — повторила Яна.
— Путешествовать по чужим снам. Теперь уже все дальше и дальше, и возвращаться не хочется.
— Так это ты пыталась связаться со мной и Капитаном тогда в пути? Через наши сны.
— Меня попросил Воин.
— Кажется, ты говорила нам не идти дальше.
— Воин не хотел, чтобы вы попали к Артуру. Как-то я видела его сон…
Пока они говорили, все вокруг медленно таяло. Исчезали, становились прозрачными, как стекло, стенки машины, лес вокруг, тени — мир бледнел, растворяясь.
— И что было в том сне? — спросила Яна.
— В снах Артура много боли, — сказал бестелесный голос. — Но не его боли. Он видит себя сидящим на троне из черных костей. Почему-то они железные, то есть отлиты из черного железа. Трон стоит на вершине горы из черепов. Вверху багровое небо, дует горячий ветер, несет облака.
— А что вокруг горы из черепов?
— Развалины. Они со всех сторон — дымящиеся руины, по которым бродят тени. На склоне у ног Жреца сидим все мы. Сидим и не шевелимся. Этот сон приходит к Жрецу часто. Когда я рассказала про него Воину впервые, он забеспокоился.