– Воду где взяли? – Затянув ремень, Ильмар одернул куртку.
– Ручей тута недалече, – пояснил Калеб, неопределенно махнув за спину. – Там же Миху схоронили.
Атаман кивнул, повернулся к Юлу.
– На западе свалки. Одна точно дымит, остальные… – медведковский пожал плечами, – далеко, не видать толком.
– Нам к Нарочи надо. Провести сможешь? – Ильмар отвязал своего коня, погладил холку и, вставив ногу в стремя, добавил: – Только чтоб быстро туда дошли, не плутая.
И запрыгнул в седло.
Все, кроме Якова, вязавшего узлом горловину бурдюка, уставились на Юла, который гладил пальцем сплющенную переносицу.
– Я средь вас человек новый, правильней сказать, чужой, – начал медведковский.
– Чего ты хочешь? – спросил Ильмар.
– Зачем нам к Нарочи?
Стоявший рядом с Юлом Калеб взялся за нож на поясе, но атаман качнул головой.
– Это все, что ты хочешь знать?
Охотник отпустил нож.
– Зачем киевских постреляли? – Юл покосился на Калеба. – За кем гонимся?
Ильмар пожевал губами, сплюнул.
– Сколько ты хочешь?
– Двадцать золотых рублей, – без раздумий ответил Юл. – Десять вперед, остальные когда беглецов поймаем.
Калеб присвистнул тихо: губа не дура у медведковского! Понимает, что положение безвыходное. Двадцать рублей – огромная сумма!
Запустив руку под куртку, Ильмар достал кожаный пенал, в котором звякнули монеты, бросил Юлу.
– Отсчитаешь пять. Дело сделаем – получишь еще пятнадцать.
От атамана не укрылось, как оживилось лицо Оглобли при виде денег, как башмачник во все глаза уставился на них. Да и ладно, когда с Гестом будет кончено, пускай хоть глотки друг другу перегрызут за монеты.
Юл спрятал деньги в мешочек, висящий на груди, вернув пенал Ильмару, сказал неопределенно:
– Есть тут одна дорога, но…
Яков помог Калебу приторочить бурдюк к седлу его лошади, снял с плеча штуцер покойного Михи, протянул Ильмару.
– И что с ней не так? – Атаман положил оружие на колени, приняв патронташ, перекинул через голову.
– Повозку бросить придется. Не пройдет она там.
Без Зиновия Артюха к Нарочи… Ильмар задумался. Старику покой нужен и лекарский осмотр. Зиновий поездку в седле точно не выдержит, даже если того привязать как следует.
– Как скоро на месте будем? – спросил он.
– Если удачно все, то завтра к полудню.
– Долго, – с досадой сказал атаман. – Нам беглецов опередить надобно.
– А-а, они тоже туда идут. Ну, рассуди сам, – Юл начал загибать пальцы, – им отдых нужен? Нужен.
– У них раненый, – вставил Оглобля.
– Да, у них раненый. И в топи они обратно не пойдут, а свернут либо в Свирь, либо у перепутья на северо-запад. А это крюк большой, если отсюда мерить. Им никак раньше нас не прийти к озеру.
– Тебе видней, – Ильмар зарядил штуцер и повесил за спину. Переглянулся с Калебом. – Трое их, так?
– Трое, – снова влез Оглобля. – Один воин, ну навроде седого, что драпанул от нас. Сильный.
Юл ухмыльнулся, но промолчал. Калеб недовольно покачал головой.
– Второй – Владыка, а вот третий…
При упоминании Владыки медведковский с прищуром посмотрел на Ильмара.
– Что – третий? – Атаман повернулся к башмачнику.
– Не тянет на жреца. Все время хоронился за спинами, когда пустынников пятеро было.
Неожиданная догадка мелькнула в голове атамана. Третий и есть джагер! И Гест ведет его к Нарочи…
– По коням! – приказал атаман. – Яков!
Тот, уже направившийся к повозке, обернулся.
– Хорошенько подумай, как Зиновия, когда телегу бросим, повезем.
Немой кивнул.
– Не стоит, – забравшись в седло, произнес Юл.
И снова все уставились на него.
– Лошадей, скорей всего, тоже бросим.
– Как так? – Ильмар ударил пятками жеребца, объехав Калеба, поравнялся с Юлом. – Ты только про повозку говорил.
– До того и про Владыку со жрецами не вспоминали. До места дойдем, сами увидите. Я вас такой дорогой дальше поведу, про которую мало кто знает. И лошади там не пройдут, только люди.
Пришпорив коня, Юл поскакал с площадки. За ним поехал Калеб, следом Оглобля и Ильмар. Повозка с Яковом и Зиновием покатилась в хвосте отряда.
* * *
Скрипнула дверь. Вик сел прямо, потянулся и спрыгнул с верстака на землю. Макар заправлял мотоблок под навесом, бензин громко булькал в баке. Вик вышел во двор, глядя на светлеющее небо, в котором, галдя, пронеслась стая птиц.
– Часто такое? – долетел голос с крыльца.
Задрав голову, на ступеньках стоял Петр. Лицо немного бледное, но с виду не скажешь, что день назад жрец почти не приходил в себя, истекая кровью.
– Что? – Макар поставил канистру на землю.
– Птицы по утрам кружат. – Жрец спустился во двор, опираясь на посох.
Фермер пожал плечами:
– Что с того? Полетели себе, может, испугались чего.
Петр вытащил из ножен меч, прошел к навесу, глядя в сторону кургана.
– В доме надежное укрытие есть? – спросил он.
– Погреб. – Фермер перевел растерянный взгляд на Вика.
– Там спрячьтесь. Послушник, буди Владыку и уезжайте.
В хлеву замычала корова. Макар побежал в дом.
– Геста буди! – бросил Петр, перемахнул через плетень и скрылся за деревьями в подлеске.
Вик влетел на крыльцо и чуть не столкнулся с Гестом.
– Где Петр?
– В подлесок убежал. Велел уезжать.
Вик отступил в сторону, пропуская Владыку.
– Почему?
Пройдя под навес, Гест взялся за рулевую штангу мотоблока, выкатил машину во двор.
– Что молчишь, послу… – Владыка поднял голову и увидел стоявшего перед крыльцом Гоша.
Вскинул руку.
– Нет! – Вик толкнул Преподобного, когда хлопнул пистолетный выстрел.
Кувырнувшись через штангу прицепа, Владыка растянулся на земле.
Го ш в два прыжка пересек двор, схватил под навесом прислоненные к стене вилы и, перепрыгнув плетень, скрылся за деревьями.
– Разрази меня небо! – Гест вскочил, целя Вику в лицо. – Это был мутант!
– Это батрак, – упрямо сказал Вик. – Он спас нас от бандитов.
В низине сухо прострекотали выстрелы. Гест оглянулся.