Щитники на бегу сформировали линии по пять-семь человек. С их помощью проще оказалось построить оборону против вражеской пехоты в проходах между обломками. Вот только даже теперь вытащить моих ребят из боя было очень трудно. В какой-то момент я в отчаянии даже решил, что надежды на выполнение приказа нет, мы уже безнадёжно опоздали.
Но опоздали там или не опоздали — надо действовать. Когда Ильсмин заставил моего пластуна отойти поглубже в лес, я обнаружил, что на истоптанных остатках просеки отряды императорской армии уже вовсю строят ряды, и вестовые буквально мелькают перед глазами… А раз вестовые не стараются держаться от этого места подальше, значит, тут достаточно безопасно для командира вроде меня. По крайней мере, с точки зрения моего зама.
Со мной остался отряд штабной охраны — своеобразный резерв на крайний случай. Потом выбывший из боя Аканш (раненого, его притащили ко мне, потому что до меня оказалось ближе, чем до санитарных фургонов) сообщил, что один мост ребята захватили, а за второй сейчас ведут бой. В общем, как бы там ни получилось дальше, приказ мы выполнили хотя бы отчасти, это уже хорошо. Отправив Аканша в тыл на своём пластуне и в сопровождении двух легкораненых бойцов, я принялся пробираться к берегу, к мостам, чтоб по возможности заменить его.
Правда, обнаружив, что замена не требуется, и вместо Аканша отлично справляются Ильсмин и Эльшафр, я испытал настоящее облегчение. В самом деле, наблюдая, как солдаты моего отряда зачищают и обороняют захваченные мосты, остался в уверенности, что не стоит мешать командирам моими указаниями. И что уж там делали Ильсмин, Эльшафр и периодически возникающий в отдалении Миргул — знают только они сами.
Если начистоту, они наверняка выполняют очень важную работу. Просто у меня не хватает опыта, чтоб разобраться в ней.
Куда-то в один момент пропала и вторая половина дня. Вроде не было никакого провала восприятия, просто в определённый момент шум начал слабеть, деловито кипящая толпа вокруг рассосалась, и я внезапно осознал, что закат пламенеет вовсю. Здесь, поблизости от остатков платформ и магических установок, схватка почти угасла, переместилась в сторону, стало посвободнее, потише. Сражение ещё шло, но, разбившись на мелкие группки, распределилось по обоим берегам реки, в результате изрядно «размазав» реальное поле боя.
— Два моста захвачены, — доложился мне Ильсмин. — Ещё один раньше нас заняли гвардейцы. А четвёртый, самый дальний, противник успел разрушить. Больше никаких приказов не поступало?
— Нет.
— Значит, выполняем прежний и просто удерживаем мосты?
— Видимо, так. Постараюсь выяснить что-нибудь.
— Вот пластун командира, — крикнул солдат, настойчиво тянувший за повод моё пресмыкающееся средство передвижения. — Приказано вернуть.
— Что с Аканшем?
— Раненый, доставленный на этом ящере, жив.
— Ну и хорошо… — Я огляделся и заметил в отдалении несколько человек в штабных красных одеяниях. Интересно, откуда они тут? Что делают посреди поля недавнего боя? Тут и шагать-то трудно, везде тела… — Ну вот… Представлюсь, сообщу о выполнении и постараюсь выяснить, есть ли ещё распоряжения.
Сперва с сомнением (мало ли, что там за штабисты), потом увереннее, потому что разглядел Фахра и Хилагеша, я поторопил пластуна и спешился с него только в паре десятков шагов, рядом с охраной, ненавязчиво растянувшейся полукругом. Почему-то слезать с седла хоть на десяток шагов раньше совершенно не хотелось. Вроде и чувствую себя терпимо, а ноги отказываются идти. Но тут-то уж пришлось волей-неволей. Мой статус пока ещё не позволяет вплотную подъезжать к госпоже Солор на пластуне или там коне. Да, собственно, он никогда не будет этого позволять. Разве что я когда-нибудь стану императором…
Не-е, свят-свят!
Штабисты оглянулись на меня, посмотрели с холодком, но, к моему удивлению, пропустили в свой круг. Лишь обогнув Азура и встав рядом с Фахром, я наконец увидел Аштию.
Она стояла на коленях перед чьим-то мёртвым телом. Первое движение было подать ей руку, помочь встать — на её сроке уже трудновато делать это самостоятельно. Но ведь если б госпоже Солор нужна была помощь, она тотчас же получила бы её от любого из своих людей. Их вокруг столпилось достаточно. Потом в голове мелькнула мысль, что этим мертвецом может быть и Раджеф. Ведь всякое случается, в сражениях гибнут и командиры самого высокого звена. Жутко подумать, неужели Аше осталась вдовой?
Но нет, у парня, распластавшегося у колен женщины, ни малейшего сходства с Раджефом. Он моложе, щуплее, доспех совсем другой. Кстати, хороший доспех. То есть парень, видимо, из знати. Может, знакомец?
Аштия, недвижная, как кенотаф, смотрела мертвецу в лицо, умиротворённое и ненастоящее, словно из алебастра выточенное. И у меня как-то не нашлось решимости потревожить её.
Аштия принимала своих людей в собственном шатре, скромном, а по сравнению с обиталищем Руштефа Лагроя так и скудном. Очередь до меня дошла далеко не сразу, так что я успел поесть, немножко отдохнуть, приложиться к фляжке запасливого Элшафра и убедиться, что моих людей тоже обустроили и накормили. Конечно, Ильсмин обо всём бы позаботился и сам, но если имеется какая-нибудь серьёзная недостача, то лучше узнать об этом до «встречи в верхах». Чтоб иметь возможность сразу выложить своей начальнице и покровительнице полный список претензий или извинений.
Госпожа Солор встретила меня, лёжа в подушках, уставшая до прозрачной восковой бледности щёк. Многозначительно указала, где можно сесть, махнула в сторону низенького столика с кувшином и кубками, уточнила, ел ли я. Хмурая, она при этом не выглядела недовольной. Просто задумчивая, замороченная. Понятное дело, победа ведь предлагает к решению почти столько же забот, что и поражение, только заботы эти другого характера. И все проблемы следовало решать в срочном порядке. «Интересно, — со злобой подумал я, — господин Лагрой имеет представление о том, что после победы надо не водку пьянствовать, а заниматься делами? Ой, вряд ли. Куда ему».
— Рассказывай.
— Что именно тебя интересует?
— Обстоятельства операции. — Женщина внимательно выслушала мой отчёт, не перебивая. — Что ж… Сводку по потерям я смотрела. Многовато, конечно, но в рамках. Ничего страшного. Уверена, что смогу обеспечить тебе подкрепление.
— В обход высочайшего приказа?
— Зачем же «в обход».
— Думаешь переубедить начальство? По-моему, дохлый номер.
— Есть и другие варианты.
— Какие же?
— Серт, тебе в эти дела вряд ли есть смысл вникать прямо сейчас. Пока твоя забота — практика, выполнение заданий и выживание. А потом, если захочешь, займёшься штабной работой и познакомишься с тамошней специфической кухней.
— Да, знаешь ли, трудно не пытаться хоть как-то вникнуть, — у меня внезапно сорвало тормоза. Может быть, дело было в том, что я успел хлебнуть винца, может, в том, что бой закончился совсем недавно по времени, и пламя ещё шло по жилам. Да к тому же Аштия относилась к тому скудному числу людей, с которыми я мог говорить с совершенной откровенностью. И всё вместе, сложившись, дало ядрёную смесь. — Мы же вляпались в этого Лагроя всей своей армией, и выплывем ли — большой вопрос. Аше, он же полный кретин! Он вообще не разбирается в деле, которым по идее должен заниматься! При этом гонору хватит на целый Генштаб. Чванливое тупое земноводное.