В бок ему уперлось что-то твердое. Атаман замер.
– Не шевелись, – прозвучал тихий-тихий голос.
Правая рука сжимала пистолетик – Макота потянул его из кармана, но голос раздался снова:
– Замри, падаль!
Макота так и сделал. Краем глаза он видел силуэт человека, упершего ствол ему в поясницу. Длинные тени легли на палубу, стало прохладнее. В кабаке сидели люди, но на площадке никого не было, хотя в округе народу еще хватало, судя по гулу голосов и звукам шагов.
Его карманы ощупали.
– Пальцы разожми! И медленно клешню вытащи. Медленно!
Макота вынул из кармана руку. Чужие пальцы тут же сунулись туда, достали пистолетик.
– Ты кто такой?
– А ты кто такой? – спросил Макота.
– Молчать! Отвечай! Почему за ним следишь?
– За кем слежу?
– За Ставридесом, катрана тебе в глотку! Тоже проектор ищешь?
У Макоты даже екнуло слегка в груди – ну точно, он прав, здесь какая-то тайна, и тайна большая! Небоходы, Ставридес, проектор… По спине между лопаток пробежал холодок, и сердце заколотилось чаще, выстукивая: да, да, да! Он на пороге чего-то важного, связанного с большими деньгами – большущими, огромными, такими, каких главарь клана в жизни своей не видел, – с деньгами и властью. Теперь главное не спешить, показать себя робким простаком…
– Слышь, брат, – сказал Макота, все еще сжимая зубами трубку. – Я про Ставридеса ничё не знаю. Ето кто? У меня раб сбежал, я его на Арену хотел сторговать. Паренек, который рядом с мужиком в плаще желтом топал. Видел, они в кабак зашли? Сбежал, тварюга неблагодарная, я его в толпе заметил ненароком, ну и пошел следом, чтоб, значит, вернуть себе взад свою эту… собсность. От и всё, понимашь?
Его схватили за плечо и развернули, при этом ствол, скользнув по пояснице, уперся в живот.
Перед глазами возник мужчина в черной кожаной куртке и штанах. Черные надраенные сапоги, черный кожаный шлем на голове, и глаза тоже черные, жгучие, глядят так, что сразу становится ясно: обладателю таких глаз человека убить – что личинку многоножки каблуком раздавить.
За его спиной возле контейнера стоял еще один в такой же одежде, с необычным оружием. Вроде и ружье, а вроде и автомат, не разберешь: толстый короткий ствол, широкий приклад, большой круглый магазин снизу – два кольца из железа, между ними шесть толстых цилиндров.
Макота скосил глаза – ему в брюхо упиралась похожая штука.
Двое в черном стояли так, чтобы из кабака их не было видно.
– Слухайте, хлопцы, – заговорил Макота просительно. – Я до ваших делов не касаюсь. Ставридес-мавридес – мне-то что? Я хочу просто раба свово вернуть…
– Врешь! – перебил первый мужик. – Ты следил за Молотом, как мы следили за Максом.
– Это конкурент, Брас, – негромко подтвердил второй из-за его спины. – Охотник за сокровищами вроде Ставридеса. Пришей его, только тихо.
– Хлопцы, давайте я вам все объясню! – взмолился Макота. – Мож, мы друг другу подсобим – я свово пацаненка заберу, вы – свой молот? Тока я трубку из пасти вытащу, говорить мешает, ладно?
– Прирежь его, – повторил второй.
Первый кивнул.
Расценив это как ответ на свой вопрос, атаман медленно поднял руку, взялся за трубку и вытащил ее из зубов.
Потом он резко качнулся в сторону, повернувшись так, что ствол соскользнул с живота, сверху вниз ударил по оружию левой рукой, а правой что было сил ткнул узким мундштуком трубки в черный глаз.
* * *
С нижнего этажа доносился слабый шум.
– Проектор со мной, – сказала женщина, и Ставро кивнул. – Ты был осторожен? За вами никто не следил? И кто этот юноша?
– Осторожным надо быть не мне, – возразил хозяин «Крафта». – Проектор пока у тебя.
Ян, подхвативший плащ Знатока, повесил его на крючок, вбитый в стену, встал за спиной хозяйки и скрестил руки на груди. Второй охранник, у которого лязгало в плече, переместился к двери.
– Кто этот юноша? – повторила Знаток.
– Ну, Макс, – Ставро достал зажигалку, – я же не спрашиваю, кто эти двое. Будем считать, что он мой помощник. Можешь говорить при нем, как говоришь при них.
Второй охранник не шевелился, взгляд устремлен в пустоту, будто и нет никого в комнате. А Ян смотрел на Турана – недобро смотрел, пристально. Почувствовав себя неуютно между двумя телохранителями, Туран подошел к окну. Стянул винчестер со спины, поставил прикладом на пол и привалился к стене. Пускай себе говорят о чем хотят. Это их дела, а ему надо после встречи вернуться со Ставро на термоплан и потом… Что потом, он точно еще не знал. Надо как-то искать Макоту, это главное.
По Кораблю протянулись длинные тени. Рядом с наклонной балкой, одним концом упиравшейся в палубу, а другим – в покатый бок цистерны прямо под окном, стояла палатка. Полог откинулся, наружу вышел босой коротышка в замызганном халате, остановился у пустого лотка перед входом и недовольно покачал головой. Обернувшись, крикнул что-то. Тут же из палатки появились две смуглые женщины в расшитых замысловатым узором хламидах, схватили лоток и втащили внутрь. Коротышка одернул халат, постоял, глядя на сполохи заката, и вернулся в палатку.
Позади раздался голос женщины по имени Макс:
– Хорошо, смотри.
Туран с трудом поборол желание обернуться. Все-таки нельзя быть чересчур любопытным. Его не пригласили за стол, но и не выставили караулить за дверь, говорят при нем – и то ладно. Тяжело заскрипела лавка под Ставро. Табаком не пахло – он что, так и не раскурил трубку? Стало быть, волнуется, этот проектор важен для него…
– Прежде чем ты заберешь его, – сказала Знаток, – я хочу знать, что ты собираешься делать дальше, Ставридес.
– А тебе-то что, Макс?
Чиркнуло о кремень колесико зажигалки. Когда по комнате поплыл запах табака, женщина тихо заговорила:
– На этой вещи столько крови, что Донную пустыню можно опять превратить в море и Корабль снова будет плавать по нему. Сколько людей охотится за проектором? Я знаю, Ставридес, ты купил его не для продажи. Ты не торговец, а… скажем, путешественник. Искатель. Авантюрист.
«Аван… что там дальше?» – не понял Туран. А Знаток заключила:
– Ты собираешься лететь туда.
Это был не вопрос, а утверждение.
– Полечу, конечно, – согласился великан. – К чему клонишь? Со мной полететь хочешь?
– Ну нет, это занятие не для меня.
– Правильно, ты торговец. И деньги за товар ты получила. Так что тебе еще надо?
Краем глаза Туран уловил движение за окном, затянутым шкурой ползуна. Палуба заметно опустела, покупатели и торгаши больше не шныряли по ней, многие убрали лотки. Туран прижался лбом к прозрачной пленке, слегка продавив ее, пытаясь рассмотреть того, кто стоял под самой цистерной.