– Я жил на ферме, – сказал Туран. – С отцом и матерью. И с братом. Большая ферма, много работников. Напали бандиты, сожгли ее, всех убили. Я как раз уехал. Когда вернулся, увидел пожарище. Хотел отомстить, но меня захватили. Атаман той банды собирался ехать на Корабль, вез туда бойцовых мутантов. И меня с собой взял, чтобы продать на Арену. Но перед самым Кораблем я сбежал, и меня подобрал Ставро. Вот и всё.
– И всё, – повторил Белорус задумчиво. – Вот так вот. Знакомая история. Сколько я похожих наслушался в Херсон-Граде, в кабаках да притонах.
– Что такое энергион? – спросил вдруг Туран, и рыжий снова подергал воротник.
– Ха! Если б кто знал! Вроде бы какая-то машина древняя. Большая. Может, вроде Корабля что-то, только сохранилось получше. На Крыме слишком много слухов о нем ходит разных, чтобы разобраться, что к чему. Но все уверены: он ценный очень, кто энергион себе заполучит, тот над всей Пустошью хозяином сможет стать. Если захочет.
– Но откуда про него известно? Откуда взялся проектор?
Рыжий покачал головой:
– Слишком давняя история. На Крым его вроде бы притащил бродяга по прозвищу Паломник. Он единственный, кому удалось вернуться из этих мест. Может, проектор – часть энергиона? Стоял там где-то, ну как такая штука, по которой места разные находят, навигационный прибор то есть. Паломник его отвинтил, взял с собой. Поговаривают, он не только проектор тогда приволок, но теперь не выяснить, что еще. Паломник добрел до Крыма полуживой, а потом то ли помер, то ли исчез куда-то. Проектор после пропадал, опять возникал, переходил из рук в руки, ну и сейчас вот попал к Знатоку, через нее к Ставро… Э, парень, чувствуешь: дышится вроде хуже? Воздух какой-то… легкий слишком, что ли. Не вдохнуть толком, разреженный стал.
«Крафт» качнуло так сильно, что Тим ударился затылком о трубу. Пол провалился, но тут же толкнул снизу, подбросив обоих.
– Да раскуйте вы меня наконец! – в панике завопил рыжий. – Клятая болтанка, мы ж упадем сейчас!
Крышка люка поднялась, и в каморку протиснулся Ставридес. На лице великана была тревога.
– Тур, видишь вентиль? Крути его.
Вентиль находился неподалеку от Белоруса, и Туран вопросительно посмотрел на Ставро. Тот взял с его колен винчестер, навел на рыжего:
– Сиди ровно, бродяга.
Локтем прижав топорик к боку, чтобы Белорус не выхватил, Туран навалился на вентиль и стал медленно поворачивать его. Железное колесо поддавалось с трудом. В трубе зашипело.
– Зачем это? – сквозь зубы спросил Туран.
Ставро снял с шеи шнурок, на котором висел ключ от наручников.
– От земли горячие потоки идут, как я и думал. Из-за этого ка́чка и «Крафт» вверх толкает. Надо стравить часть газа. Ладно, теперь завинти. Отдай мне топорик, бери ключ и раскуй его. Идем в рубку.
Когда Белорус, Ставро и Туран вошли, Макс стояла у штурвала.
– Смотрите! – воскликнула она. – Не знаю, что это, но мы приближаемся к нему.
Туран первым шагнул к окну. Стояла глубокая ночь, «Крафт» летел высоко над озером серого тумана. Там полыхали багровые сполохи, а впереди, где туман становился реже, в иловой корке была трещина. Хотя слово «трещина» не очень подходило к исполинскому провалу, зияющему посреди Донной пустыни.
* * *
Свет прокатывался по ночной пустыне багровыми волнами, бесшумно бил в кабину «Панча». Пока что под колесами был привычный затвердевший ил, но что ждет на краю низины, не знал никто. Красные скалы остались далеко позади, сендер и грузовик ехали в мертвой тиши, нарушаемой лишь рокотанием движков.
Машины миновали полусгнившие остовы двух телег, рядом с которыми лежали скелеты манисов, потом небольшой грузовичок с решетками на окнах и сгоревшим кузовом. Каждый раз сендер впереди приостанавливался, Крючок с Хангой оглядывались, но Макота делал знак, чтобы они не тормозили, ехали дальше. Вскоре машина вильнула, когда Ханга крутанул руль, а Крючок, обернувшись и встав коленями на сиденье, показал вправо.
– О, опять! – сказал Дерюжка. – Да что ж это за кладбище тут?
Справа лежал остов древнего автобуса: ржавые борта, большие окна, вместо крыши сгнивший плетеный настил.
– Дерюга, а ну стой, – велел Захар, сидевший рядом с атаманом.
– Ты чего командуешь? – проворчал в ответ молодой, и механик уставился на него.
– Ты рот не разевай! Стой, говорю.
– Ты мне не хозяин, чтоб приказывать! Для меня только атаман наш хозяин.
– Ладно, тормози, – велел Макота, усмехнувшись про себя. – Вправду обсмотреть надо, чё это за машины тут лежат. Мигни Ханге. Малик, Леха, на выход. Стопор, с Захаром тут останешься.
Дерюжка повернул руль, чтобы фары «Панча» осветили древний самоход, и затормозил. Из пассажирского отсека в кабину заглянули двое бандитов.
– Что там? – спросил Малик.
Автобус оказался прямо перед «Панчем». Спущенные колеса на треть ушли в ил, борта проржавели до крошащихся дыр, шкуры ползунов в окнах давно истлели. Сзади по углам кузова были вертикально приварены две железные бочки без крышек, над одной торчал ствол оружия.
Сендер остановился. Крючок направил обрез в сторону автобуса, Ханга прыгнул за пулемет и повернул ствол туда же.
– Щас еще палить на радостях начнет, – забеспокоился Дерюжка. – Надо ему сказать, чтоб… Ой, это чего там? – Он кивнул на кабину автобуса. Из ее бокового окна свешивалась какая-то белая палка с тонкими веточками на конце.
Макота насторожился.
– Малик, Леха, стволы взяли?
– Взяли, хозяин.
– На выход. Проверим, чё оно за такое.
Атаман открыл дверцу и по лесенке спустился на ил. Отойдя немного от грузовика, присел, разминая ноги, помахал руками и огляделся. Тусклый багровый свет волнами катился по долине. Твердая корка под ногами иногда подрагивала.
Ханга так и стоял за пулеметом, Крючок сидел с обрезом на изготовку. Атаман достал пистолет.
– Малик, слева обходи, Леха – справа.
Подняв оружие, бандиты медленно пошли вокруг автобуса. Макота шагнул к борту, и тут сзади донесся голос Дерюжки:
– Хозяин, не идите!
Все остановились, Малик вскинул обрез к плечу, Леха тревожно заозирался.
– Чего? – Атаман обернулся. Рожа молодого маячила в окне дверцы.
– Опасно там может быть! Пусть они идут, вы тут лучше постойте, вам нельзя жизнью рисковать!
– Тьфу, придурок! – Макота сплюнул. – Так, автомат свой в руки – и на крышу лезь, наблюдай сверху. И пасть закрой. Захар – к рулю на всякий случа́й, движок включи, будь готов. Крючок, ко мне, рядом иди. Ханга – стереги, если что, стреляй, только нас не зацепи, пулеметчик. Все ясно?
Крючок, выбравшись из сендера, подошел к атаману. Малик и Леха исчезли за автобусом, обойдя его с двух сторон. Дверь была закрыта листом жести, Макота ткнул в нее кулаком, шагнул в сторону и скомандовал: