Пальцы сомкнулись на стволе… нет, слишком тонкое это для ствола.

Решение пришло внезапно. Вскочив, Туран заорал:

– Ты! Эй, ко мне! Я здесь, попробуй поймать!

Конечно, у медузы не было ушей, но она могла ощущать вибрации воздуха или что-то в этом роде… так или иначе, чудовище изменило направление полета, свернуло к Турану. Он бросился бежать, чтобы выиграть хоть немного времени, сжимая гравипушку, которую достал из-за ремня. Пальцы сами нашли знакомый рельеф на ее поверхности, оставалось только нажать. «Давай, не подведи, ты можешь!» – мысленно повторял он. Почему-то ему казалось: очень важно, чтобы эта вещь – или, возможно, это существо – поняло его, осознало, что ему доверяют и на него надеются.

Оглянувшись на бегу, Туран понял, что медуза летит быстрее. Он бежал обратно к грузовику, под ногами трещал и хрустел ил. Затылок обдало влажным теплым воздухом, запахло кислятиной. Поднажав, Туран втянул голову в плечи. Где-то неподалеку закричал Белорус, вновь зазвучали выстрелы.

Вот он, грузовик! Туран сдавил гравипушку. Из раструба полилось свечение – в темноте оно показалось ярче, чем прежде. Конус уперся в раму, сваренную из массивных двутавров, по нему побежали световые кольца… Медленно, аккуратно, чтобы не выпустить добычу из захвата, Туран повел пушкой вверх. Грузовик, тяжело заскрипев, оторвался от земли. На голову посыпалась труха и ржавчина, хлопнула помятая дверца кабины. Потом кольца свечения, что ползли внутри исходящего из прибора туманного конуса, отразились в дрожащем боку медузы. Грузовик качнулся, когда Туран перестал двигать гравипушкой, мотнулся дальше по инерции, но конус излучения удержал его. Где-то совсем рядом, едва ли не под ногами, гравитационная отдача проламывала ил, который громко поскрипывал и трещал – ведь теперь, когда Туран задрал раструб к небу, другой конец устройства обратился к земле. Серебристое вещество клокотало внутри колбы. Медуза приближалась. Еще немного…

Он распрямил пальцы правой руки, и груда ржавчины рухнула на студенистый купол. Туран рванулся вверх по склону. Раздался жирный чавкающий звук. Придавленная медуза нырнула к земле, растеклась по иловой корке, взломала слежавшийся слой… наружный покров монстра только казался хрупким, но порвался не сразу. Лишь когда грузовик основательно вдавился в нее, чудовище с оглушительным хлопком лопнуло. Во все стороны полетели жирные слизкие клочья и большие, размером с кулак, брызги ядовитого желе, составлявшего тело пустынной хищницы. Туран подбегал к вершине, когда у подножия холма стали с гулкими хлопками валиться ошметки. Где-то в темноте завопил Белорус – кажется, в него угодили жгучие брызги. Грузовик со скрежетом повалился на грунт. Туран не видел ничего в наступившей тьме, только по звукам угадывал, что происходит.

Тяжело дыша, он сел на ил и положил гравипушку на колени. В темноте вспыхнул узкий луч фонарика, зашарил вокруг. Ставро позвал:

– Тур! Туран!

– Я здесь!

Он встал и побрел с холма, но не по той стороне, на которую выплеснулось нутро раздавленной медузы. Обогнул яму, оставленную ржавым остовом самохода, и пошел на свет. Рядом со Ставро маячила фигура Тима Белоруса, он вовсю жаловался, что его обрызгало ядом, и показывал руку. В свете фонарика на рукаве виднелись темные пятна.

– Если ты к тому, чтобы не нести канистру, то не выйдет, – оборвал его причитания бородач. – Тур – молодец, покончил с этой гадиной.

– Я потерял винчестер. Посвети, Ставро, попробую найти. Понимаешь, я вдруг догадался, что эта штука – оружие, – Туран поднял гравипушку. – Не инструмент, а оружие.

– Тоже мне открытие! – не смолчал Белорус. – Да в нашем мире любая вещь становится оружием! Тебе бы поговорить на этот счет с агентами Меха-Корпа, так они многое расскажут!

Под разглагольствования Белоруса нашли винчестер и вернулись к месту, где бросили канистры. О яде медузы рыжий больше не вспоминал, должно быть, его обрызгало не содержимым стрекательных желез, а каплями студенистой массы, и он больше испугался, чем пострадал. Ставро вручил Белорусу фонарь и велел осматриваться. Теперь, когда медузы нет, могут пожаловать хищники помельче.

Пока переливали бензин, совсем похолодало – Донную пустыню накрыла ночь. Взошла луна, стало светлей, и силуэт «Крафта» заблестел над равниной, словно отлитый из серебра.

Глава 6

В предрассветных сумерках гряда красных гор, надвое разделяющих долину, казалась высокой темной стеной с зубчатой кромкой. Лучи фар покачивались перед «Панчем», по днищу стучали камешки. Рулил Дерюжка, Макота спал, уронив голову на грудь, Стопор с Захаром дрыхли сзади. В кабине было полутемно, горели только пара датчиков да монитор ракетомета светился мягким зеленым светом. Дерюжка то и дело зевал, тер глаза и дергал себя за мочки ушей, чтобы хоть как-то взбодриться. Дело к рассвету идет – самое сонное время, все спят, а его хозяин рулить заставил! Бандит потянулся к фляжке, лежащей у сиденья, чтобы, не останавливая машину, плеснуть в лицо прохладной воды, когда сзади под днищем что-то проскрежетало, стукнуло, словно там отлетела деталь, двигатель взвыл надсадно – тогда перепуганный Дерюжка ударил по тормозам и остановил самоход.

Макота вскинул голову, сзади донесся голос Захара.

– Че такое?! – Атаман повернулся к помощнику. – Кто напал?!

– Да никто, никто! – поспешил успокоить его Дерюжка. – Там поломка какая-то!

– Поломка… Захар!

– Иду уже! – донеслось сзади.

«Панч» встал прямо на въезде в длинное ущелье – то самое, по которому недавно они миновали гряду в обратном направлении, когда двигались вслед за танкерами, преследующими дирижабу. Впереди тянулись крутые склоны с уступами, поросшими кустарником и низкими деревцами.

– Захар! – повторил Макота, поворачиваясь к вышедшему из спального отсека механику.

– Да что «Захар», что – «Захар»?! – возмутился тот. – Я ж грил: ремонт еще нужен! Рано выехали… а ты: ехай, ехай! Что если там кардан полетел? Эх!

Ругаясь, он полез обратно, оттолкнув сунувшегося за ним Стопора. Снова донесся скрежет – механик откинул крышку люка в полу отсека – потом тяжелое сопение и приглушенный голос:

– Стопор, струмент тащщы! Дерюжка – не вздумай движок врубать! Макота – выключи систему пока, локация много електричества жрет, аккумулятор посадишь.

Макота отключил монитор и привстал, выглядывая в крестообразную щель. Откинулся назад, положив руку на грудь. Вроде все тихо и неподвижно снаружи – но как-то у него там запекло неприятно, а это верный знак: что-то не так.

– Дерюжка! – донеслось сзади. – Сюда иди, мне двоих помощь нужна!

– Сами справляйтесь! – прокричал молодой. – Мы с хозяином охраняем!

– Иди, – сказал атаман.

– Но, Макота…

– Иди к ним, сказал. Помогай. Ну!

– Понял! – Дерюжка вскочил и полез назад.