Рождественский поморщился, но промолчал.
— Напрасно морщишься, док! — повысил голос Гончаренко. — Вот мне по совокупности Героя дадут, уверен. Или Первозванного. Да и тебе ещё не поздно всё исправить. Выживший человек из моёй группы дорогого стоит, и как свидетель в том числе. Посуди сам, лейтенант: ну, допустим, начнёшь ты за Барьером права качать, доказывать чего-то. Кому скорее поверят Шикунов и люди из столицы — мне, подполковнику, ветерану базы «Колывань», или тебе, вчерашнему выпускнику Академии, который с перепугу в Зоне малость двинулся умом, да ещё и связался со сталкерами, незаконные импланты себе вбил? Тебя в трибунал потащат, а всё, что ты будешь говорить в мой адрес, пойдёт как отягчающее. Очернил, понимаешь, Героя России.
Военврач понимал, что Гончаренко прав. Никто его слушать не станет, подполковник предлагает ему единственный способ спасения с этой зачумлённой территории. Что ему мешает вообще прикончить зелёного лейтенанта, который всё равно считается пропавшим без вести? А так можно будет вернуться домой, к нормальной жизни, где в небе не голосят механические драконы, где никто не пытается ежеминутно тебя убить, где не бродят по улицам зомби с наноколониями вместо мозгов….
С другой стороны, он же таким образом сам поможет протащить туда, за Барьер, часть этой самой Зоны. И чем всё это кончится?
— Для чего вы всё это делаете? — глухо спросил Володя. — Я имею в виду, зачем вы помогаете этой диверсии? Потому что её затеял ваш брат?
— Да, и поэтому тоже — но в десятую очередь. Леонид всегда был идеалистом, как большинство учёных. А я — прагматик. Я выстраиваю свою систему поступков и взглядов на жизнь, исходя из вероятности получения практически полезных результатов. Поверь, док, я долго думал, стоит ли во всё это ввязываться и чем это грозит. И решил, что стоит. Потому что на самом деле не случится ничего страшного. Ты сам видел: в Академзоне всё время идёт война. Те, кто сидит в Институте ядерной физики, воюют с биомехами старого типа, против них — вольные сталкеры, против сталкеров — Орден, против Ордена… Все против всех. Леня поступил разумно, когда закрылся в своём центре и не стал особо ввязываться в дела, происходящие наверху. И к нему в результате тоже никто не лез. Ты не представляешь, док, сколько открытий сделано только за последний год! Официально, на Большой земле с этим никто не даст работать, за тот же мю-фон за Барьером резво дают высшую меру, не говоря уже о более редких артефактах… А ведь это будущее, лейтенант. Реальное будущее! Невообразимый технический прогресс! Ты понимаешь, что это означает для человечества?
Бордер вопросительно поднял брови: да, что же оно означает? Крайне интересно, товарищ подполковник!
— Ты всё правильно просчитал, Рождественский, — продолжал Гончаренко. — По сути, мы хотим захватить власть при помощи наноразума. Точнее, власть как таковая нам не нужна, власть можно оставить прежним носителям, достаточно просто её контролировать…
Володя осторожно взглянул на Марину — нет, девушка по-прежнему ничего не понимала, стартовая команда ещё не поступила, программа пока не запустилась. Она даже представить себе не могла, что речь идёт о ней, что захват власти за Барьером основан на Марине Сухомлиной.
— Все разговоры о том, что наноразум чужд человеческой логике — ерунда. Всё будет идти так, как идёт, все изменения будут делаться только во благо общей техночеловеческой цивилизации. Наники изначально не были враждебны людям, но сложившаяся после Катастрофы ситуация заставила их бороться за выживание. Что называется, ничего личного, только бизнес. — Подполковник криво усмехнулся. — Соответственно, если за выживание бороться не придётся, никаких враждебных действий с их стороны не будет. Они слишком рациональны для того, чтобы проявлять нерациональную агрессивность. В результате нашей операции они получают территории для расселения и простор для научных исследований. А люди получают такой невероятный прогресс, по сравнению с которым эпоха научно-технической революции — тьфу!
Костик смотрел на Гончаренко дерзко и вызывающе, но тоже молчал. На левой стороне лица у него пламенел кровоподтёк — во время захвата логова Растамана парня пришлось успокаивать при помощи рукоприкладства.
— Пойми, лейтенант: человечество уже давно увязло в бессмысленном потреблении и топчется на месте. Невероятный взлёт компьютерных технологий был последним прорывом научной мысли. После этого что серьёзного мы изобрели — скажем, с начала этого столетия?
— 3D-кино, — проронил Бандикут и тут же втянул голову в плечи, словно опасаясь, что ему отвесят затрещину, как Костику.
— Да хрен там, — устало проговорил Гончаренко. — Середина прошлого века. Старый принцип был только слегка усовершенствован. А на самом деле даже те немногие передовые технологии, которые мы имеем на сегодняшний день — армганы, лазерные пушки, примитивные искины, переносные медико-диагностические комплексы — они все разработаны на основе исследований Пятизонья. Настоящая научная работа сейчас кипит в пяти точках земного шара, отделённых от всего мира Барьером. В то время как человечество ради гамбургера и виртуальной реальности отказалось от полётов в космос и освоения Антарктики, здесь разрабатываются двигатели новых типов, способные к межзвёздным перелетам. Вы понимаете, что это значит? Я в детстве обожал старую научную фантастику — в моё время её уже практически никто не писал, но в пиратских библиотеках попадались настоящие шедевры… Ефремов, Снегов, Павлов… Я не мог уснуть по ночам, я грезил о том, как вырасту и полечу на Луну. Но в моё время, пропади оно пропадом, никто уже не летал на Луну! Никто даже не собирался!…
— Как же вы, такой весь из себя прагматик, радеете о столь идеалистических вещах? — спросил Володя. — Жаждете создать целую наноимперию, чтобы заставить людей интересоваться наукой. Пробудить их, так сказать, ото сна разума. Это ведь идеализм чистой воды.
— Нет, лейтенант. Это именно что прагматизм чистейшей воды. Потому что при помощи этой самой, как ты выразился, наноимперии человечество имеет реальные шансы выползти из болота бессмысленного потребительства, в котором оно погрязло в конце прошлого века, и снова начать расширять собственные горизонты, как раньше. Тебе вот, скажем, не больно, что твои ровесники по всему миру превращены в стадо жвачных животных? Ты знаешь, какое у нас число малолетних алкоголиков? Знаешь, сколько народу сидит на игле и в виртуальной реальности, сколько во всём мире интернет— и порнозависимых? Разве это не прагматизм — спасти их от саморазрушения, чтобы они приносили реальную пользу обществу и двигали его вперёд? Для процветания империи нужны здоровые граждане — здоровые физически и морально.
— И поэтому, значит, вы собираетесь разрушить старый мир. Из-за того, что человечество движется не туда, куда вам хочется.
— Да никуда оно не движется, в том-то и дело, — горько возразил подполковник. — Ходит по кругу, как стадо баранов, в лучшем случае топчется на месте. Нет, чтобы разорвать этот круг, чтобы повести наконец людей вперёд, нужна совершенно новая общественная система. Старая исчерпала себя полностью.
— А сами вы, конечно, диктатором. На Луну полетите, исполнять свои детские мечты.