Тихонов с трудом приподнялся голову, взгляд у него был блуждающий и ошалелый.
– Куда делись черепахи? – прохрипел он. – Где мы вообще?..
– Всем спокойно! – подал голос Каплан, не переставая ползти в сторону дактилей. – Надо срочно вытащить птероидов из жижи. У этой дряни наружное пищеварение. Еще немного, и им разъест перепонки крыльев.
– Что за хрень! – С трудом рассекая плотные слои слизи, напоминавшей очень густой кисель, Понтекорво поскользнулся и едва не упал. – Каплан! Да что ж такое происходит!..
– Это и есть Фактор, командир. – Доктор обвел рукой раскинувшуюся на поляне розовую лужу. – Мы на месте. Познакомьтесь с самой страшной, мать ее, тайной Арагоны и главной угрозой Империи!
– Вот это жидкое дерьмо?! – поразился Тихонов.
Купер протянул Ларе руку, помогая подняться.
– Похоже на жир с кровью. – Выудив из жидкой каши свой бластер, она брезгливо понюхала вымазанную ладонь. – Ничем не пахнет…
– Группа, слушай мою команду! До моего особого распоряжения всем выполнять указания доктора, – проговорил Понтекорво. – Кажется, он ориентируется в ситуации лучше меня. А из меня сейчас командир – как из мирмекоида зенитное орудие.
– Первым делом надо помочь выбраться дактилям, – скомандовал Каплан, волоча свой метатель за хвост. – Хотя бы одному. Лучше тому, что побольше.
– Черт, как жжется! – крикнул Антон, судорожно расчесывая шею.
– Терпи. Лучше остаться без шкуры, чем без транспорта. Только берегите глаза!
Выудив первым делом свое оружие, разведчики растянулись неровной цепью и двинулись к центру лужи. Зыбкое дно уходило вниз с каждым шагом. Там, где в розовую слизь влипли птероиды, было уже почти по шею.
– Спасаем большого! – распорядился Амос, приблизившись к дактилям. – Ну-ка, ухватили!..
Тихонов забрался в чрево морфа и, с трудом держа голову над уровнем жижи, взял над птероидом контроль, чтобы он не бил крыльями. Остальные вцепились слабо огрызающемуся обессилевшему дактилю в голову, шею и крылья и начали буксировать его к берегу. Когда стало помельче, птероид уже настолько пришел в себя, что начал отталкиваться от дна лапами и вскоре тяжело вскарабкался на берег. Затем из мерзкой дряни таким же манером эвакуировали его собрата помельче. Выбравшись следом за ними, Фред наконец сумел охватить лужу одним взглядом. Она имела форму огромной амебы с длинными ложноножками – во все стороны от нее разбегались ручьи розовой слизи. Чуть поодаль раскинулось заросшее высокой травой болотце.
– Всем немедленно отмываться! – скомандовал доктор. – Эта слизь разъедает кожу. И панцири тоже может повредить. Антон, загоняй дактилей в воду!
Купер зашел в болотце по пояс. Колени у него подломились, и он до горла окунулся в грязную воду. Взбодрившись от охватившей все тело пронзительной прохлады, мастер-сержант принялся остервенело соскребать с себя жгучую дрянь. Рядом с наслаждением плескалась Лара. Биотехник загнал большого морфа поглубже, потом сам выпрыгнул из люка, подняв фонтан брызг.
Отмывшись, разведчики вылезли на берег.
– Не расслабляться! – предостерег Каплан. – Эта тварь серьезно ранена, но еще жива и может снова попытаться взять нас под контроль. Если вдруг поймете, что с окружающей реальностью что-то не так, сразу стреляйте в землю – Фактор может попытаться снова затащить нас в озеро. Но, думаю, до этого уже не дойдет. В любом случае эту гадость надо добить, и можно считать, что с несокрушимой мощью Арагоны покончено.
– Антон, займись пока дактилями, – приказал Понтекорво. – Нам надо срочно убираться отсюда, пока гости не нагрянули.
Тихонов захлопотал вокруг птероидов, а остальные разведчики, сжимая в руках бластеры, выстроились на берегу, глядя сверху вниз на трепещущую амебу из розовой слизи.
– Это точно Фактор? – недоверчиво спросил Понтекорво.
– Вне всяких сомнений, – кивнул Каплан.
– Тогда надо взять образец.
– Разумеется.
Доктор присел на корточки, осторожно, стараясь не прикасаться к слизи, набрал ее в опустошенный инъектор из аптечки и бережно выпустил полученный препарат в биоконтейнер на поясе.
– А теперь следует как можно скорее превратить эту дрянь в пепел, – заявил он. – Все готовы? Огонь!
Вскинув бластеры, разведчики обрушили на розовое озеро лавину огня. При попадании плазмы слизь шарахалась в сторону, как живое существо, по ней покатились тяжелые волны конвульсий. От огромной температуры Фактор в центре лужи закипел и начал темнеть. Нежный розовый цвет сгустился, стал сначала кроваво-красным, а потом коричневым. Через неколько минут от огромной лужи осталась лишь почерневшая дымящаяся яма в земле.
– Отличная работа! – заявил Каплан, опуская утомленно разевающий рот бластер. – Уничтожили с гарантией. Даже если в пепелище сохранились какие-то аминокислоты, восстановить Фактор арагонцы уже не смогут…
– По-моему, самое время объяснить, что это была за чертовщина, – проговорил командир группы. – Пока капитан приводит в порядок технику и у нас есть немного времени.
– Пожалуй. – Доктор кивнул. – Посмею предположить, что Фактор возник как побочный эффект генетических экспериментов по половому размножению морфов. Мне не нужно проводить подробный анализ, и так понятно, что эта протоплазма, – он указал на частично почерневшую от ожогов лужу, – состоит из стволовых клеток, способных принимать любой облик. Как составная часть эмбриона, эти клетки со временем превращаются в те или иные ткани организма, но выращенные отдельно, могут составлять целый организм. Технологии выращивания морфов основаны именно на этом принципе. И одна из особенностей стволовых клеток состоит в том, что в определенных условиях они способны бесконтрольно размножаться, превращаясь в раковые опухоли и другие опасные новообразования. По каким-то причинам в местной лаборатории был утерян контроль над ростом стволовых клеток, они начали непрерывно делиться, образовав солидный, постоянно растущий объем протоплазмы. А для роста ей в первую очередь нужна пища. И протоплазма начала приспосабливаться к условиям внешней среды. Включился механизм естественного отбора, когда выживание организма целиком зависит от приобретенных им полезных навыков. Только в природных условиях такие навыки вырабатываются за миллионы поколений, а тут хватило одного. У протоплазмы нет когтей и зубов, как ей охотиться? Только одним образом: заставить жертву пойти на корм по собственной воле. То есть установить над ней контроль. То, что оказалось не под силу инженерам Империи, создала эволюция – великий инструмент Великого Зодчего.
– Эволюция в лице Черного Доктора, – уточнил Понтекорво. – У разведки имеются данные, что на планете несколько десятилетий назад работал этот ублюдок. Планировалась даже операция по его захвату или устранению, однако поступили сведения, что его исследования потерпели неудачу и он спешно покинул планету, преследуемый местными кредиторами. Однако, похоже, двигался он в правильном направлении, и заданная им эволюция самостоятельно завершилась.