Сделав круг над прорванным в нескольких местах периметром и убедившись, что на базе не осталось ни людей, ни животных, гражданин предатель посадил морфа прямо в грязь возле полуразрушенного барака – заходить на посадочную площадку было категорически некогда. Несмотря на то что опасаться вроде бы было нечего, из кабины полковник вылез, настороженно рыская по окрестностям раскрытой пастью бластера. Береженого, знаете ли, Зодчий Вселенной бережет.
Осторожно приблизившись к своей сброшенной штурмовой броне, он присел на корточки и озадаченно прищурился: ему показалось, что он оставлял ее немного в другом положении. Как и всякий имперский разведчик, Понтекорво еще в период обучения довел свою фотографическую память до совершенства.
Быстро выпрямившись, он обвел подозрительным взглядом ближние строения. Резко развернулся, проверяя, не наблюдает ли за ним кто-нибудь со спины. Нет, лагерь сенситивов по-прежнему был покинут и мертв.
Усилием воли полковник заставил себя расслабиться. Чертово напряжение последних дней. Разумеется, в сдвинутом панцире нет ничего удивительного. Когда люди удрали отсюда, на территорию базы ворвались дикие морфы, которые могли учинить здесь любой беспорядок. И все-таки он уже проклинал себя за то, что поддался минутной слабости и не прикончил всех своих коллег на краю ямы из-под Фактора. Сейчас ему было бы значительно спокойнее.
Понтекорво снова опустился на корточки и извлек из брошенного панциря забытый образец. С облегчением сунул контейнер в свою новую броню, которая приняла его, влажно чмокнув: он уже почти был готов к тому, что образца на месте не окажется. Но вроде обошлось. Зашагал обратно к птероиду, однако вдруг остановился как вкопанный. Задумчиво покусал верхнюю губу, снова извлек контейнер, покачал на ладони, словно взвешивая. Потом решительно вскрыл его и заглянул внутрь. Розовая слизь вязко стекала по биологически инертным стенкам.
Понтекорво беззлобно выругался и закрыл контейнер. Нервы стали совсем ни к черту. Ничего, теперь у него будет достаточно денег, чтобы их подлечить. План дал сбой, но ситуация не критическая. В столицу действительно придется пробираться тайком, однако время еще есть. Вполне можно уложиться за день, если больше нигде не тормозить.
Полковник снова покачал контейнер на ладони. Дрянь дрянью, но от нее зависело его будущее. Поменять судьбу, вырваться из узких служебных рамок он хотел уже давно и только ждал подходящего момента, но ни за что бы не подумал, что помогут ему в этом арагонские пираты. Верно говорят, что счастье – это когда оказываешься в нужное время в нужном месте. Снова сунув образец в броню, Понтекорво обогнул полусгоревший ангар и направился к своему птероиду. Залез в отсек, размашисто перешагнул через свесившийся через порог труп штурмовика, выпихнул его ногой наружу и двинулся к кабине. Но вдруг замер на полпути.
Он сам себе не смог бы объяснить, что именно его остановило. Просто за время службы в разведке его звериное чутье на опасность обострилось до предела. То же самое чувство он испытал снаружи, когда обнаружил свою оставленную броню не на месте. В салоне что-то было не так. Какое-то совершенно неуловимое изменение, отследить которое можно было только на уровне подсознания. Может быть, трупы лежали немного не так, как в тот момент, когда он покинул кабину? Или… или их тогда было меньше?!
Понтекорво среагировал мгновенно. Он рванулся назад, к выходу из отсека, но добраться до него не успел: один из покойников внезапно схватил его за лодыжку. Полковник во весь рост растянулся на залитом кровью полу, треснувшись головой о переборку. Штурмовик с неожиданной для мертвого резвостью кинулся на него, выкручивая правую руку и пытаясь завладеть бластером. Мигель яростно взревел. Но на сопротивление времени у него не осталось: в проеме люка показались Тихонов и Розен, выпрыгнувшие из руин ангара. Несколько секунд бывший командир успешно отбивался от своих бывших подчиненных и даже вышиб Антона на улицу, но в результате на мгновение отвлекся и пропустил сокрушительный удар кулаком в висок, отправивший его в глубокий нокаут.
Фред Купер, переодетый в окровавленный доспех штурмовика, потряс отшибленной рукой.
– Ты его не прикончил случайно? – с тревогой спросил Тихонов.
– Вроде нет, – неуверенно ответил Купер. – Хотя гарантии дать не могу…
– Ну и удар у тебя… – Каплан присел возле поверженного предателя и приподнял ему веко. – Живой, чего ему сделается. Но в глубокой отключке.
Он снял с бывшего командира браслет невидимости, взамен накинув ему на запястья серпентоида из снаряжения штурмовика.
– Вот удивится, когда очухается! – злорадно сказала Розен. – Ладно, не будет ему нищей жизни в Вольных Мирах, будет закрытый имперский трибунал. Не так эффектно, но тоже вполне неплохо. – Она ласково потрепала бесчувственного полковника по щеке. – Рудники Башорга ждут не дождутся тебя, милый!
Разведчики выволокли наружу трупы арагонцев. Тихонов занял пилотское кресло, разогнал птероида, и тот натужно поднялся в небо.
– Куда летим? – поинтересовался биомеханик. – В столицу нас скорее всего не пустят. Придется садиться в окрестностях и пробираться потом пешком. А у нас еще этот… кизлода на руках. Может, шлепнуть его, чтоб не путался под ногами?
– Фу, как примитивно, – скривилась Лара. – Для него это будет удачным исходом. Нет, он должен страдать, долго и глубоко, проклиная тот день, когда ему в голову пришло кинуть Империю. Ради такого счастья я о нем лично заботиться буду.
– Никогда не понимал, откуда в женщинах столько кровожадности, – сокрушенно покачал головой Антон. – Есть в этом Замысле Великого Архитектора какая-то трагическая недоработка…
Челнок, стартовавший с Арагоны, вышел на орбиту таможенного терминала и ошвартовался у одного из внешних причалов восьмого таможенного поста. Собственно, таможенный терминал состоял практически из одних причалов и имел поэтому форму двенадцатилучевой звезды – каждый луч представлял собой причал, одним концом торчащий в безвоздушное пространство, а другим упиравшийся в герметичные отсеки таможенных помещений. Каждый день у этих причалов швартовались торговые корабли, а капитаны или их помощники, проделав неблизкий путь пешком по всей длине луча, несли в центр звезды звонкие монеты. Причем гораздо чаще это были взятки, чем официальные таможенные сборы. Пиратская республика Арагона справедливо считала, что баловать таможенников высоким жалованьем глупо – сами себя прокормят, если не дураки. Заодно и бюджет целее будет, его сподручнее разворовывать на более высоком уровне.
Ошо Лол, крупный одутловатый мужчина лет сорока, последние десять лет бессменно прослужил первым помощником капитана на траспортном космократоре по кличке Бродяга Артур и на Арагоне бывал частенько, так что местные порядки не были ему в диковинку. Привычно добравшись по тоннелю причала до помещения, на двери которого висела строгая и лаконичная табличка с надписью «Взяточная», он слегка опустошил свои карманы и вернулся на челнок с заверенным подорожным нейрочипом.