Наконец на основе временно́й диаграммы движения челнока по траектории один из аналитиков отследил тридцатисекундную задержку на крыше жилого небоскреба на окраине. Оттуда, кстати, как раз поступил сигнал о том, что здание неожиданно начало саморазрушаться. Само по себе такое происшествие не было запредельной редкостью для пиратской столицы, но в сочетании с другими факторами давало обширную пищу для размышлений. На карту лег яркий оранжевый крестик, после чего Малфой передал штабу сил самообороны Девятого микрорайона распоряжение о немедленном и полном контроле эвакуации из здания Термитник Е-171 на Тридцать четвертой улице. В качестве поддержки туда же была направлена спецгруппа захвата «Зеро», подчинявшаяся лично главе контрразведки.
Понтекорво, Блэк и Каплан торопливо спускались вниз. Догоняя толпу обезумевших от страха жителей по перекошенным лестницам полуобвалившейся секции небоскреба, они заскочили на один из опустевших этажей и переоделись в одежду, найденную в брошенных квартирах. Теперь принять их за беглых туристов было сложно. Но основой маскировки, конечно, являлось правдоподобное поведение в соответствующей ситуации, а не внешность. Умение перевоплощаться не хуже профессионального актера было одной из основных дисциплин для разведчика-нелегала, преподаваемых в Академии Имперской Безопасности.
Когда они наконец догнали людскую волну, стремительно катящуюся вниз по лестнице, яростно взревевший Блэк, нырнув в толпу, начал пробивать себе путь к выходу кулаками. Понтекорво, ввинтившись вслед за ним, метался и отчаянно орал, его пихали другие орущие, обезумевшие от страха люди, Каплан с бешеными глазами хватал его за шкирку, волок за собой, полковник от него отбивался… в общем, разведчики не делали ничего, чего не делали бы окружающие, поэтому совершенно сливались с толпой.
Беснующееся человеческое стадо несколькими рукавами вытекало в вестибюль первого этажа и здесь утрамбовывалось, не в состоянии покинуть здание так же быстро, как жилые этажи. Огромные патрульные биоморфы, занявшие позиции снаружи, пронзительно ревели и выли, заменяя сирены, вытекающий из вентиляции дым сгущался, давка усиливалась. Двери толпа давно вынесла, но даже без них четыре узких дверных проема в фасаде не позволяли всем желающим немедленно выбраться на улицу. Люди падали и уже не могли подняться, их затаптывали насмерть. Ближе к выходу не было видно плит пола – пробираться наружу приходилось прямо по мертвым телам.
Оказавшись в смертельно опасном столпотворении, имперцы разом прекратили паясничать и практически одновременно развели чуть в стороны согнутые в локтях и сжатые в кулаки руки, защищая свои грудные клетки и почки от чрезмерного сдавливания. Блэк откинулся назад, постарался максимально навалиться всем весом на напирающих сзади, почти лег на них, чтобы им сложнее было прижимать его к движущимся впереди; Каплан и Понтекорво, которым недостаток массы не позволял провернуть такой же трюк, набрали в грудь побольше воздуха, чтобы толпа вдруг не стиснула их на выдохе, и напрягли все мышцы, чтобы в том случае, если внешнее давление станет нестерпимым, можно было получить на мгновение драгоценную передышку, просто расслабившись. Приемы выживания в толпе тоже были прекрасно знакомы им по Академии.
Майора Блэка вопящая толпа еще на лестнице понемногу оттеснила от Понтекорво и Каплана; в вестибюле она унесла его далеко вперед, и он, протиснувшись через вышибленные двери, первым из разведчиков вывалился на свежий воздух вместе с другими собратьями по несчастью. Однако оказавшись снаружи, он сразу пожалел об этом. Метрах в пятидесяти от выхода стеной стояли патрульные морфы, похожие на огромных мокриц. Только у мокриц не бывает на спинах орудийных башен, составленных из сверхпрочных костяных позвонков и ребер. Жерла симбиотических механоидных бластеров были направлены на толпу. Монстры шипели, трещали, угрожающе поворачивали орудия, преграждая путь в переулки счастливчикам, которым удалось выбраться из смертельной ловушки аварийного термитника. Плотно перекрыв улицу с обоих направлений, они образовали узкий коридор в перпендикулярный проспект, в который медленно втекали очумевшие в давке жители небоскреба и за пределы которого не мог вырваться никто. Еще дальше вдоль проспекта выстроились, едва сдерживая рвущихся с поводков киноидов, блюстители порядка из «сил самообороны». В этом дешевом небоскребе жили в основном мелкие сутенеры, проститутки, полунищие семьи работников местного комбината по выращиванию биологических объектов, погонщики наземных грузовых морфов и шестерки из уличных банд, поэтому полицейские не собирались рисковать собственным драгоценным здоровьем, пытаясь разрулить пиковую ситуацию в вестибюле, – они просто не давали спасшимся разбежаться.
– Тут кордон! – яростно крикнул Блэк – его голос в окружающем оглушительном реве и стоне не был слышен даже ему самому, поэтому можно было особо не скрываться. – Толпу гонят вправо по улице!
– Понял! – ответил Каплан.
– Быстро гребем к стене! – скомандовал Мигель Понтекорво. – Доктор, старайтесь не угодить в двери. Блэк, всю обстановку докладывай сразу по мере изменения!
– Есть, шеф, – ответил майор.
Аналитику и командиру группы удалось добраться до стены, просто перестав сопротивляться напору толпы. В двери, распихивая друг друга, лезли самые сильные и наглые, поэтому тех, кто не мог с таким же остервенением ломиться в сторону выхода, течение людской массы выбрасывало прибоем по обе стороны от дверей. Тут в основном сгрудились женщины, дети и старики, до которых никому не было дела.
– Плохо, что окон нет, – посетовал Амос Каплан. – Не видать, что происходит на улице.
– У нас осведомитель снаружи, – напомнил полковник. – Не думаю, что мы увидим там что-то сверх того, что он сообщил.
Блэк плавно перемещался вместе с людской рекой, берега которой состояли из возбужденных шумом и массовым движением боевых монстров. Спасшимся позволяли продвинуться метров на восемьдесят по проспекту, после чего вынуждали свернуть на более узкую улицу. Здесь полицейское заграждение выглядело менее мощным, однако на карнизах зданий чернокожий майор опытным глазом подметил пристегнутых к стеновым панелям снайперов в биоброне. Причем вооружены они были чем-то весьма громоздким с большими глазами, явно имеющим солидную зону поражения. Похоже, в отношении толпы городские власти оказались настроены весьма решительно. Причин такой недружелюбной встречи Блэк не понимал, но опыт кадрового разведчика учил его любые непредвиденные проблемы на всякий случай принимать на свой счет.
Исподлобья окинув взглядом открывшуюся панораму, он негромко доложил:
– Контроль плотный. Не вырваться. Могли засечь нашу посадку на здание.
– Или вычислить, – согласился Понтекорво. – Мы пока наружу не выходим.
– Думаю, вас это не спасет, – с сомнением ответил Блэк. – Выведут все равно всех, а потом станут прочесывать небоскреб. Тут все очень серьезно. Бронированные морфы, снайперы с бластерами…
Улица вела на просторную площадь, на которую загоняли всех спасшихся из Термитника Е-171. Проходы между домами были забиты бронированными монстрами и верховыми патрульными на двуногих ящерах-эдибамусах.