— Но я…
— Помолчите, майор Лоцмандер! Вы дадите ваше письменное объяснение позже и, скорее всего, уже военному прокурору! Я слышал, что вы игрок, Лоцмандер, но полагал, что это увлечение занимает вас в свободное от службы время. Вас рекомендовали, как хорошего обработчика данных и архивиста, а в результате мы получили гуляку и растратчика! Откуда у вас эта шинель, я вас спрашиваю? На кого вы работаете, Лоцмандер?!
— Сэр, я работаю на вас и ваше бюро, — заверил Лоцмандер. — А эта шинель на мне — маскировка. С ее помощью я пробрался в стан врага, чтобы получить ценную информацию.
— В какой еще стан врага? — спросил полковник и они с майором Штурмвудом переглянулись.
— В одну из частей тардионов, сэр.
— И как же вы там представились? Заблудившимся офицером? — с иронией спросил полковник и покачал головой.
— Нет, сэр, я просто поискал того, кто играет в карты и мы сыграли несколько партиек. Я ему немного поддался, зато получил ценную информацию.
— Вы хотите сказать, что проиграли казенные деньги? — подал голос майор Штурмвуд. Ему хотелось, чтобы полковник оценил его участие в этом разоблачении.
— Вот-вот! — поддержал его полковник. — Проиграли деньги и теперь придумали шпионскую историю про добычу информации в стане врага, да?
Довольный своей речью полковник зло засмеялся, и майор Штурмвуд засмеялся тоже, но тотчас прекратил смех, как только начальник посерьезнел.
— Это так, майор Лоцмандер?
— Не совсем, сэр. В этом портфеле казенные деньги, которые не удалось потратить потому, что магазин был закрыт на какой-то там ремонт чего-то там…
Полковник кивнул Штурмвуду, тот быстро подошел, взял портфель и, открыв его, достал деньги.
— Пересчитайте… — потребовал полковник и стал мерить кабинет шагами, посматривая на задержанного и прислушиваясь к шелесту ассигнаций.
— Все в порядке, сэр, ровно пять тысяч, — сообщил вскоре Штурмвуд.
— Та-а-ак, — протянул полковник Гровс, придумывая новую версию.
— Та-а-ак, майор Лоцмандер, — произнес он останавливаясь напротив задержанного. — А почему у вас мятое лицо? Вы пили?
— Да, сэр, я был обязан разговорить вражеского офицера и пил без закуски.
— А он вас не заподозрил?
— Нет, сэр, я все время был в этой шинели…
— Но это подозрительно!
— Он тоже так сказал, пришлось придумать историю с простудой и все время кашлять. Тогда-то он и предложил выпить, сэр.
— А что вы пили?
— Сначала все время коньяк, а потом мятный ликер…
— Не люблю ликер, особенно мятный.
— И я тоже, сэр, потому что он — зеленый! — подал голос Штурмвуд, но полковник его, казалось, не заметил.
— Ладно, Лоцмандер, пока все излагаете гладко, но это еще ничего не значит, понятно?
— Так точно, сэр.
— Что за сведения вы добыли?
— Джек Стентон, сэр.
— Что Джек Стентон? — переспросил полковник, потом его глаза округлились и он воскликнул: — Джек Стентон?! И что он? Вы его видели?
— Вот, как вас сейчас, сэр. Даже была мысль попытаться его ликвидировать, но тогда мне бы не дали оттуда уйти.
— Его хорошо охраняют?
— Не то чтобы охраняют, он ведь сам кого хочешь поохраняет, — ответил Лоцмандер заговорщицким тоном, — но за ним присматривают, сэр.
— Ладно. И что полезного в вашей информации?
— Завтра утром Джек Стентон с одним из офицеров отправляется в город, в увольнение, которое получил в качестве вознаграждения за очередное блестяще выполненное задание.
— Вот как? Вы слышите, Штурмвуд?!
— Так точно, сэр! — ответил майор и щелкнул каблуками.
— Срочно готовьте людей, пора завершать эту игру!
— Я подключу к этому делу новых людей Стоккера, сэр! Они отлично зарекомендовали себя в соседнем округе!
— Подключайте, майор. А вы, Лоцмандер, можете отправляться к себе, однако пока не подтвердятся ваши сведения, вы находитесь под домашним арестом.
— Я понял, сэр. Разрешите идти?
— Идите, майор.
Лоцмандер взял свой опустевший портфель и покосившись на стопку казенных денег, вышел за дверь.
«Эх, Том, великий человечище, — думал он, шагая по коридору к выходу. — Извини, что пришлось тебя подставить — так сложились обстоятельства…»
На обочине грунтовой дороги, в зарослях прошлогодней полыни стоял сельский пикап, какие часто использовали здешние фермеры.
В кабине сидели двое мужчин, привычно сосредоточенных на долгом ожидании. Их бледная, едва тронутая загаром кожа, выдавала в них приезжих. Новые, необмятые куртки топорщились, словно накрахмаленные, а свои шляпы из тисовой соломки они поправляли слишком часто, что также свидетельствовало об отсутствии привычки носить их.
— Спина все время мокрая, — сказал тот, что сидел на пассажирском сиденье.
— Надо было сначала постирать рубашку, а не надевать сразу из магазина, — заметил водитель.
— Надо было, — вздохнул напарник и, сунув руку под куртку, поправил кобуру. — Все не так — дурацкие шляпы из травы, жаркие рубашки, жесткие куртки, а оружие…
— А что оружие? Хорошие «девятки», тефлоновый ход — мне понравились.
— Ну, «девятки», может, и хорошие, но рукоятка у них немного другая… Совсем чуть-чуть.
— Просто ты из прежней трубы лет пять шмалял, вот и привык.
— Привык, Рем. В нашем возрасте трудно перестраиваться. Новое место, новые люди…
— Новое начальство, — добавил Рем и хрипло засмеялся.
— Вопрос в том, насколько оно лучше старого. Леклер, между прочим, был настроен очень решительно.
— Ему приказал майор Левин, тут ничего не поделаешь. — Рем вздохнул. — А главное, из-за чего? Из-за куска металла! Он ведь даже не учтен был нигде!
— Все равно не следовало его из сейфа брать. Сделали свое дело и ушли. А тебе все пролезть нужно, халявы сорвать.
— Но это же не по карманам шарить, правильно? И потом, Фред, чего ты опять за эту тему взялся? Мы уже здесь, ушли благополучно, отмахали вон какое расстояние…
— И прибыли без ливра в кармане… — продолжил Фред и невесело усмехнулся.
— Но сейчас у нас и аванс в кармане, и бонус за первое дело.
— Но квартирка — дрянь, — заметил Фред и вздохнул. Потом достал пистолет и подвигал автоматику, прислушиваясь к ощущениям. Ни скрипа, ни шороха, ни даже шуршания он не заметил, ход машинки был идеальным.
«Нет, „девятка“ хорошая», — сказал себе Фред, поняв что дело в плохом настроении, которое, впрочем, понемногу уходило, ведь у них в багажнике лежал ящик местного дешевого коньяка. Правда, он вроде попахивал нафтолаком, но это могло лишь казаться. Рем пил и ничего не заметил.