— Чисто, — бросил за спину шкипер, накоротко вжимая большую кнопку сирены — уже привычное предупреждение об отходе.
Терраса, на которой мы лежали меж высокими соснами и внимательно разглядывали каменное сооружение — это часть равнины, большим языком вдающейся в лесные массивы. Отчасти пейзаж похож на местность вокруг Заостровской, но там степь. Здесь же — какие-то пампасы, тут и там растут единичные деревья, реже их группы, невысокие, кривоватые. Наиболее подходящее сравнение — участок берега на Ганге, где мы с Джаем и гуркхами воевали за локалку.
Сосны не родные, а южные, более густые, длиннохвойные — очень красивые, с более тонкой корой. Они стояли передо мной почти точно в три ряда, словно высаженные специально, покачивают кронами. Дальше деревья образуют «выемку» каралькой. В этой растительной выемке, закрывающей строение с трёх сторон, стояла крошечная крепость. Будущий Форт-Росс, чтоб я лопнул.
Уже который по счёту в русской истории, сколько их было…
Разговоры и споры о дальних странствиях, о стратегических разведывательных рейдах велись задолго до моего прибытия в анклав. И уже тогда хватало людей, которые были резко против такой стратегии. Образно их мировоззрение лучше всего описывает старая батина студенческая песенка:
Колумб Америку открыл,
Страну для нас совсем чужую.
Дурак! Зачем он не открыл
На нашей улице пивную!
Однако на том этапе споры быстро утихали по причине прозаической: нет возможности наладить обеспечение такого отряда в полном отрыве от метрополии.
Ситуация изменилась, когда появилась «шоколадка», притащенная Федей Потаповым, споры вспыхнули с новой силой. И велись они достаточно узким кругом тех, кто обычно заседает в радиорубке донжона. Своеобразная элита Замка «Россия». Глядя на этих людей, я частенько представлял себе, как через много лет жители будут уважительно говорить: «Это Лиза, внучка того самого Дугина, который закрутил первую гайку в истории страны, одного из Отцов-основателей». Элита эта не так уж и мала, народу в ней достаточно. А мнения единого не бывают, всегда споры.
Взрывной характер они приняли, когда решение об экспедиции было принято.
Знаете, всегда есть такие люди… тысячи их, которые работают обратным домкратом. Стоит себе вновь поставленный очередной Форт-Росс на неведомой земле, и письма получает. А в них сопли и стоны: «Вертайтесь назад, невыгодные! Вертайтесь, бездельники! Вы тут нужнее, в родной Пырловке, раз такие активные. Улучшайте здесь нашу жизни, сами-то не могём, барин задолбал, оброк надо выплачивать… а вы в Америках!»
Как правило, дожимали.
И Форт-Росс съезжал.
С барином, правда, справиться не получалось, оброк всё рос, помощи не вышло. Потом народ брал барина на вилы, но оброк всё едино появлялся из каждого нового пепла, как и баре. Их тоже брали на вилы, кричали другие лозунги… — лезут. Как Птица Феникс. И так не один раз. Они и сейчас есть, неуправляемые и несвергаемые баре и оброк: в каждом городке свой сидит, на каждом производстве. А Форт-Россов в итоге нет, каждый раз мы теряли их безвозвратно. Подумать только, даже на Кубе был…
Рядом со мной мелко вздрагивал от боевого нетерпения Боцман. Эрдели очень храбры, могут в одиночку атаковать льва, и такое ожидание перед пустым сооружением вгоняло пса в стресс. Но он всегда выученно молчит, сейчас лишь нос чуть задрал и уже не опускает, нюхает. И не рычит тихонько в горло, что меня радует от души.
Трава тут низкая. Не спрячешься, вижу всех ребят сразу. Все сталкеры спрятались за стволами: один торчит над головой, другой впереди. Слева раздался слабый шорох — Боцман тут же чуть дёрнул ухом, но глаз от форта не оторвал… Ясно, что мы боимся змей, как и прочих кусучих. Хоть и навтыкали личному составу самых разных прививок до болей в заднице, а страшновато — не знаем флоры. Поэтому у каждого есть ампулы с антигюрзином.
Позади группы, неслышно подрабатывая винтами, чтобы не терять позицию, рядом с берегом стоял «Клевер». В башне ДНК сидел Алекс, как человек с самым точным глазомером и наибольшим опытом стрельбы, из числа оставшихся на борту. Но всё равно, в полный рост лучше не вставать, целей будешь. Корабль зашёл в небольшую бухту, чуть более сотни метров по ширине. Такие бухты по берегу залива встречаются редко. Шторм в океане пошёл крепкий, волны прорвались в залив, а в бухточке относительно тихо.
Щёлк!
— Командир, начинаем? — в третий раз спросил Кастет.
— Ждём, — упрямо ответил я, в третий же раз изучая сложное каменное строение и подходы к нему в бинокль… Нет никого, ничего мне сердце не подсказывает. Лады, проверим последним методом.
— Вперёд, мальчик! — карабин слетел с толстого шипастого ошейника, пёс кудрявой молнией метнулся к зданию.
Раз, два, три, четыре, пять… уши у меня, по-моему, выстроились на голове по-собачьи.
Тишина.
— Пошли!
По центру я один, вслед за собакой, группы с флангов. Прошло две минуты, и мы окончательно поняли — гнёздышко свободно.
Вообще-то, этот замок. Маленький, массивный, но замок, в нём есть архитектура.
Представьте себе две башни.
Одна четырёхугольная, высокая, метров десять, пожалуй. Вторая пятиугольная, она гораздо ниже, метров пять с половиной, шесть. Обе развёрнуты под углом друг к другу, между ними сложена крошечная стена с галереей поверху. Деревянных перекрытий на галерее нет, испарились. В стене — широкая арка центрального входа, практически во всю стену. Вход с двумя мощными колоннами. Самих ворот тоже нет. От входа веером в траву опускается лестница в семь ступеней, ступени покоцаные. Окон фасада в башнях нет, лишь узкие бойницы на уровне второго этажа. Странно, что форт развёрнут центральным входом на залив, а не в пампасы, откуда можно подъехать на лошади или в экипаже.
У правой, высокой башни пяти метров в ширину по фасаду, наверху имеется клон — маленькая остроконечная башенка влепленная в угол, в таких раньше устраивали туалеты, сбрасывающие накопленное в ров. Но здесь мы имеем что-то другое, скорее всего башенка наблюдательная. Это самая высокая точка форта.
— Вот эту мини-башенку и видно с холма. Честно говоря, случайно засекли, — пояснил Костя.
— Командир, выгружаемся? — крикнул Гоблин чуть ли не с берега.
— Выгружаемся! — подтвердил я, забыв на радостях про радиосвязь. Да и просто хотелось поорать. Эмоции! — Данька, ко мне!
— Прибыл, дядь Федь!
— Федь… Когда научишься? Пулей в эту башенку и не слазь с неё до приказа, на тебе контроль окрестностей. Куда! Бинокль и рацию! Где? Быстро на корабль!
В башенке тоже есть бойницы, выходят на три стороны. Низ у неё выпуклый, округлый, с декоративным ободком и конусом. Отверстия внизу нет, точно, это не толчок.
— Пошли наверх, Костя.
На второй этаж вела каменная лестница без перил, с левым «винтом». Она вывела нас на надвратную галерею, оттуда был вход в помещения второго этажа и прямая каменная лестница на кровлю третьего, к стене.