Промзону, когда она у нас появится, организйем южнее, с учётом розы ветров. Уже отвели место под спортплощадку, в субботу там встанут столбы волейбольной сетки.
Роща — это настоящий природный парк возле залива тропического моря; отчасти место похоже на Пицунду, хоть путёвки продавай. И это богатство надо беречь. Да здесь кругом… природный парк! Погреб надо бы вырыть под холодильник, у пятнашек их три штуки сохранились, и две морозильные камеры, так и стоят без дела. Под мясо-рыбу вполне пойдут, а в прохладе погреба меньше затраты энергии. С северной стороны сделаем коптильню, тут я много чего могу подсказать, как и по вопросам консервирования мяса, рыбы и прочего ценного: и колбаска будет, и балыки. Ну, а уж засолка непременно.
Многое из этого нужно делать очень быстро, чтобы успеть закрыть контуры строений до сезона дождей, который, как мы узнали, грянет от силы через пару недель.
Вотяков уже присмотрел мне для заказа вторую погружную турбину бесплотинной ГЭС, ставить будем на Клязьме, чуть выше первой. «Сименсовская» штука, если судить по каталогу, очень эффективная. Моделей много, все предназначены для электростанций с мощностями до 30 МВт. Фирма уверяет, что малая ГЭС исполнена с учетом самых современных технологий, высоким запасом прочности, со сроком службы до 50 лет и минимальными эксплуатационными расходами. Турбины с регулируемыми и фиксированными лопастями. Буду брать меньшую из модельного ряда, самую лёгкую. Кстати, интересно бы узнать, мы производителя обогащаем, или банально тырим ресурс руками Смотрящих?
После запуска второй турбины энергии в колонии будет завались. В районе Секвойки, первичного жилища пятнашек, тоже есть ручей (а вот так же и назовём, Секавойка), туда поставим ещё одну турбину, а затем и лесопилку. Рядом с холмом стоит большая сосновая роща, вот её и будем перерабатывать. По порубке собственно секвой мыслей пока не возникало, там и подступиться-то страшно.
Вчера и сегодня я брал топливо для «Клевера», итого — 240 литров в баках флагмана и рядок пустых 40-литровых металлических канистр оранжевого цвета. Плохо, что оборотная тара не используется, пустые канистры на панель не поставишь. Ничего, будем выпаривать, отмывать, пригодятся для хранения жидкого или сыпучего. Либо для товарного обмена. Топливную тему каждое утро пытаются перешибить «природники» — Ольга с Хельгой. Кержачка притащила с собой приличных размеров разборный инкубатор, и теперь женщины требуют с меня куриных яиц первой свежести. Так что скоро у нас тут будут гулять пеструшки какие-нибудь. А там и гуси заголосят возле запруды. И всё — быстрей, быстрей!
Делать нечего, завтрашние 120 килограмм…
В маленькой бухте напротив Форта стоит флот.
После появления новенькой старичкам пришлось потесниться, зато теперь там можно строить самую настоящую марину с красивыми дощатыми причалами, дорожками, светильниками, спасательными кругами на стойках и прочими атрибутами праздной романтической жизни. Только яхты не хватает. И оранжевых буёв, как завершающего яркого мазка. Данила на пять раз осмотрел «Королеву», сейчас возится с паровой установкой, озабоченно заявляя, что «там всё нужно регулировать, проверить «пердун» (нормальное название для клапана сброса избыточного давления?) и исследовать узлы на брак». Любит слесарь повозиться с железками. Болтун… Что там регулировать в свежей фабричной постройке… Да ему волю, на воду не выпустит, будет любоваться в бухте. Волю я ему не даю, и послезавтра у красавицы назначены ходовые испытания.
У нас есть две армейские палатки-десятки — вот в них пятнашки временно и разместятся. Можно заселить людей и в Форт, но я тесниться не хочу, почти весь первый этаж уже отведён под служебные помещения. Да и присмотреться надо бы… У меня там терминал. Так что без обид, соотечественники, мир хоть и новый, но правила старые. Уксусникова, как и возможности тратить дневной лимит на прокачку данных, у меня нет. Хотя кое-что радийно в Замок я переправил. Кроме того — выше говорил: нет ничего более постоянного, чем временное. А так стимул будет.
Соберём локалку, поделив её на две семьи с раздельными входами, — переселятся туда. Лишь только я предложил им вариант с переездом, как женщины буквально завыли в голос, не желая ждать ни дня. Понять матерей было несложно: рядом оказались свои, соотечественники, представители какой-то пусть и непонятной, но очевидно мощной общины из-за моря, с оружием, организацией, дисциплиной и целями. Есть связь, есть врач. Есть защита и какое-то понимание, что дальше жизнь будет понятней и лучше. Хоть в палатках, хоть в шалашах. Мужики ответили не сразу, по-хомячьи переживая за накопленное, обжитое, привычное… Ведь это их Крепость, их надежда, опора, выстрадали, защитили… Однако воины клана быстро взвесили все резоны и дали добро.
Ещё по пятнашкам.
Перенос пятнашек, что наших, что французских, прошёл без новаций: как почти все, попадающие на Платформу, эти люди были выкрадены с Земли-1 во временной полосе одного месяца, это обычная практика. Смотрящие не дают нам возможности с помощью потеряшек узнавать, как там дела обстоят, на старой планете… Правда, одних Писатели кидают на Платформу сразу же, а других передерживают чёрт знает сколько, маринуют, пока не скинут в виде потеряшек. То есть, мы можем судить, что огромный запас потеряшек уже создан. Если практика не изменится. Ну и шухер же там должен быть — такое количество людей исчезло! А может, мы зря переживаем — отпишут всех жёлтой прессе, и все дела.
Изначально их было двенадцать человек, три семьи.
— Четвёртая квартира на площадке стояла пустая, Добрянские в отпуск уехали, в Геленджик, — вывел закономерность Семён Стародубцев, глава клана пятнашек. — Повезло им, иначе и их бы перекинули, видать, поэтажно гребли.
Думаю, он ошибается, ещё не зная о волшебном числе двенадцать. То, что соседей-французов изначально тоже была дюжина, их никак не озадачило.
Семён молодец, сберег весь свой род. Жена у него — черкешенка по имени Барина, что значит «пышная», редко кто настолько соответствует своему имени. Шестнадцатилетнего сына зовут Игнатом, дочку на три года моложе — Дашей. Брат жены, Алик Хагауджев, наркополицейский из Кропоткина, опер ФСКН, холостяк, «вечный старлей», как он сам говорит. Не давали ему капитана, не умеет молодой офицер промолчать в нужном месте и молча сделать то, чего настойчиво требуют шкурные интересы начальства. Мужик, судя по всему, нормальный, но проверку я проведу.
Вторая семья клана — тоже ростовчане, Игорь Клюев, киномеханик, электротехник, его жена Людмила, мастер-пекарь хлебозавода, может и машинистом-формовщиком, дочь Джемма, некогда анимешная особа, пытавшаяся учиться на экономиста, а ныне нормальная крепкая дикарка девятнадцати лет, и сын Виталий, ему тринадцать.
Вне клана оказалась ещё одна семья соседей по лестничной клетке.
— Да козёл он полный, что про него рассказывать! — скупо сообщил Сеня. — Был козлом, и сплыл козлом.
«Козел» работал водителем машины-илососки на базе КАМАЗ-а, зашибал отменно, характер имел совершенно мерзкий, что и проявилось в первые же часы после десантирования в Секвойке. Человек несложный, ревностный ценитель посконного, сермяжного, такой за выражение «таргет-группа» сразу в глаз дать может.