— Ушли все с директрисы к чертам собачьим! Брысь за обрез стола, оглохнете! Ленни, разрывные подтяни, сама в бинокль, стой рядом! И наушники надень.
Эйнар Даггсон, который все эти долгие минуты стоял у ограждения стены, напряжённо всматриваясь в саванну и сжимая в толстенных волосатых лапах пулемёт ДПМ, казавшийся сейчас детской игрушкой, тяжело побежал к лестнице, хрипло крикнув мне на ходу:
— В западную галерею иду!
Это правильно, площадка должна быть чистой, а у него там будет отличная позиция. Я накинул толстые противошумовые наушники, опять поправил под ними сбитую гарнитуру, что-то всё по-левому, нужно серьёзней готовиться.
— Ракета! Есть ориентир, — крикнула сильфида. — Там два дерева, что повыше!
Деревья повыше… Красная звёздочка еле заметно поднялась над этими самыми деревьями. Чтобы их разглядеть на рваном абрисе дальнего леса, нужна хорошая оптика, ох и далеко! Но парень выстрелил хорошо, вертикально, место очевидно.
Щёлк!
— «Патруль», тебя видим, хорошо стрельнул. Где сейчас противник? Доклад.
— Слева от меня…
— Отставить, Стародубцев, ты чё, в метро? Стороны света скажи, боец!
Возникла пауза, в тишине раздалась пара щелчков.
Буря в голове у парня.
— Юг… Запад. Юго-запад, триста, триста пятьдесят, так, наверное!
— Принял, Игнат. Теперь смотри, куда трассера будут падать и корректируй! И не ёрзай, всё хорошо.
— Федя, это почти три километра по карте, — вклинившись, уточнил Вотяков. — Метка N 6 трассы патруля чуть ближе. Так что выходит… ну, два девятьсот.
Три кэмэ! Ёлки-палки хвойные!
Это уже не просто шаманство, это шаманство Большого Бубна. Да не бывает такого, не стреляют люди на эти расстояния!
Как-то раз я взял оленя с дистанции в 1400 метров.
Это тоже было чистое шаманство. Одинокий бык-ландур бродил под низким заполярным солнцем по апрельской снежной пустыне, не обращая ни малейшего внимания ни на непонятные хлопки вдалеке, ни на фонтанчики взрывающегося рядом наста. Вездеход МТЛБУ стоял за спиной в низине, а я палил из СВД, взятого у погранцов… Даже не столько во имя тупого спорта бил, сколько от искренней обиды — целый день мы честно мотались, как карлы, по безжизненной тундре, так и не встретив стада, в перспективе оставаясь без мяса.
Три магазина ушло, как с куста — уйму патронов пожёг, пока случайно не попал более или менее по месту… Расстояние до мишени измеряли пробегом вездехода. Так что разговоры про сверхдальние выстрелы в оперативной обстановке из штатного армейского оружия — это мимо меня, легко слушаю лишь до шести сотен метров.
А тут три километра без малого! Но мне же не попасть надо, а лишь присутствие обозначить, да страху подлить на вражьи бошки.
— Юра, ветер дай, что ли…
— Северный, шесть, без порывов. Пробуй, командор, чего там.
Не факт, что там такой же ветер. Поэтому я взял чуть левее и выстрелил один раз для оценки сноса. Потом ещё разок. Трассера пологой дугой ушли к дальнему южному лесу, снос понятен. Вотяков разумно закрыл дверь в башенку.
Ну и поехали тогда, Федя!
Да помогут тебе все нганасанские «койка» и свирепый тунгусский бог Огня — Агды, последний раз извергавший на грешную землю огонь раскалённым болидом Тунгусского метеорита…
— Би синэ садави эетчэм, суки! — тихо выдохнул я по-эвенкийски, это что-то типа «разрешите представиться». Навалился плечами на «рога» автоматической пушки. — Мы к вам с гостинцами!
Дум-дум-дум-дум!
Три четвёрки с корректировкой я положил в дальний лес туда, где по моему представлению, засели напавшие на патруль. Бронебойные будут протыкать любые стволы пачками, разбрасывая щепу по сторонам, противнику будет весело.
Щёлк!
— «Тунгус», последняя хорошо легла, нужно ближе сто!
Эка-ножик, простой ты какой, товарищ революционный матрос. Ближе сто ему подавай. Зафиксируем. Я не торопился поднимать прицел — ствол прогревается, следующие снаряды и так чуть ближе падать будут.
Дум-дум-дум-дум! Дум-дум-дум-дум!
— Разрывными теперь? — я по губам прочитал слова Ленни, указывающей на новый барабан.
— Нет, менять не будем, родная.
Начнёшь менять боеприпас — там вообще другая баллистика попрёт, опять надо будет пристреливаться, корректировать. Да и осколки как полетят, если вильну… Я очень боялся задеть нашего парня. Вместе с подругой мы быстро поменяли барабан, опять поставив бронебойку.
— «Тунгус», отлично, зашевелились, не нравится им горячее! Ещё и я добавил! — гордо сообщил патрульный, голос у Игната уже совсем другой, как же важно вовремя почувствовать поддержку товарищей.
— Я те добавлю, индеец! Спрячься и наблюдай!
Дум-дум-дум-дум! Щёлк.
— «Кастет» в канале, почти прибыли… Командир, хорошо садишь, приятно посмотреть! Прекращай пальбу, мы начинаем работать, как понял, приём.
— Понял Костя, давайте там… жёстко.
И тут же последовала реакция:
— Товарищ командор, бандиты драпают, тарантас свой толкают, испугались! — заорал в эфире Игнат. — Дядя Гоблин подходит, а я ППШ достал!
— Ну так и вломи им, раз достал.
Стрекотня далёких выстрелов пролетела над саванной.
И в наступившей после этого тишине, почти полной, наполненной лишь тихим шёпотом слов, слышимых только произносившим их людям, словно барабан проспавшего двоечника из школьной рок-группы, диссонансом загремели частые звонкие удары. Хвостов в мастерской из всех сил долбашил молотком по металлу, отчаянно торопясь оживить гадский багги.
— Юра, отца успокой по рации, он же там с ума сходит.
Я неловко слез с жёсткого сиденья боевого поста, поморщился — плохо сидел, торопился. Присел пару раз, разгоняя по ногам кровь, вспомнил и окончательно сдернул с головы горячие противошумовые наушники.
Щёлк.
— «Тринакрия», «Бендера», доклады дежурному, приём.
— Всё спокойно, Дон Тео, по берегу до эвкалиптов чисто. В лесу никого не видно.
— У нас тоже ровно, — у папки голос уже почти спокойный. — «Зодиак» возвращается, уже видим их. На берегу никого.
По лестнице застучали тяжёлые шаги, на крышу поднялся Эйнар, вопросительно глянул на меня. Из башенки вышел Вотяков, вяло махнул рукой Ленни, садись, мол, дежурная, продолжай службу нести.
— Ленни, я там все переговоры на громкую вывел. Отключай, а то сейчас всякие подробности пойдут, не нужно это.
Когда он подошёл ко мне, то я увидел, как у Юрки подрагивали руки.
— Чисто на телекамерах, — доложил он, быстро растирая виски. — Походу, Федя, только оттуда и полезли. Дикий случай.