— А кому из маломерок тут комфортно? — буркнул Гоблин.
— Да румынам комфортно! Правда, наверняка, у них так было не сразу, — задумался Кастет. — Ладно, посмотрим, что эти смекнут.
— Смекнут… Да они до покоса будут ждать спасительного десанта староземных немцев, — отрезал Сомов, поправляя в кузове сместившийся груз.
— Много вы знаете! — Ленни искренне переживала за былых соседей. — Это бывший член Германского союза.
— Бабки отмывали, союзники… — не сдавался Гоб.
— Всё, хватит, господа-товарищи, нас ждут великие дела, — я окончательно закрыл тему, усаживаясь в седло своего «круизёра».
— А они, вообще, нужны нам, командир? Бирюки европейские.
— Сам пока не знаю, посмотрим.
Костя ехал на хвостовском багги, который привычно называл «зверьком». Гоблин же восседал на трофейной самобеглой коляске с дизельным двигателем, которой Костя тоже название подобрал — «трахома», что никак не задело друга. Машина типа той, что мы видели возле Старого Порта, только куда как более качественно скроена. Кузов на «трахоме» добрый, воровской кузов. И зелёный тент на всю длину. Поэтому Ленни, хорошенько протрясшись на заднем сидении «круизёра», уже на трассе перебралась к Сомову, где строит куры и кажет язык. Зар-раза швейцарская… Немного ревную. Так, самую малость.
Поисковая группа отправилась в дальнюю дорогу на второй день после Нового года, мужики так и не протрезвели окончательно, Сотников поздравил всех колонистов по рации — специально включили громкую связь, на весь форт. Покричали, попрыгали… перепоздравились, ну, и поехали с орехами, с закусками и плясками… Устали. Да и я не совсем в форме, до сих пор резкие движения вызывают колотёж в груди.
Но поджимало всех так, что удержаться мы не могли.
По-хорошему, мне нужно быть в Кайенне, что-то не везёт с этой поездкой, каждый раз откладываю. Но сердце рвётся в Неизвестное, я словно опоздать боюсь! Кайенна никуда не денется. Ибо ничего необычного я там не увижу, как мне кажется.
Лунёв рассказывал:
— Я, ещё, когда сидели с Данькой в местном кабаке, спросил хозяина, такой загорелый до черноты араб-прощелыга: «Гангстеры имеются, нравы как тут?» Хозяин и говорит: «Вообще-то нет, господин Кастет, но наши местные, это считай те же доусонцы, только манерами поприличней и речами подемократичней». Да, ещё там пиво в масть, просто охрененное! У них стоит маленький пивозавод, где заворачивает дела один дедушка, польский пивовар. Говорят, как-то решили его съесть, а дело забрать, поставив на тему своих. И амбец, пиво пошло барахловое… Деда вернули. Пива, кстати, немного, уже за ним стоит съездить.
В Доусоне свои проблемы, мы теперь в курсе всех сплетен, «Королева» туда уже два раза ходила, на радость жителям, особенно детям. Конечно, только после того, как у причалов городка показался «Клевер» во всей боевой красе, так, на всякий случай. Визиты парохода для местных жителей — настоящее шоу.
А случилось там вот что…
Пытаясь подточить извечное женское упрямство и привлечь конкретное внимание самой экзальтированной, хоть и безголосой певички анклава Нелли Три Сиськи (никому не даёт проверить), которая при виде золотишка лишь зевала, а при виде виски пренебрежительно смеялась, один чудак с морфированной буквой «Ч» — её ярый поклонник, совершил дерзкий налет на центровой кабак «Пьяный Тролль». Тут такой нюанс: там, по слухам, хранилось невообразимое, по амазонским меркам, сокровище — несколько плиток настоящего горького швейцарского шоколада. Увы, в кабинете шефа налётчиком были найдены только стоящие в углу канистры с соляркой, на которые грабитель и не взглянул. А драгоценное лакомство было заперто в сейфе, который парень так и не сумел вскрыть. После чего он — экий эксцентрик, а! — пошёл в зал бить морды и громко требовать ключ от хранилища. Завязалась капитальная драка, с обеих сторон подвпряглись желающие, и теперь по всему Вольному Городу Доусону идут разборки и умиротворение, у капитана Дика Стивенсона масса работы.
По слухам, стерва Нелли на произошедшее отреагировала так:
— Он ко мне побоялся, а я сама очень хотела.
Дикий Запад, дикие нравы, прозрачные люди. Гоблину всё нравится!
Подождёт Кайенна. Мне, главное, обернуться за два дня, чтобы вернуться к визиту Каспера, главы городка.
Возле развилки мы остановились. Сталкеры принялись осматривать в бинокль новую территорию, а я слез с мотоцикла и сам внимательно осмотрел съезд, попутно анализируя полученную от жителей Вадуца информацию.
Надо сказать, что Мартинес кое-что от нас утаил. Оказывается, на трассе между нами и базой раздражителей некогда стояло еще одно жилище пятнашек — мы нашли уже заросшие бамбуком пепелище у дороги. Кто там и жил, и что случилось, неизвестно… Он и ещё в одном соврал — оказывается, колумбийцы регулярно ездили по авениде мимо лихтов в таинственный поликластер на западе, каждый раз привозя оттуда добычу или покупки. Нападали на кого-то или крышевали… А может, паслись, как в Кайенне. Они туда и ушли впятером, с одним раненым, забрав собой женщин. Шестой умер. Детей у раздражителей не было, нам никого не пришлось везти в Кайенну.
Базу им Смотрящие подарили добрую, мы её приняли ещё до Нового года. Центральное здание, несколько большее, чем обычная локалка, и крепкий рубленый сарай, более похожий на авиационный ангар. И два сруба типа локалок оружейных. Рядом есть озеро, соединяющееся протокой с той же Роной. После отъезда герильяс строения не остались бесхозными, на хозяйстве до сих пор проживают две пожилые индианки, хотя кровь соотечественников Сервантеса в них явно имеется. Сестёр зовут Алита и Люсия. Герильяс их с собой не забрали, а в Кайенну индианки уезжать не захотели. Когда мы со всеми предосторожностями приехали принимать главный приз и услышали запах свежих лепёшек, то изрядно напряглись. А как подходили-то… войсковая операция, ей-богу, спецназ в действии… С дозором и наблюдателями, сканированием эфира и тепловизорами, с запуском шара и выпуском в последний момент Боцмана. Пёс, гад, нас тут же предал — принялся облизывать женщин, выклянчивая рыбку… Встречать колонну военной техники с головорезами — новыми хозяевами, как они сами решили — вышли обе, худые, в ситцевых платьях, невозмутимые и совершенно домашние.
Вот уж кто не унывает! Завидовать можно.
— Маньяна, транкила, — сначала именно эту фразу мы чаще всего слышали в ответах. Что в переводе на русский означает нечто вроде: «Успокойся, завтра все будет нормалёк, утро вечера мудренее».
Душевные женщины, они нам как-то сразу приглянулись. Кроме муки и соли, у хозяек больше ничего не было, всё остальное герильяс вывезли. Бандюки щедро оставили им два мачете и короткий обрез 12-го калибра с десятком патронов, так и жили — ждали нас… На мой вопрос о технике, на которой уехали бывшие владельцы шикарной усадьбы, ответ последовал неожиданный:
— Мотоцикл, поменьше, чем у вас, автомобиль. Джип.
— Какой джип? — синхронно заволновались сталкеры.