Что-то больно свирепо они на нас смотрят!
— Наверное, это и есть то самое Орлиное ущелье, о котором рассказывали в Вадуце, — решила Ленни. — Дальше охотники общины не забирались.
— Это нормальные птички, — успокоил меня Костя из-за стола. — Из яиц вылезли, не Писателей творение…
— Да я уже вижу.
— О то ж. Гоблин, ты тушняк будешь доедать? Не? Отлично, я добиваю, — тут же потеряв интерес к пернатым, Лунёв отвернулся, обрадованный молчанием напарника.
Похоже, скоро опять закапает. Эти ветра постоянно несут с океана насыщенные влагой облака. Но лучше уж пусть именно они летят в нашу сторону… Недавно ветер переменился на восточный, и нагнал на форт смрад далёкого пожарища. Два дня обалдевшие от запаха гари колонисты «любовались» сюрреалистическим небом мутно-желтого цвета и зловещим красным солнцем, будто взятым из пейзажей фантастического фильма про Марс. Для кого-то это зрелище оказалось тяжеловатым психологически, а кому-то и дышать стало трудно.
Как же там горело, если очаг не смогли погасить постоянные дожди! И чего тогда можно ожидать летом… Дым пригнал на Амазонку незнакомых кровососущих, каких-то маленьких треугольных мух и особо мелкую мошку. Впрочем, грызли нас эти маломерки вполне исправно, до крови.
— Мишка, а ты того носорога наблюдаешь? — не подозревая о последствиях, спросил я.
— Какого… А! Бешеного! Сейчас посмотрю.
Минуты через три сталкер объявил:
— Не вижу. Расстояние огогенное, а у земли марево.
Позади нас что-то грохотнуло. Обернувшись, мы увидели шалого Костю с бешеными от возбуждения глазами.
— Парни, я же всё понял! Я же… — свистящим шёпотом начал он.
— Прям таки всё! — восхитился я.
— Что ты! Эта скотобаза там шоколадку охраняет! Или даже супершокладку. Бегает по кругу, в центре которого прикопана плита!
— Точно… — выдохнул Гоб, пряча бинокль. — Как же мы сразу не прорубили! Эллочка на шухере стоит!
— Костя, ты просто умница! — Zicke возбуждённо притянула голову сталкера и чмокнула его в темя. — Парни, поехали, убьём чудовище! В кузове и лопата есть.
— Поехали! — заорали напарники.
Буквально обалдев от неожиданности чудовищного напора революционно настроенных вооружённых масс, готовых здесь и сейчас сотворить настоящий переворот, я заорал:
— Отставить метания личного состава! Вы что, вы кто! Вы куда! У нас какая задача, бляха! Какие, в задницу, шоколадки-трюфели! Стройся, твою мать, поправить форму!
Смутившиеся бойцы встали рядом со мной.
— Ладно, командир, просто ехать что-то скучновато стало, — примирительно пробурчал Сомов. — Кобура ляжку трёт.
— Потом вальнём, — успокоился и Лунёв, — куда она денется, сладкая наша…
А ведь версия годная. Вспоминая задачу махайрода на одноимённом острове, лучшей и не придумаешь, носорог вполне может работать часовым. Но что же за место дурное выбрано Смотрящими для закопа? Прямо посреди прерии.
Из-за ближайшей скалы на бреющем полёте стремительно вылетел орёл и что-то прокричал нам, как бы говоря, что догадка сталкера — правильная, так что валите отсюда, да побыстрей. Сделав плавный разворот, хищная птица, с насмешкой повернув голову в нашу сторону, продолжила свой полет уже над долиной, направляясь в ту сторону, где нарезало круги зловещее творение Писателей.
И уже уходя, мы несколько раз притормаживали и смотрели на восток…
Огромный водопад ровно гудел среди скал из красноватого базальта, выравнивая и приглушая собственный шум мелким водяным туманом. Облако взвеси дотягивалось до половины водопада, а внизу был отлично виден радужный перелив на струях и небольшое озерцо, выбитое нескончаемым потоком воды. Сбоку по ущелью — река курумника. Осыпей тут вообще много, странно… Горы сглаженные, срезанные по вершинам, но молодые. Неужели наверху действительно есть плато? Если так, то это ещё одна цель.
Мы проехали уже почти весь восточный склон горного массива, уже видно край последней горы в форме почти идеальной трапеции. Ещё немного, и дорога начнёт заворачивать на запад, выводя нас к Цели.
— Искупаемся? — предложил Гоб. — Кто первым лезет в холодильник?
Ленни поёжилась, поджав губы, с опаской посмотрела на меня.
— Что-то не хочется…
— Мужики, давайте на обратном пути искупаемся, — устало покачал головой я. — Нам до вечера обязательно нужно найти надёжное укрытие. Время не ждёт, ну чё вы…
И тут грохнул выстрел!
Тугой, гладкоствольный, сопровождаемый множественным эхом, отражающимся от каменных стен узкого каньона. В мгновение ока мы свалились на землю.
Кастет ждать не стал и сразу засадил три очереди. За ним Гоб. Я тоже два раза пальнул на звук, то есть наугад, эхо страшное.
— В стороны! Укрытия!
Продолжения не было.
— Эге-гей!! Эгей!! Джентльмены! Я дал сигнал, не стреляйте! Сигнал!
Гоблин выматерился и привстал.
— Мужики, похоже, это местный чиканутик. Пещерник-Джо.
— Эге-гей!! Не стреляйте!
— Хватит орать, Джошуа! — прорычал Сомов. — Иди к нам!
— Спускаюсь!
Над гребнем каменной осыпи показалось голова в тёмной шляпе, а за ней и всё остальное ковбойское туловище Пещерного Джо. У ног отшельника дёргалась на поводке косматая собачонка. Колоритен чувак, что тут скажешь. Ковбой снял шляпу и приветственно помахал ей. На свободу вырвалась длинная косичка собранных позади почти совсем седых волос. Сороковник ему точно есть, но мужик крепок, жилист и явно вынослив. Кожа на лице сухая, в мелких морщинках. Кроме решительных глаз, запоминался старый шрам через всю щеку, уж больно похожий на ножевой. Шрам был частично скрывали густые чёрные усы.
Красно-серая клетчатая рубашка с чуть закатанными рукавами, просторные линялые джинсы и ремни. Много ремней. За спиной у него висел помповик, рука на кобуре револьвера, страхуется…
С другой стороны на поясе болтался нож.
Мамочки мои родные, «боуи» вот таких размеров я ещё не видел… Джошуа уже торопливо подходил к нам, обгоняя сыпавшиеся камешки, а я всё глаз не мог оторвать от тесака с белой костяной рукоятью. Заполированный в зеркало металл блестеть будет даже в полном тумане. Моща. Можно и не вынимать.
Все более утверждаюсь во мнении, что главным поражающим фактором ножа является его легендарика — всепобеждающая сила. Зрелая и хорошо разработанная ножевая легенда творит чудеса: покоряет генштабы, деморализует противника раньше боя, закрывает глаза и открывает кошельки. Главное — её создать. Зачастую ножевую легенду творит не самобытный владелец разновидности и не автор торговой марки-модели — сам противник или потребитель горазд её довести до всесокрушающего совершенства! Современных англичан со взором, полным безмятежности, и уже не помнящих слова «Шеффилд», греет легенда о том, как аргентинцы на Фолклендах писались в трусы при одном только упоминании о высадке на берег отряда гуркхов с их «страшными кукри».