Зашибца! Отказавшись от ядерной бомбы, мы придумали шнягу еще круче! Настолько бесчеловечную, что и признаться в ее применении невозможно.
Признаюсь, теперь меня не особо-то прорубало месилово в студии. Я больше оценивал поведение президента, базлающего фоном. Многое что не нравилось мне крайними часами.
Но президент мне не понравился больше всего. Я смотрел на его глаза.
Видели же, че там, как, бывало, коленки трясутся – у вас или противника – перед дракой. Тут обольщаться не стоит, это просто адреналин гоняет мышцы, греет перед действием. Они и у самого крутого пацана могут трястись, потому ошибиться легко – в таком состоянии и олень так намахнуть может, что челюсть с зацепов слетает. Поэтому столь явные внешние признаки побоку, я всегда в глаза смотрю, там правда.
В глазах показушно бойкого президента Российской Федерации был страх.
Обыкновенный животный страх, который не скрыть никаким аутотренингом и консультациями спецов. Страх не за Державу, не за общак и всю братву – за себя лично. Он боится умереть!
Боится Средства. Амба, не родной он нам, скурвился, слабенький.
Вот ведь как карусель повернулась. Не лошадкой доброй, а козлом реальным.
Тут и ТБК навернулся, по экрану пошли квадраты, уродуя в заморозке лица в студии. Баста, отсмотрелись, похоже. Но музыкальные каналы кукарекали, разряженная петушня кривлялась в клипах. Может, починят остальные?
– Гарик!
Я обернулся.
– А мы готовы показать запасы, – горделиво заявила Лика.
Ох… Отвернулся, покачал головой, стряхивая ненужный сейчас псих. Подышал глубоко, не оборачиваясь, знаю, какая у меня сейчас рожа. И, уже почти полностью переключаясь на реал, встал из-за стола:
– Пошли.
Припас они разложили грамотно, аккуратно. Как и сказал: по-хозяйски. Ну-ка…
Более всего меня порадовали и удивили различные мясные заморозки – приличное количество, поди, оптом люди брали, да в тихий сезон, когда цены молоды. Почему порадовали – очевидно. Но и удивили! Я-то, по наивности своей, до сего момента свято верил, что повара ресторанов, даже среднего уровня, получив заказ клиента, тут же начинают те котлеты стряпать. Пусть из готового фарша, но сами! Как оказалось – дурень ты, Гарик, деревенский, а не ресторанный гурман. Все котлеты берутся из ярких картонных коробочек. Мне даже показалось, что вообще все «горячее» берется из коробочек – столько их тут было.
Так умирают иллюзии.
Резюмирую – хорошо у нас с продуктами, неплохой ассортимент, и крупы, и мука, и сахар, все есть. Вроде масла маловато. И с рыбой кисло, а я рыбу люблю. А вот с напитками, начиная от кофе и заканчивая коньяком, полный порядок. Короче, это только начало, копим дальше, холодильники еще не забиты.
Жить можно, поднимай вовремя холку, и вывернешься.
Вот только… Топливо, топливо, топливо… Ты же не рассчитываешь, Гарик, на эфирные космические энергии и не думаешь, что электричество будет бежать к тебе вечно, так ведь, Смотритель?
– Вечером закатываем банкет, девоньки, – уверенно и удовлетворенно объявил я. – В пределах разумного разврата, в смысле, пока не расслабляемся, время сейчас лихое, как говорили в Гражданскую.
Но радость на их лицах тут же сменилась тревогой.
– Игорь Викторович, там машина, на той стороне…
Я посмотрел за Мзымту. Точно, машина, к мосту подкатил серебристый «Санта Фе». Из салона неторопливо выпали трое, огляделись, медленно взошли на пешеходный мост.
– Ну вот, – задумчиво сказал я. – У нас первые гости. Пойду встречу. Можете не накрывать, не понадобится.
– А как же кофе? – спросила Лика. А глаза-то напуганные…
– Не надо, бодрый.
И вышел на набережную.
Я их ждал возле машины, к мосту подъехал на джипе, и не потому, что так солидно – просто непонятны последствия, так что пусть колеса рядом постоят.
Это были армяне – очень плохой случай.
А какой бы ты предпочел? Нет пригодных вариантов в обзоре, сейчас все в ярости, так что будем работать. Заметив меня, пришельцы притормозили, у двустороннего схода вообще встали колом и уже там шумно, но для меня непонятно, посоветовались. Варианта у них было два: свернуть влево, по набережной к морю, типа меня тут и нет, или направо, спуститься ко мне. С горки волк всегда маленьким кажется, и они пошли направо.
Волк оказался больше и страшней, чем им казалось сверху.
А вы что думали? Гарик такой. Я когда под танк прыгаю, от танков болты летят.
К этнографам точно себя не отношу, хотя некоторые народы отличаю и что-то в кавказском облике понимаю. Эти, пожалуй, полукровки, потому и выжили. Один постарше будет, он в главарях, лет под пятьдесят, двое молодых, «задвадцатники». Руки пришельцев были заняты нужным и полезным: у старшего – телескопическая дубинка, у младших – бейсбольные биты.
Прикидываете перспективы? Вот ведь что «генка» сделала, сразу покровы содрала и рамки опрокинула. Твори, что хочу, так им думается. Закон как бы умер, враги ведь вроде ясны… И я, при всех раскладах, есть для них явный враг, да и добыча заодно. Или ошибаюсь, и все не так кисло? Ладно, попробуем базарить, без этого все равно не обойдется, точнее, почти никогда не обходится.
– Русский? – издалека крикнул старший.
Эх, жизнь ты тяжкая, не будет, чую, у нас долгих разговоров.
– А ты негр? – крикнул я в ответ и, пользуясь тем временем, которое им понадобилось на возмущенный глубокий вздох, продолжил: – Сразу рубиться начнем или таки поговорим минуту? Давай без заводных ключей, раз такие готовые попались, умереть успеете.
Мне показалось, что старший задумался, что-то его зацепило.
А вот молодежь тупо рвалась в бой.
– О чем с тобой говорить, русак? Отвечать будешь!
Смотрим. Старший чего-то выжидает. Ага! Вроде умный, не хочет мужик лютой драки, понимает всю знакопеременность судьбоносных решений Госпожи Удачи и вроде осознает: не с того они заход начали.
Но выжидает – вдруг у мальцов получится? Зачем он так, ведь поживший человек…
– Да отвечу, отвечу. Как смогу. Предлагаю так: бьемся чистыми руками, вас трое, я один. Потом вы перевязываетесь, умываетесь, заштопываетесь и базарим дальше. Покатит? Вы же не успели крепко замазаться?
– Шестым посчитаем, – ухмыльнулся самый младший.
Плохо, они уже пролили кровь. Ох как это плохо, мальчики… Или врет для гонора?
Я ведь все понимаю, вы считаете, что это мы вас травили, да? Что белые дождались своего часа – типа до того его не было, ха-ха! Что мы свели какие-то там «кавказские» счеты и решили проблему. Все понимаю, у меня даже злости нет. Я вот только тупость человеческую не понимаю и никогда не понимал. А вы-то понимаете, Воины Света и Справедливой Мести, сколько всего людей осталось?!