А бредуны молчат. Вряд ли причиной тишины служит жестокость расправы, к жестокости тут все привыкли с малых лет. Но вот скорость… А вы думали? Это только в кино главный герой и главный гад по полчаса прыгают, словно обезьяны и бодро вскакивают после ударов, способных отправить в нокаут динозавра. В реальной жизни поединок продолжается долго только в двух случаях: либо на ринге или татами, где участники жестко ограничены правилами и для них важно не только победить, но и набрать при этом как можно больше очков, либо — если оба противника ни черта не умеют. Если бьются насмерть два просто понимающих в вопросе человека, я уж не говорю о настоящих профессионалах, то бой их продолжается считаные секунды: один делает ошибку, а второй, воспользовавшись ею, первого убивает. Все. И никаких прыжков и идиотских воплей, никаких сальто назад и прочей красивой, но не применимой в бою дребедени. Совершенно не эффектно, зато предельно эффективно.
Противник мой уже не орет, а хрипит. Видать, больно ему, как бы от болевого шока не загнулся, у меня на него другие планы. Пальцами правой руки крепко обхватываю подбородок бредуна, на левую наматываю его хвост. Резкий рывок по часовой стрелке и немного вверх. Трещат перекрученные и сломанные позвонки шеи. Ноги хвостатого еще пару секунд конвульсивно скребут по земле и замирают. И бредуны Полковника, и мои парни по-прежнему смотрят на происходящее тихо, не проронив ни звука. Такое им видеть приходится не часто. Ничего, шоу еще не закончено. Подбираю с земли нож и начинаю нарочито неторопливо отрезать покойнику голову. Чувствую, как меня начинает мутить. После сегодняшнего утра блевать уже просто нечем, но это не важно. Главное сейчас — сохранить каменную невозмутимость на лице. Если покажем слабость — от нас не отстанут. Тут уважают только тех, кто заставил всех вокруг себя бояться. И моя задача — вызвать сейчас в них этот страх. Ну, что, вам всем хорошо видно и слышно? Я — отмороженное сумасшедшее чудовище. Страшнее меня ничего на свете быть просто не может. И уж лучше самому себе прострелить голову, чем попадать в число моих врагов. Чтобы бредуны в это поверили, я сам должен в это поверить. Вот и приходится. Когда я, обтерев нож о штанину убитого, встаю и неспешной походкой направляюсь к входу в «Медведя», покачивая отрезанной головой, которую продолжаю удерживать за хвост, сзади раздается спокойный, даже немного насмешливый голос Черного Полковника.
— Эй, а голова-то тебе на хера?
Снова придаю своей физиономии спокойное и мрачное выражение и оборачиваюсь.
— Голова? Пиалу себе из нее сделаю, чай пить. Или засушу, как гербарий, и на стенку приколочу. Законный трофей, мля. А может — и вовсе в выгребной яме утоплю. Это уже никого не касается.
Так, теперь главное — дойти сначала до двери, потом до лестницы, а уж после — до своей комнаты. Там — помойное ведро, в которое можно долго и с наслаждением блевать. И никто этого не увидит.
— Толя, ерш твою налево! Ну, какого рожна ты опять ко мне в таком виде приперся? Предупреждаю на полном серьезе — если результатов нету, будешь тут влажную уборку делать. Задолбался я уже за тобою грязь и тину выметать!
Зарядившие последние несколько дней дожди превратили процесс поисков в прогулки по болоту. Угу, мля, Шерлок Холмс и доктор Ватсон посреди Гримпенской трясины. Разве что собаки Баскервилей не хватает.
Судя по унылому виду Курсанта — результатов снова нет. И почему меня это не удивляет? Но на всякий случай решаю все же уточнить.
— Есть хоть что-то?
Тот молча мотает головой. Понятно…
— Раз так, дуй за шваброй и тряпкой. Я тебя, раззвиздяя, позавчера предупреждал? Предупреждал… А ты мне опять весь пол глиной и ряской уляпал. Вот и мой теперь.
Тяжко вздохнув, будто фамильное привидение какого-нибудь замка, мой напарник, роняя с плаща на пол тяжелые грязные капли, утопал в сторону чулана, где у нас хранился уборочный инвентарь.
Откуда у нас взялся чулан? Ууу, да у нас за последнее время чего только не взялось! Барак-казарма в Нефтянке, право на бесплатную заправку внедорожников и «брони» на здешней заправочной станции, правда, по совершенно скупердяйскому лимиту, а все, что свыше него — за свои кровные. Плюс — бесплатная кормежка в столовке. Готовили там, кстати, так себе, точно не «Псарня», но пока, вроде, никто не отравился, так что жаловаться не на что. А ко всему этому прилагались неплохое даже по меркам Терского Фронта жалованье и весьма широкий круг задач, нарезанных нам щедрой рукою Черного Полковника. Когда успели? Хм, за те полтора месяца, что мы тут обретаемся, успеть можно было и побольше. Собственно, мы и успели: перебили две разведывательные группы, а может, просто маленькие банды, не успели выяснить точнее, те сразу стрелять начали, выродней с северо-востока, помогли провести через земли Полковника большой транзитный торговый караван, что шел из-под Магнитогорска на Тамбов, а оттуда на Тверь и Псков. Сопроводили три местечкового значения конвоев помельче. И это не считая простых патрулирований местности, не давших особых результатов. Неплохо поработали. А вот к цели операции не приблизились ни на шаг.
Первые пару дней после гибели Акима нас никто не беспокоил. Бредуны из «посада» обходили «Одноглазого медведя» по приличной дуге, а Полковник сделал вид, что проявляет тактичность. Да и черт бы с ним! У нас и без того было чем заняться.
Место под могилу для Сергея мы нашли хорошее: тут вообще много красивых невысоких гор, некогда поросших лесом. Лес, похоже, капитально выгорел еще в самом начале Большой Тьмы. Где-то он уже вовсю разросся заново, а вот кое-где так и остались поросшие только травой поляны. Одну такую, окруженную молодыми стройными соснами и расположенную на самой верхушке то ли высокого каменистого холма, то ли низкой горы, мы и выбрали. Вид тут очень красивый, особенно на рассвете, когда солнце встает. Вокруг — тишина, покой, птахи в небе щебечут. Всяко лучше, чем на неухоженном погосте возле Рощинского.
Могилу выкопали глубокую, опустили в нее завернутое в плотное полотно тело, кинули по горсти земли. Потом утрамбованный холм обложили камнями и поставили заранее заказанный в плотницкой мастерской крест. Трижды пальнули в воздух, распугивая птиц и мелкую живность. Спи спокойно, Серега, земля тебе пухом.
Разумеется, никакого трофея я из головы делать не стал, просто выкинул в здоровенную помойную яму за городской чертой. Сначала хотел в сортире утопить, но потом решил, что там и без того слишком мерзко воняет.
А уже на следующее после похорон Акимушкина утро, меня снова пригласили в крепость. На этот раз Полковник долго вокруг да около бродить не стал и, сделав вид, будто ничего не произошло, сразу начал с предложения. Деньги обещал не заоблачные, но вполне приличные, хотя и фронт работ за них нарезал впечатляющий. Но я чего-то подобного ожидал. Если платишь кому-то деньги, то нужно постараться за отданную тобою сумму поиметь с нанятого как можно больше. Привычный, в общем-то, подход. Немного жлобский, но привычный. На Терском Фронте тоже далеко не все купчики были миллионерами-меценатами и тоже деньгу свою до последней копейки считали. Короче, подрядили нас для защиты Нефтянки и мелких хуторов вокруг нее от нападений, вроде того, что мы уже видели. Похоже, Полковник хоть и психопат, но не идиот и важность роли крестьян в своем бандитском «княжестве» понимает отлично. Но при этом сильным желанием раздергивать свои силы по небольшим опорным пунктам, заставам и мелким гарнизонам — явно не горит. Так что мы для него сейчас очень даже в тему пришлись. Правда, выглядели мы слишком уж независимо, вот и решил он с нас спесь сбить, заодно и проверив, как отреагируем, не прогнемся ли, не сдадим ли назад пятками. Обломился. Разумеется, о том, что все происшедшее — его задумка он никогда не признается и будет с самым честным видом утверждать, что это досадная случайность и пьяная дурость одного сильно пьяного, и оттого слишком борзого бредуна из числа «посадских». Ну, конечно, так мы в этот бред и поверили! Нет, не скажу, что приблудные Полковника боятся до мокрых штанов и от одного его грозного взгляда в обмороки падают. Но он на этой земле — полновластный и сильный хозяин. И без его ведома, а то и прямого приказа никто подобную хрень отмочить просто не решился бы. Кишка тонка! Да и по приказу вряд ли очередь из желающих выстроилась. По всем понятиям убитый конкретно накосячил, по беспределу сработав, это даже сами бредуны признали. Так что, есть у меня подозрение, что хвостатый на должность добровольца был банально назначен, может даже, в наказание за какой-нибудь прежний «залет». Карточный долг, например, отрабатывал или еще что-нибудь в этом духе.