До полудня двадцать пятого все тихо. И вдруг впереди — явно звуки артиллерийской стрельбы, раза два, причем хорошим калибром! И нам радио — стой, жди. Чего ждать? Когда нас потопят?
И корреспондент этот всех донимает. Расспрашивает, записывает, фотографирует — аппарат у него «Лейка» или ФЭД, я в этом плохо разбираюсь. Любопытно ему все — слушай, дорогой, отстань, тут неизвестно еще, дойдем ли?
Снова радио — скорее сюда. Нужна помощь. А вот это уже серьезно. Пусть пока не SOS — но на северах все измениться может в минуту.
Послушай, честно скажу — если бы не флотские, бежали бы мы без оглядки. Вот же он — крейсер! Странно только, почему явно в дрейфе лежит. И лодка с нами рядом не погружается, а скорее бежит на фашиста! Приблизились, глянули получше — ну, дела! Там еще одна лодка, наша, а перед ней… Это ж Арктика, здесь сто — это огромная толпа, а тут не меньше тысячи народа на шлюпках и плотах. Хорошо еще волна слабая, а если заштормит? Тогда на открытом плотике выжить можно максимум сутки, потому что захлестываемый волнами, в мокром, замерзаешь почти как в самой воде. И что мне со всем этим делать?
Сигнал с подводной лодки — принять пленных на борт. Куда я их дену, такую ораву? У меня в трюмы влезут голов четыреста, и это если их как селедку пихать, груз же тоже не выбросить! На палубу еще — так они же нас передушат и захватят! Так и отвечаю.
— За вами идет «Дежнев». Примите сколько сможете.
Павловский, боцман наш, за голову схватился — они ж в трюмах все загадят, кому убирать?
Флотские по-умному распорядились — сначала нам их офицеров и унтеров брать. Чтобы, значит, толпу всю, без вожаков оставить. Они там чего-то в рупор проорали по-немецки — и пошли шлюпки к трапу нашему, по одной. Фрицы поодиночке поднимались, и под стволами в трюм. Закончили с верхушкой, стали всех брать, пару шлюпок боцман тоже успел оприходовать. Триста двадцать семь голов напихали — всё.
Как раз когда завершали, и «Дежнев» подошел. Сначала к нам, корреспондента забрал и двух немцев, одного из боцманской, второго из трюмных — чтобы, значит, помочь разобраться. После к крейсеру, призовую команду высадил, готовить к буксировке, а затем стал фрицев с плотиков брать. А мы — назад, в Диксон, под конвоем подлодки. После я узнал, что флотские фрицев предупредили — если вы пароход захватите, то потопим, и спасать будем лишь своих. Так что назад шли под прицелом, целые сутки. Сами, впрочем, тоже не зевали — вахту вооруженную выставили на палубе, трюмы закрыли. Фрицам хуже было. Чем бы мы их кормили? У нас продовольствие на борту, это часть груза для зимовщиков, его потратить — значит в Диксоне снова стоять грузиться? Да и гадить будут меньше. По бочке воды в каждый трюм спустили — и всё. Холодно — не околеете, небось!
Когда пришли, наконец — из первого трюма фрицы выползают едва, а кого-то и выносят. А вот во втором ржут, фашисты проклятые. Господи, у нас же там часть продовольствия была загружена — почти половину сожрали, а что не успели, так рассыпали, истоптали и даже обгадили, специально, чтоб испохабить! Павловский чуть не плачет, матерится! А что сделаешь?
Бегу в контору порта — так и так. Что с продуктами делать, это ж надо выгрузить и погрузить — время! И порченое куда деть — война, а мы на выброс, добро сгноили! Начальник тоже не в радости — ему оправдываться, акт составлять. Тут особист давешний появился — в чем дело? Всего лишь — ну, это поправимо. Мы тут головы ломали, чем пленных кормить, пока баржи за ними не придут — ну вот пусть сами свое г… и жрут, соскребут как-нибудь, нельзя ж их вовсе не кормить, негуманно это — а лишнего продовольствия нет. Сейчас распоряжусь — сколько тебе этих гавриков нужно, — пусть сами и грузят, тащат, а заодно и трюм вычистят, ведь принцип социализма это кто не работает, тот не ест. Только смотрите, чтоб не отлынивали.
Одно лишь не по правде вышло. Пленных всех скопом на мыс загнали, колючкой отгородив. Так из толпы той, конвойные наши по головам вытаскивали — столько-то, вышли и марш! А переписали их всех по именам уже на берегу, и кто в каком трюме был — то неведомо. А впрочем, фашисты проклятые — что их жалеть?
Москва, Кремль.
— Лаврэнтий, ты увэрэн, что это надо? Лететь тебе самому?
— Нужно, товарищ Сталин! Кавказ — специфика своя. Я уверен, лучше ее пойму. Замечу то, что другие не увидят.
— Смотри, Лаврэнтий, особэнно нэ рискуй. Ты мнэ живым нужэн. Как только все наладится — сразу возвращайся. Если бы не нефть… Архиважнэйшэе дэло!
— Так, товарищ Сталин, потомки карту нам передали с месторождениями полезных ископаемых, все, что будет открыто на нашей территории до конца века. Согласно ей, нефть есть и в Поволжье, и под Тюменью — по их словам даже больше, чем в Баку. Сибирь, положим, освоить сейчас сложно, а вот близ Волги это достижимо уже в следующем году.
— И ты мнэ нэ докладывал? Почэму?
— Так, товарищ Сталин, проверить же надо было! Например, они указывают, что у нас в Якутии алмазы, как в Южной Африке, а все светила геологии, у кого спрашивали, ответственно заявляли, что такого быть не может!
— Отвэтствэнно, говоришь? Что ж, если алмазы там все-таки есть, отвэтят эти «светила» по строгости, коли сами напросились. Спэшить нэ будэм, но вот геологоразвэдку пошли, трата малая, не разоримся.
— Уже, товарищ Сталин! Я распорядился. А чтоб свои своих не покрывали, приказал людей на месте набрать. Из тех, кто невиновно осужден — ускорить пересмотр дел. Ну а если найдут…
— У тебя там что, и геологи в достаточном количестве? Это ты для дэла хорошо придумал, Лаврэнтий, — они там носом зэмлю рыть будут! Что ж, подождем…
— И еще одна информация от потомков подтвердилась. Позавчера, двадцать третьего, как и указывалось, немцы пытались применить под Мгой тяжелые танки. Первые экземпляры тех, что массово пойдут в сорок третьем и под Курском доставят нам много бед. Следует отметить товарищей с Волховского — список прилагаю, — они к нашей информации отнеслись очень серьезно, хорошо подготовили и провели операцию. Благо местность позволяла — все там утыкали минами, замаскировали на прямой наводке батарею стодвадцатидвухмиллиметровых, подтянули гаубичный полк для контрбатарейной борьбы, даже пару КВ приготовили — буксировать. В итоге: три танка уничтожены, такой калибр на прямой их броня не держит, три танка эвакуировали, правда, в полной исправности только один, второй без башни, у третьего — вернее, у того, который первым шел, гусеница сбита на мине, и повреждения от артогня. Подробный доклад вот, а трофеи сейчас в Кубинку везут.
— Видишь, Лаврэнтий, потомки себя уже показали. Так что их информации — зеленый свет. Хотя… а передай-ка ты мне для подробного ознакомления все, что они тогда прислали. А уж я сам распоряжусь, чтобы быстрее. У тебя всё?
— Нет, товарищ Сталин. Сообщение из Карского моря — «Шеер» захвачен, экипаж снят и пленен, корабль ведут на буксире в Диксон, наши потомки его охраняют вместе с силами СФ. Кстати, они и там уже три немецкие субмарины утопили и одну вывели из строя. Болтается без винтов, как поплавок, ожидая, пока мы ее или в плен возьмем, или добьем.