– «История» Григория Турского у меня есть, – прочитав список, заметил Федор Данилович, – я тебе ее с нарочным пришлю.
– Книги нужны для типографии, – честно сказал Норманн, – мы их отпечатаем и пустим в продажу.
– Молодец! Прибыльное дело! Я возьму у Давида Борисовича Батецкого три книги Григория Назиазина.
– Даст ли? – засомневался князь.
– Любой согласится за одну долю с продажи. В Новгороде много книг, зимой пришлю твоим наставникам полный перечень.
На вечер был назначен «военный совет» под формальным председательством Норманна. Полугодичное отсутствие требовало восполнения пробелов – нужно было составить продуманный план действий как по вопросам строительства и развития производства, так и по военно-политическим шагам. В частности, уже стало ясно, что Норманн не успеет вернуться к весеннему походу в Персию. Требовалось определиться с руководителем, воеводой и приказчиком. Другой важной темой предстоящего разговора являлось составление общей линии поведения в случае приезда послов от Золотой Орды или московского князя. Никто не забудет учиненного погрома стойбищ, послы обязательно приедут хотя бы ради поддержания реноме правителя. На самом деле решать уже было нечего, Максим просчитал на компьютере множество вариантов развития взаимоотношений как с Ордой, так и с Москвой, и предложил очень интересное решение. Караван в Персию поведет Кесьма, воеводами определены Варуч и норвежец Рингваст. Торговую составляющую снова возглавит Выг со своим помощником греком Гианопулосом.
К неожиданностям можно отнести выход из тени Серафима, который как-то незаметно стал правой рукой Выга. Норманна несколько напрягало двуличие мнимого охотника, но в Медвежьем замке должен был быть «свой» управляющий, а иной кандидатуры просто не имелось. Во взаимоотношениях портальной братии появились заметные разногласия. Если о Нине Михайловне и Иосифе трудно было сказать что-то определенное, они могли остаться на другом берегу Онеги по многим причинам, например, охранять спрятанный самолет. Зато Елизавету Карловну бывшие сотоварищи откровенно игнорировали. Сама дама демонстративно никого не замечала, даже к Норманну обращалась с отстраненной нейтральностью, словно по обязанности. Зато Максим с Жанной Владимировной и Софьей Андреевной вышли в первые ряды как незаменимые советники и учителя.
Запланированное обсуждение стратегических планов на зиму сорвал нежданный приезд гонца от ганзамистра. Конрад фон Аттендорн просил уважаемого герцога Карельских земель «как можно скорее приехать в Любек». В письме особо подчеркивалось, что «все возможные финансовые издержки, которые могут произойти в связи со срочным отъездом, Ганзатаг незамедлительно возместит». Именно эта строчка насторожила Норманна, и он зачитал письмо на семейном сборе.
– Ганза хочет втянуть меня в свои делишки, – положив письмо на стол, заговорил Андрей, – лично я не собираюсь им помогать.
– Не торопись, сын! – одернул Федор Данилович. – Тебе предложат очень выгодную сделку.
– Выгодную – кому? Ганзе? Таскать для них горячие угольки из чужого костра? Нет, это без меня!
– Остынь и слушай! – Отец ударил кулаком по столу.
– Чего слушать? Они придумают очередную авантюру типа морского похода в Индию или Китай, а я брошусь исполнять?
Федор Данилович с минуту грозно смотрел на Норманна, затем сделал несколько глубоких вдохов и спросил:
– В чем главный интерес Ганзы?
– В деньгах! – не задумываясь, ответил Андрей.
– Деньги – всего лишь средство ведения торговли! Они прослышали о твоих победах на Итиле и пленении генуэзцев.
– Фон Аттендорну какая от этого радость? Или он желает выступить посредником в мировом соглашении с Генуей?
– Ох и глуп ты, Андрей! – вздохнул Федор Данилович. – У Ганзы с Генуей лютая ненависть!
– С чего это? Им нечего делить, одни на юге, другие на севере. А глупость и незнание – две разные вещи!
– Как это нечего делить? Караваны извечно идут через Итиль!
– Ну и что? Спустились по Дунаю – и через три дня в Азове! – возразил Норманн.
– Глупость твоя состоит в нежелании разобраться в торговых делах! Генуэзцы закрыли для Ганзы все порты Таврии.
– Понятно, – согласился Андрей. – Здесь Ганза бессильна.
– Не скажи, в ответ крепость Пассау закрыла Дунай, а к перевалам не пропустят Инсбрук и Цюрих.
– Для Генуи это не очень существенно, купцы могут выйти в Северное море через Париж, – возразил Норманн.
– Ишь какой умный! – засмеялся Федор Данилович. – Им не пройти мимо Кале!
– Пираты?
– Можно и так сказать. Вольные охотники патрулируют с двух сторон.
– Я не совсем понял, про пиратов из Нормандии мне говорил Максим, а кто патрулирует северный берег?
– Северный! – снова засмеялся Федор Данилович. – Западный вход в Ла-Манш патрулируют охотники Ганзы!
– Неужели никому не удается прорваться? – усомнился князь.
– Скажи мне зачем? Кале открыт для всех судов, что с запада, что с востока.
– Ладно, шут с этим Кале, что меня ждет в Любеке?
– Большие деньги! – Отец сразу стал серьезным.
– За просто так? Или потребуют дойти до Азова, разгромить генуэзцев и поднять над Бахчисараем флаг Ганзы?
– Не ерничай! Тебе достаточно перекрыть торговый путь с Итиля на Дон.
– Да раз плюнуть! – хохотнул Андрей. – Завезу стройматериалы самолетом и поставлю бастион у Камышинского брода!
– Самолетом! – засмеялся и Федор Данилович. – Нет, сын, тебе сначала надо замириться с ханом Узбеком.
– Так он вроде уже не главный в Золотой Орде.
– Главенство определяется рождением! Курдюм-бек не знатного рода, его признают только половцы.
– Значит, и дружба у меня должна быть с Курдюм-беком.
– Не глупи! Северян начнут давить с двух сторон, а ты окажешься между молотом и наковальней.
Андрей задумался:
– Почему с двух сторон? Насколько я знаю, крымчаки не вмешиваются в золотоордынские дела.
– А при чем здесь они? – удивился Федор Данилович. – Род Тохте кочует вдоль Дона, он обязательно поможет Узбеку.
– Оно ему надо? Устроим торг у Камышинского брода, и донские степняки будут по-прежнему доить генуэзцев.
Федор Данилович начал терпеливо объяснять взаимоотношения между предводителями улусов. Ханы правдами и неправдами старались убить друг друга, перерезать глотку или подсыпать отравы. Ни один из правителей не доживал до сорока лет, некоторые даже не успевали доехать до столицы Орды, которая называлась Каракорум. На данный момент определяющим фактором являлся брак Узбека с дочерью хана Тохте. Один контролировал западный участок Великого шелкового пути, другой крышевал Азов и торговый путь до Тулы, где находился большой торг Рязанского княжества.