В любом другом случае эта уловка могла бы сработать. Сейчас – нет. Захватившие заложников люди четко знали, чего хотят и как именно вырвутся из западни. Ни о каком взвинченном состоянии речи не шло. Спокойная рабочая обстановка, где каждый на своем месте и знает, что делать. Клим и Штиль всецело доверяли своему командиру, Палычу. Тот, в свою очередь, безоговорочно верил в гений Карпина, за долгие годы знакомства не раз и не два доказавшего, что в плане выхода из кризисных положений ему нет равных…
Ворвавшись в помещение, нападавшие первым делом уложили на пол весь персонал, после чего забаррикадировали поврежденную взрывом дверь офисной мебелью. В случае штурма хлипкая преграда не сможет остановить атакующих, но если Карпин правильно разыграет имеющиеся на руках козыри, до штурма дело не дойдет.
В качестве наглядного подтверждения версии на связь вышел полковник Серов.
– Здравствуйте, Алексей Петрович, – так обычно разговаривают старые приятели, а не люди, волею судеб оказавшиеся по разную сторону баррикад.
– Добрый вечер, Юрий Васильевич, – Карпин принял легкую, казалось бы ни к чему не обязывающую манеру переговоров. – Надеюсь, вам удалось убедить своего не в меру вспыльчивого начальника не прибегать к крайним мерам? Неразумно рубить головы, когда можно договориться.
– Полностью с вами согласен. Договориться можно всегда. Было бы желание.
– У нас оно есть.
– Разумеется… Кстати, насчет генерала… Он, и правда, на взводе.
– Не сомневаюсь. Я бы на его месте рвал и метал, – вежливо улыбнулся раненый Карп.
– Требовал немедленных решительных действий. И все же в конечном итоге угроза безвозвратной потери ценного оборудования сыграла решающую роль.
– Ценю вашу искренность.
– Спасибо.
– Жаль, что для военных на первом месте всегда была техника, – наигранно печально вздохнул аналитик. – А люди – всего лишь разменная монета… Впрочем, как бы там ни было, главное – мы пришли к компромиссу.
– Да, это главное, – легко согласился Серов. – Затребованный вами человек будет доставлен в течение ближайших пяти минут.
Карпин подавил в себе желание ответить, что готов ждать столько, сколько потребуется, ограничившись коротким «спасибо».
Никогда не стоит недооценивать умственные способности противника. Особенно – такого опасного. Для непосвященных, полковник Серов был тенью своего шефа. Усердным исполнителем, в которых никогда не было недостатка. На самом же деле это был очень талантливый и дальновидный военный.
– Пожалуйста, Алексей Петрович. Надеюсь, у нас не возникнет проблем ни при обмене заложниками, ни в дальнейшем.
– Я тоже на это надеюсь, – нарочито вежливо согласился Карпин, прежде чем завершить разговор.
Сейчас эти двое напоминали хитрецов, решивших сыграть в карты. У одного на руках имелась крапленая колода и все козыри, второй знал страшную тайну. Кто из них выиграет, с учетом того, что по-настоящему великий игрок способен победить даже в том случае, когда противник знает все его карты?
На сложный вопрос могло ответить лишь время…
И оно ответило.
Спустя пятнадцать минут после начала штурма Москвы угроза прорыва кадавров в восточном секторе вынудила командование снять заграждение, бросив все имеющиеся в распоряжении силы на опасный участок. Попытка Серова убедить начальство в том, что Карпин слишком много знает, чтобы так просто позволить ему уйти, не увенчалась успехом. Сначала тушат пожар, затем разбираются в возникновении причин. При условии, что останется, кому разбираться.
Убедившись, что противник снялся с позиций, террористы отпустили ненужных больше заложников и, покинув здание, проследовали в заранее подготовленное убежище.
Так закончилась эта игра. Великий игрок вновь победил. Даже несмотря на то, что изначально находился в крайне невыгодном положении.
Но пока этого не произошло, Карпин отправил сутулого Палыча обменять пятерых заложников на английского шпиона Таргина. Безликую пешку, помимо своей воли оказавшуюся вовлеченной в смертельно опасные игры сильных мира сего…
Кавказ! далекая страна!
Жилище вольности простой!
И ты несчастьями полна
И окровавлена войной.
М.Ю. Лермонтов
Бывают потомственные врачи, учителя, шахтеры и даже металлурги. Потомственных военно-полевых хирургов, на протяжении нескольких поколений спасающих жизни солдат на войне, не так уж и много. Если быть до конца точными, такие династии можно пересчитать по пальцам.
Семейное предание рода Маратовых гласило, что летом 1831 года, во время усмирения горных племен Отдельным Кавказским корпусом под руководством генерала Г.В. Розена, прапорщик Павлов закрыл своей грудью их предка. К несчастью, отважный герой скончался от полученных ран, не приходя в сознание, так и не услышав слов благодарности из уст спасенного доктора. С тех пор из поколения в поколение старшего сына Маратовых всегда называли Павлом, и он становился военным врачом, в меру сил и возможностей облегчая страдания людей, проливающих кровь за Отчизну.
На протяжении почти двух столетий традиция неукоснительно соблюдалась. Крымская компания 1853–1856 годов. Русско-турецкая война 1877–1878. Героическая оборона Порт-Артура в 1905-м. Затем – Первая мировая и последующая за ней – Вторая. Помощь Вьетнамским товарищам. Локальные конфликты на территории бывшего СССР.
В той или иной степени Маратовы отметились везде. Казалось, ничто не в силах прервать благородное начинание, зародившееся в семье два века назад. Однако традиция оборвалась самым неожиданным образом, причем там же, где зародилась, – на Кавказе. И произошло это во время очередной войны в мятежной республике. Той самой, что в учебниках истории принято называть последней, а в кругу честных военных – позорной.
По сравнению с тем бардаком, что творился тогда, первая, вторая и третья кампании выглядели чуть ли не образцовыми. Иногда вообще создавалось впечатление, что вышестоящее командование было заинтересовано в потерях. Чем больше погибнет своих солдат, тем больше разворованных средств можно будет списать на боевые потери и, соответственно, получить новые.
Например, согласно документам, взвод разведки за день до того, как попал в засаду и был полностью уничтожен, получил дорогостоящее спутниковое оборудование. Которое на самом деле никто (кроме руководителей) в глаза не видел. Оно изначально было продано противнику вместе с предстоящим маршрутом движения разведчиков.
Самое же печальное, что столь вопиющий случай предательства не был единственным. Если копнуть глубже, попытавшись разобраться в мутном водовороте лихого военного времени, таких примеров набралось бы с избытком. Одни умирали, другие наживались. По большому счету это была не война, а чистый бизнес: кто-то зарабатывал политический капитал, высший военный состав сколачивал состояния на торговле оружием и Родиной, а солдаты, безропотное пушечное мясо, – шли на убой.