– Флииииииинт!
Несмотря на то что она говорила нормально, в моем «разогнанном» сознании слова звучали как липкий, тянущийся золотисто-сладкой патокой мед.
– Что?
– Тыыыы каааак сееебяяя чууувствуууешь? – во внимательном взгляде Герцогини отчетливо прослеживалось напряжение, смешанное с чувством вины.
Обостренное наркотиком восприятие помогает приоткрыть занавесы тайн даже в том случае, когда человек изо всех сил старается их скрыть.
Я подавил горячее желание ответить так же, намеренно растягивая гласные: «Хоооороооошоооо!». Но ограничился коротким: «Нормально себя чувствую».
– Чтооооооооо?
Мы находились в разных временных потоках, поэтому она не разобрала мой слишком быстрый ответ.
– Нооормаааааальноооооооо.
Довольно трудно находиться одновременно на нескольких уровнях сознания.
– Гееееерцоооогиняяяя. Тыыыыы чтооооо вкооолоооолааа Флиииинтууу?
Судя по вопросу, Якудза заметил, что с командиром что-то не так.
– Оооообыыычныыыый эээээнееерргееетииик.
Она лгала. Супердерьмо, плескавшееся в моих венах, даже с максимально допустимой натяжкой нельзя было назвать «обычным энергетиком». Скорее – мегареактивной дозой, от которой не просто сходишь с ума, а умираешь, прежде чем успеваешь понять, что все кончено.
– Чтоооооо-тооооо нииии хрееееенааааа нееееее пооохооооожееее.
Мне не хотелось вступать в диалог, нарочито медленно растягивая слова. Поэтому, отпустив руль, я сделал в воздухе знак тайм-аута – букву «Т», где правая рука выступала в роли основания, а левая – горизонтальной перекладины.
– Смооооотрииииии. Ееееееегоооооо плююююююющииит. Пооооо поооолноооой проооооограаааамееееее.
Трудно общаться с маленькими детьми и умственно отсталыми людьми. Особенно когда ни у той, ни у другой стороны нет желания наладить полноценный контакт…
Вместо того чтобы попытаться ответить Якудзе, я сконцентрировался на дороге. Не показывай стрелка спидометра восемьдесят километров в час, можно было подумать, что мы тащимся со скоростью пешехода.
– Тыыыыы увеееереееенаааа чтооооо ооооооон в пооооооряяяядкеееее?
Когда бледного, как смерть, человека с почерневшими глазами (расширившиеся зрачки практически полностью закрыли радужку) колотит крупная дрожь, у кого угодно могут возникнуть сомнения насчет «порядка».
– Даааааааааа.
Я бы очень удивился, скажи Герцогиня «нет». И даже – более того…
Волна, нахлынувшая из глубины подсознания, смыла начертанную на песке причудливую вязь незнакомых иероглифов, образующих запутанный лабиринт чувственных образов. Вернув замедлившееся течение времени в прежнее состояние.
– Это ведь не обычный транквилизатор? – как ни в чем не бывало спросил я у дока.
– Нет, – если она и удивилась разительной перемене в моем состоянии, то не подала вида.
– Хорошо.
– Я только…
– Можешь не объяснять.
– Флинт…
– Якудза, ты тоже пока помолчи. Я пытаюсь сосредоточиться.
– Ок, – раз Морж оставался спокоен, значит, с командиром не происходило ничего сверхъестественного.
– Я… – ей все же нужно было оправдаться.
Мне – нет:
– После. Ты можешь объяснить все после того, как мы окажемся в безопасности.
– Хорошо, – несмотря на то что ее не устроило мое предложение, Герцогиня предпочла замолчать.
– Меня не беспокоить, я думаю.
– Думай, – синхронно ответили пассажиры.
После чего Флинта опять затрясло, и он стал похож на обезумевшего зомби.
«Скорее всего, Морж реагирует не на физическое состояние хозяина, а на эмоциональный фон, – понял Якудза. – В противном случае бул уже давно бы взбесился, поотрывав на хрен головы всем присутствующим…»
«Судя по реакции, сердце не выдержит. Его не хватит даже на тридцать минут, не говоря уже о часе», – в Герцогине боролись смешанные чувства: печаль и раздражение. Печаль оттого, что она сделала пациенту смертельную инъекцию. Раздражение, что Флинт оказался таким слабаком.
– ЭВРИКА!
Я наконец понял, в чем заключается главный секрет времени. Жизнь человека подобна отснятому фильму, где все изначально предрешено. Хочешь посмотреть, что будет дальше, – промотай на убыстренной перемотке. Особенно понравившиеся моменты прокрути медленно. Главное – найти пульт…
Тот самый…
Заветный…
Мысли начали путаться. Перед глазами поплыли цветные круги. Попытавшись прийти в себя, я несколько раз тряхнул головой. Не помогло. Оказалось, пока я размышлял о превратностях времени, рулевое колесо вывернулось наизнанку и, обернувшись змеей, уползло под сиденье. Черт! Как теперь машину вести?
– Верните мне руль! Точнее, змею!
– Чего он хочет? – спросил Якудза у дока.
– Не могу разобрать, говорит слишком быстро, – ответила Герцогиня. В свете последних событий инъекция «Элифентазила-С» перестала казаться ей хорошей идеей.
– Может, мне сесть за руль?
– Сейчас Флинта лучше не трогать.
– Тебе, наверное, виднее, – в его последних словах не чувствовалось особой уверенности.
– ГДЕ ЗМЕЯ???
Чтобы не свалиться в штопор безумия, я вспомнил о пляже. Уцепившись за спасительное воспоминание, как за страховочный трос, в конечном итоге выбрался из трясины зарождающегося кошмара.
Пляж…
Именно он был отправной точкой моего путешествия. Местом пересечения нескольких временных потоков. Спокойной гаванью, где можно отдохнуть и расслабиться.
Пляж…
Хотя и не без труда, мне все же удалось вернуться туда.
– Черт! Как все сложно!
Пульт…
Транквилизаторы…
Наркотики…
Сердце…
Опасность…
Я точно знал, что в начертанных на песке иероглифах скрывался смысл мироздания. Дело оставалось за малым – понять, как их можно прочесть.
– Флиииииииииинт.
– Чтоооооооооооооооооо?!! – неимоверным усилием воли мне удалось обуздать ярость.
Это так жутко бесит, когда тебя отвлекают в самый неподходящий момент!
– Кааааааааааакооооой плаааааааааааан?
Якудза мог бы спросить у Герцогини, до каких пор командир будет биться в некоем подобии эпилептического припадка? Но не стал. Да и что тут можно ответить? Ничего хорошего. Судя по всему, время от времени Флинт способен как-то возвращаться из своих «заоблачных далей», поэтому лучше попытаться спросить у него самого.