По всему залу валялся мусор: куски кирпичей, плитки, пучки проводов и разломанные столы и стулья. Жагов, оглядевшись, обошел опрокинутый железный шкаф и двинулся вдоль стены к неприметной двери в дальнем углу. Дверь распахнулась — и в зал влетел сектант в черном шлеме-маске, с оружием наготове.
Черного срезали короткими очередями, но упав, он вдруг поднялся — композитная броня, возможно, усиленная артефактами, хорошо держала удар. В дверном проеме появился другой сектант, открыл огонь. Черные проникали в зал, смещались в сторону от входа, приседали, ведя огонь одиночными, прикрывали друг друга.
— Отходим! — крикнул Жагов, перекрывая грохот выстрелов.
Его, Картографа и двух бойцов оттеснили от остальных в левую половину зала, к соленоиду. Опекавший пленников пулеметчик укрылся за перевернутым столом и бил длинными очередями по сектантам. А их уже было больше десятка, и новые все прибывали.
Атила хлопнул Большого по плечу, увлек Яну за опрокинутый железный шкаф и кивнул на подсобку, откуда они пришли.
Пригибаясь, все трое рванули туда.
— …заложники! — донесся вслед крик Жагова.
Громыхнул пулемет, Атиле обожгло плечо. Он влетел в подсобку и захлопнул дверь.
В зале взорвалась граната, другая, и вновь загремели выстрелы. Шум боя, звон и щелчки пуль слились в один протяжный звук, бьющий по нервам.
Большой оттолкнул Атилу от двери и подпер ее тумбочкой.
— Что с рукой? — Яна заглянула Егору в лицо.
— Царапина, — он отмахнулся, шагнул к двери напротив и пихнул плечом — заперто. Пробей ее монк! Мишка саданул другую дверь — не поддалась. Закрыты все, кроме той, что ведет на пожарную лестницу.
— Наверх! — крикнула Яна. — Больше все равно некуда!
Она нырнула в темноту, Атила побежал за ней, следом запыхтел Большой. Клацнула щеколда, и они оказались в полной темноте. Пришлось двигаться на ощупь, высоко поднимая ноги, чтобы не упасть.
Атила обогнал Яну и вскоре, стукнувшись макушкой о твердое, отпрянул. Над головой был люк. Так и не нащупав задвижки, Атила вспомнил, как люк ударом ноги открывал Жагов, и треснул кулаком по крышке. Вверху что-то щелкнуло, он ударил еще раз. Скрипнув петлями, крышка упала, чиркнув ему по носу… и в лицо уставился ствол автомата. Над люком склонился сектант, глаза его в прорезях шлема-маски горели.
Черный дернул оружием, мол, вылезай.
Значит, не станет убивать, а может, у него приказ взять кого-нибудь живым.
— Мы — заложники, у нас даже оружия нет, — заговорил Атила, показав пустые ладони.
Он медленно выбрался наверх — сектант на сцене был один — и когда утвердился на ногах, резко распрямился, подавшись вперед, отбил ствол. Головой заехал в подбородок черного, повалил на сцену. Сектант успел выхватить нож, но тут ему в скулу врезался кулак Большого, и Егор облегченно выдохнул.
— Чего так долго? — проворчал он.
Большой подобрал автомат, осмотрел и повесил на плечо, так и не ответив. Нагнулся к обездвиженному телу, стал вытаскивать магазины из подсумков, когда на сцене появилась Яна и взяла себе нож в качестве трофея.
Егор закатал рукав, осмотрел плечо — на коже была кровь, царапину саднило, но не сильно. Из коридора донесся топот — наверное, сектанты прикончили группу гранатометчика, оставшуюся на верхних этажах лаборатории, и теперь прочесывают здание.
— Надо забаррикадироваться, — предложила Яна. — Тащите тумбу к двери.
Большой с Атилой с трудом подняли ее, поволокли к проходу, но в дверях появился черный. Навел оружие на людей, потянул спусковой крючок.
Над головой Атилы свистнуло — нож, брошенный Яной, пробил маску на лице сектанта и вошел в скулу. Атила отпустил тумбу и кинулся к убитому. Снял с него автомат, захлопнул двери. Большой, рыча, один протащил тумбу по проходу, повалил у дверей и принялся выламывать кресла из ближнего ряда, на боковине которого виднелась надпись про Химика и Пригоршню.
Когда они сложили баррикаду, в коридоре застрочил автомат — в двери появились пулевые отверстия.
— Атила! — Мишка прижался к стене. — У тебя же Линза есть! Опусти ее, и давай улетим, как когда-то на болотах. Помнишь?
— Сдохла Линза. — Егор вжимался в стену по другую сторону от входа. Рядом присела Яна, приготовив трофейный нож. — С ней нет связи.
Он повернул голову и, как мог быстро, пересказал девушке историю с читом и интерфейсом.
Все понимали: баррикады задержат сектантов на несколько минут. Друзьям нужен план, как выйти из зала, но назад в люк под сцену нельзя… Разве что через окно попробовать, там вроде карниз — перелезть в любую другую комнату за залом. Вдруг оттуда найдутся пути на свободу?
Атила побежал между рядами кресел, закидывая автомат за спину. В прыжке повис на высоком подоконнике, подтянулся и выглянул в окно. Вдоль стены снаружи была пожарная лестница! Полтора метра пройти по карнизу — и они во дворе с обратной стороны здания. Вон, бетонный забор виднеется сквозь заросли сирени.
В двери снова выстрелили, потом ударили, еще раз, сильнее — баррикада дрогнула, но не сдвинулась с места.
— Сюда! — крикнул Егор.
Яна подбежала к окну, он помог ей влезть на подоконник.
— Ты предлагаешь?.. — Она заметила пожарную лестницу с внешней стороны.
— Да, и вниз, а потом через тот бетонный забор, который в зарослях, — и дальше. — Егор вцепился в проржавевший шпингалет на раме, чтобы открыть окно. Шпингалет не поддавался, тогда Атила ударил по нему прикладом и распахнул фрамугу. Снова выглянул и выругался.
По схеме лаборатория находилась на краю территории НИИ. В узком пространстве между ней и забором, по идее, никого не должно было быть. Но сейчас внизу, огибая здание, один за другим бежали черные.
Атила оглянулся.
— Сектанты? — вопросительно кивнул Большой.
— За дверью следи! — Атила вновь осторожно выглянул.
Группа черных скрылась за углом — наверное, бегут в тот зал, где остались Жагов с Картографом.
— Я пошел! — крикнул Егор, вставая на карниз. — Яна, ты следующая, за тобой Большой. Но лезем наверх, а не вниз, туда соваться опасно, вдруг новый отряд появится.
Он встал в оконном проеме, приникнув к гладкой стене, ступил на обитый жестью узкий карниз. Сердце забилось часто и гулко. Неверное движение, боковой порыв ветра — и рухнешь вниз. Насмерть не убьешься, но ноги переломаешь и будешь, корчась от боли, молить, чтобы черные тебя поскорее пристрелили.
Ухватиться не за что, подходящей опоры нет, наклонный карниз скользит под ногами. Босиком было бы удобнее, но хорошая мысль всегда приходит поздно. Вниз он старался не смотреть, прижимался к стене, двигаясь к лестнице, твердя себе: ты же можешь пройти по бордюру? Можешь. А карниз шире, так что все получится. Главное — забыть, что ты высоко, на четвертом, мать его, этаже.