– Да, ты бессмертный. В понимании Разума, конечно. Забавная часть его глобального эксперимента.
– Но… Зачем же тогда он предлагал мне бессмертие?
– Ты не понял? Это проверка. Еще один опыт над тобой, жалкое ты человеческое существо…
Илья дико посмотрел на Злого. Тот усмехался, продолжая двигаться по живой, колыхающейся массе.
– Но я бы на твоем месте не обольщался, – продолжал он. – Это «бессмертие» совсем другого рода. В этом смысле ты – заложник Черного Разума.
– Почему?
– Сейчас ты пытаешься бороться с ним. Он даже сам дал тебе средство борьбы с ним же самим – эти самые образцы. Но все дело в том, что ты погибнешь, как только погибнет он.
– В смысле?!
– Ты часть его. Наверное, в этом есть какой-то смысл, не знаю. Вроде как, убив Разум, люди убьют и тебя.
– Почему же он не сказал мне об этом?
– Эксперимент, – усмехнулся Злой. – Сложный, запутанный, нечеловеческий эксперимент.
– Выходит, он считает, я теперь должен защищать его? – хмуро поинтересовался Илья. – Трястись за свою шкуру и выгораживать перед людьми этого монстра?
– Думаю, он хочет узнать ответ и на этот вопрос. А решать тебе одному. – Злой помолчал и добавил: – Не завидую я тебе, парень…
* * *
Этот путь был долгим и вязким, как ночной кошмар. Конечно, на здешних обитателей Злой действовал, как пугало. Но это не мешало злобным тварям бросаться из темноты – и шарахаться обратно, как привидения в замке ужасов. Бедняга Берни трясся, словно в лихорадке, и был близок к тому, чтобы свихнуться, как его погибший приятель.
Само продвижение было медленным. С высоты поверхности Утилизатор не казался таким огромным, каким представал изнутри. И это, по словам Злого, была только четверть общей его площади. Одну часть облюбовал себе гигантский мозг, две другие оставались для Ильи загадкой. Здесь же была самая гуща чужеродной жизни, инкубатор новых видов, рассадник активного мутагена. То вставали непроходимой стеной густые шевелящиеся джунгли, и их приходилось обходить. То вдруг возникали на пути крутые холмы, и взбираясь на них, можно было понять: они состоят из костей и мертвой плоти, пронизанной грибницами и корнями, испещренной норами и опасными провалами.
Но Цербер уверенно вел их к разведанной им дороге.
И через пару часов группа снова вышла к стене – но уже на другом конце этого сектора Утилизатора. Глядя на копошащуюся мешанину из полурастений-полуживотных, Илья никогда не догадался бы, что под ней прячется бетон.
Волк оглядел спутников огненным взглядом – и нырнул прямо в гущу этой живой каши.
– За ним! – приказал Злой. – Только не останавливаться – сожрут!
Делать этого не хотелось. Тем более, что у подножия стены валялось множество обглоданных костей и черепов самых немыслимых форм и размеров. Но другого выхода не было. Илья нырнул прямо в серо-зеленое месиво. Волосы, лицо шея – все ощутило вдруг жадное облизывание длинных тонких отростков: наверное, его пробовали на вкус. Те же отростки мягко хватали за одежду, норовя затормозить, сковать движение. Илья с треском прорвался сквозь эту завесу и попал в темноту. Приглядевшись, увидел «на той стороне» рваное пятно света и горящие глаза во мраке. Цербер ждал их в толще стены.
– Что за мышка прогрызла эту норку, а? – обращаясь к немому слушателю, пробормотал лейтенант.
Взгляд Цербера оставался неподвижным. Подумалось, что животные так себя не ведут. Да и Шон говорил что-то такое: Цербер – скорее биомашина, продукт неудачного эксперимента – один из множества, слитых Корпорацией в Утилизатор. Тот же Шон намекал, что и Злого однажды слили сюда за ненадобностью. Здесь они и нашли друг друга, проклятые и забытые, человек и зверь…
Теперь они находились с внешней стены Утилизатора, на дне пропасти, которую наблюдали с платформы. Но здесь, по сравнению с тем, что происходило за стеной, царила райская атмосфера. Острее всех это почувствовал Берни. Он просто упал на неровный камень и зарыдал.
– Рано слезы льешь, приятель, – бодро сказал Шон. – Мы на пути домой. Хоть и с пустыми руками…
Он вдруг помрачнел, сник: еще наверху Алан отобрал у него колбу с бес-комплексом. Экспедиция потеряла всякий смысл, и удачей было бы просто выбраться отсюда живыми.
– Где это мы? – спросил Илья, разглядывая ажурные сооружения, напоминавшие огромные осветительные плафоны. Похоже, это и были плафоны, так как состояли из матового полупрозрачного материала и бледно светились изнутри.
– Похоже на оранжереи, – перестав всхлипывать, пробормотал Берни.
– Судя по тому, что я помню, здесь находится производство андроидов первого поколения, – отозвался Злой.
– Тогда не пора ли сматываться? – поинтересовался Шон.
– А можно посмотреть? – неожиданно, с интересом спросил Берни.
Шон с Ильей глянули на него, как на психа. Все еще стояли перед глазами наступающие толпы голых штампованных тел.
– А что, – прищурился Злой. – Есть идеи?
– Что-то мне здесь не по себе, – сказал Шон. – Пострашнее, чем в Утилизаторе, если честно.
Они продвигались под одними из прозрачных куполов.
В ярком свете высились бесконечные ряды двухметровых прозрачных баков. В них, опутанные проводами и трубками, «созревали» андроиды. От начала к концу такого ряда можно было проследить развитие отдельного экземпляра.
– Смотрите! – возбужденно говорил Берни. – Просто потрясающе! Это же вроде конвейера: в первый бак линии автоматически закладывается скелет. Скелет композитный и, скорее всего, производится в другом месте. Он помещается в раствор, и уже поверх него наращиваются простейшие внутренние органы, мозг потом мышцы, затем – кожный покров. Вот трубки, по ним подаются необходимые компоненты. Вы понимаете? Такая «сборка» в сотни раз быстрее выращивания обычного человеческого клона! Удивительно: комплекс погиб, а процесс сборки не прекращается. Ими же все склады забиты, а остальные уходят просто потому, что негде складироваться!
– Это просто омерзительно, – заметил Шон.
– Но гениально! – радостно воскликнул Берни. – На выращивание одного андроида уходит не больше недели. Представляете, сколько их можно наштамповать? Целую армию!
– Поэтому я бы сразу судил создателей всего этого Диснейлэнда в Гаагском трибунале, – сказал Шон. – Жаль, что это уже невозможно…
– Скажи, Берни, ты мог бы такого молодца привести в чувство? – спросил Злой. – Чтобы он выполнял команды, а не бродил, как безмозглый зомби?
– Ну… – ученый задумался. – Интересно было бы попробовать.
– Зачем это нам, Злой? – недовольно спросил Шон. – Мы и без того теряем время.
– Хуже потерять возможности, которых у нас и без того мало, – сказал Злой. Он умел говорить загадками.