Два сундука заполнены под завязку знакомыми прутками серебра, в одном сиротливо лежали четыре золотых брусочка. В остальных ткани, шелк различных цветов, выделка от тонкого, почти прозрачного, до толстого для камзолов и накидок. Это пригодится, Норманн уже оценил преимущество шелкового белья – и гигиенично, и удобно. Парчу и бархат пустит на продажу, а батист пойдет на личные нужды. Те же кровати под балдахином, казалось бы, мода древнего времени, а на самом деле элементарная защита от комаров. В последнем сундуке лежали свернутые в рулончики листочки бумаги, явно не любовные записки. Сундуки в жилой части каюты заполнены бытовыми вещами, одеждой, обувью, канцелярскими принадлежностями и прочей мелочью. Обнаружились две карты, одна на всю Балтику, включая Новгород, на другой – западная Европа от Норвегии до Гибралтара.
Тщательно все запер и пошел в носовой кубрик – вход через обычный люк, каким прикрывают погреб в доме. А дальше! Да у капитана настоящие хоромы! Четырехэтажные нары, где не то что сесть, на бок не повернуться! Во всех мыслимых и немыслимых местах разложены бухты троса, парусина, блоки и прочие такелажные премудрости. Уже собираясь выходить, остановился и снова осмотрел кубрик – печки-то нет. Да кто по доброй воле пойдет в моряки с такими условиями жизни?!
– Боярин! – На палубе встретил довольный новик. – Мы трюм открыли, посмотри на добычу!
Трюмный люк смех – метр на полтора, закрывался досками и парусиной с брусками на клиньях. Спрыгнул вниз и наклонился, чтобы понять, что это за груз – серые двухмиллиметровые листы в аккуратной деревянной обрешетке. По виду вроде свинец, но почему в листах? В кормовой части трюма поверх груза на парусине уложены рулоны льняной ткани. Прошел вперед, там свалены грудой бесформенные свинцовые лепешки.
– Поздравляю с трофеем! – В трюм спрыгнул Шушун. – Будет тебе кровля на замок. – Ткнул сапогом в стопки серого металла.
Точно! Он же где-то читал, что в стародавние времена в Европе дома крыли свинцом. Богатеи и церковники вообще использовали медь, а медные монеты меняли на серебро по весу, а не по номиналу.
– Пригнал корабль?
– А то! Все полезное собрал, не пропадать же добру.
– Пошли, покажешь.
Предчувствуя очередной сюрприз, Норманн выбрался на палубу. Так и есть, у борта стоял пяток рыболовецких баркасов, два из которых оказались загружены сетями, переметами и домашней утварью. Третий грузно осел под тяжестью кузнечного оборудования.
– Ты и кузницу вычистил?
– А как же, кузнецов в Новгороде набрал, а кузница при замке только одна.
– Сети зачем? Они же для трески, в Онеге такой рыбы нет.
– Велика беда, кухтыли с поплавками перевяжем под лосося и форель, вот и вся недолга.
– Дойдут ли до Ладоги?
– Да ты внимательней посмотри! Это же карфи! Не знаю как у вас на севере, а здесь свеи и датчане в каботаж только на таких ходят!
Что такое карфи, Норманн не имел ни малейшего понятия, присмотрелся к баркасам и понял изюминку. Корпус с носа и кормы примерно на треть длины закрыт палубой, что увеличивает мореходность по сравнению с теми же драккарами.
– Как мы с таким флотом пойдем? Нам до ледостава успеть надо.
Норманн привел свой последний аргумент, уж очень не хотелось подчистую грабить селян.
– Не беда! – отмахнулся Шушун. – Неяда поставим во главе и отправим в Аренсбург.
– Где этот Аренсбург?
– Твои бывшие сородичи его стороной обходят. Там замок крепкий на реке Аренс, да рыцарь де Сагуа за порядком следит.
– Пусть будет Аренсбург. Остается вопрос: где набрать людей?
– Здесь и возьмем, сколько надо или сколько сможем разместить. Нерль со своими воинами старшим пойдет.
– Нам до Любека еще два дня топать! Да обратно до этого Аренсбурга незнамо сколько!
– Обратно? За пять дней дойдем, ну шесть, если на веслах. Тебе какая разница, где людей брать? Если надо, то купи в Любеке.
– Как это купи? – не понял Норманн.
– Бароны учат своих крестьян воинскому ремеслу, затем продают на рынке как скотину.
Идея понравилась. Руслан не раз слышал разговоры о дисциплине и порядке среди немецких солдат, правда, еще в той, уже нереальной в нынешней ситуации жизни. Осталось одно но…
– Я тебя понял, тем не менее нам еще надо добраться до Любека.
– Добежим, здесь осталось пути на полтора дня.
– Как это мы добежим, если половина дружины уйдет в твой Аренбург?
– Город называется Аренсбург. Видишь, ветер начал дуть порывисто, завтра к утру стихнет и повернется на северный.
– Когда уходим?
– До вечера подождем, новый ветер должен сгладить старую волну. За пару часов до захода все вместе выйдем.
– Ты уверен в этом де Сагуа? Не побьют наших ребят в той реке?
– Он, конечно, бражник известный, но за порядком строго следит.
В душе Норманн согласился. Он строит свое будущее, набирает людей и должен позаботиться о благополучии новоселов. Вселенской справедливости нет, не было и не будет, филантропия в первую очередь аукнется ему самому. И еще, да, он чуть было не упустил важный момент. Любой автовладелец всегда отличит свою машину среди других той же марки и цвета. Есть множество мелких различий, незаметных постороннему человеку, и машину соседа узнает, а тут целый корабль, да еще «ручной» сборки.
– Мы упускаем важный момент, наш трофей в этом Аренсбурге могут опознать другие торговцы.
– Догадался-таки! – усмехнулся Шушун. – Любой корабел с первого взгляда скажет, в каком городе построено судно да каким мастером.
– Вот видишь! А сам на смерть посылаешь людей, их же на рее повесят за воровство.
– Не только догадался, но и доски прихватил и за плотниками послал.
– Доски-то зачем? Или заранее знал о подходе ганзейца?
– Готовый материал всегда пригодится. На этом в носу поставим рандом и сменим ограждение надстройки.
– Что такое рандом?
– Маленькая будочка с дверью, ставится над люком в кубрик. Корабелам суше станет, а то порой при дожде на голову капает.
– С другим судном что сделаешь?
– Ничего, он не ганзейский и не готландский, местный барон для своих нужд использовал.
– Возьми ключи, надо в драккары деньги перенести, золото и серебро оставь, дома в чеканку пустим.
– Что еще там нашел?
– Ткани, шелк, парча, тафта, бархат. Это дома пригодится.
– Не жадничай! В Любеке оптом продай, пятикратную от Новгорода цену возьмешь. Я покажу, куда везти.
Погрузка началась с утра, из замка свозили тюки и сундуки, приехал давешний кузнец со своим имуществом и семейством. Среди сидящих на телеге домочадцев Норманн увидел девицу, с которой провел несколько страстных часов в хозяйской постели. Дочь кузнеца? Какая разница, в двадцать первом веке сословные ступеньки важны только для параноиков и шизофреников. Помаленьку приезжали и другие селяне, женщины привели нескольких новиков, которых взяли без лишних разговоров. Мать отдает сына не от хорошей жизни. Когда пригнали пяток статных лошадок, Норманн возмутился и потребовал Шушуна.