— Походом будут руководить москали, — презрительно усмехнулся канцлер Замойский.
— Папа назначил двух маршалов, Александра и Владимира Скопиных, по матери они Бельские, — спокойно ответил кардинал Пьетро.
Среди литовцев и поляков возникло некоторое замешательство. Род Бельских уважаем, отъезд главы рода в Москву ни о чем не говорил. Понятия «национальность» еще не существовало. На первом месте стояли религия и личные отношения между правителем и вассалом.
— Сейчас они на службе у Карла Пятого. — Сигизмунд I подкинул палочку-выручалочку.
После этих слов недружный шепот прошел по всем рядам, включая тевтонцев и ливонцев.
— Король Священной Римской империи доверяет им свои войска? — спросил гроссгебитигер Вигберг Серрат.
— У них своя армия, и, смею вас уверить, очень хорошо подготовленная, — усмехнулся кардинал Доменико.
— Сколько мечников и стрелков? — не отставал гроссгебитигер.
— Нет ни мечников, ни стрелков. — Кардинал Доменико уже не скрывал своей усмешки. — Только пушки и мушкеты.
Зал дружно ахнул. Невероятно! Вооружить армию огнестрельным оружием мог только очень богатый человек! Вопреки досужим домыслам даже в XVII веке все европейские армии наполовину состояли из стрелков, мечников и пикенеров.
— Сколько у них пушек? — теперь уже несколько растерянно спросил гроссгебитигер.
— Точно неизвестно, — честно ответил кардинал Пьетро. — По донесению генерала дона Филиппа Рамиро в десяти крепостях установлено более тысячи пушек.
— В арсенале Картахены — пять тысяч пушек. — Кардинал Доменико откровенно наслаждался растерянностью присутствующих.
— Они отправили родственникам в Московию тысячу двести пушек в подарок. — Теперь уже усмехнулся кардинал Пьетро.
— И тридцать тысяч мушкетов, — добил кардинал Доменико.
— Царь Московский будет участвовать в походе? — спросил дойчмейстер Альбрехт.
— Да, — резко ответил кардинал Пьетро. — Тевтонский орден будет усилен русскими рыцарями.
— Русскими рыцарями? — Ландмаршал Генрих фон Штернберг не скрывал своего удивления. — Где они найдут рыцарей?
На этот раз по залу прокатился смешок.
— У вас мозги жиром заплыли! — Кардинал Доменико гневно ударил посохом об пол. — Вы что, никогда русских монастырей не видели?
— Так у них на стенах монахи! — ехидно заметил дойчмейстер Альбрехт.
— Монахи?! — кардинал Доменико перешел на крик. — Служитель церкви не может брать в руки оружие!
— Так кто же защищает православные монастыри? — Дойчмейстер несколько сбавил спесь.
— В Московии, как и в Византии, в монастырях служат белые послушники, их еще зовут белым воинством.
— Никогда не слышал, — не сдавался дойчмейстер.
— Может, ты никогда не слышал об Ослябе и Пересвете? Олухи! Тупицы! — кардинал Доменико кричал, разбрызгивая слюну.
Он многое мог бы рассказать этим недоумкам, да незачем смущать недоразвитые мозги. Они все уверены в том, что рыцарство родилось с походом на Святую землю. Отнюдь! Испанцы переняли идею рыцарства у арабов во времена Реконкисты. Еще в далеком VIII веке какой-нибудь Ахмед подъезжал со своими оруженосцами к стенам испанской крепости и вызывал лучшего воина на поединок во славу Аллаха, Мухаммеда и прекрасной Гюльчатай. Увы, об этом нельзя говорить, не поймут. Пусть живут в уверенности, что идея рыцарства принадлежит Ватикану. Рыцари арабского мира назывались шахидами, они совершали джихад, следуя по пути шариата. В общем-то, католики и мусульмане преследовали одинаковые цели приобщения язычников к вере, но с одной существенной разницей. Иудеи и христиане в мире ислама («ахлал-китаб» — люди Книги) — держатели Писания, не подлежащие насильственному обращению в ислам. Они — мессии, махди. В свою очередь католический канон гласил: «Рыцари Божьи должны быть судьями среди евреев, сражаться в битвах, угодных Богу, и уничтожать языческие народы до последнего человека». Понятное дело, мусульмане приравнивались к язычникам. Для решения внутренних проблем существовала инквизиция. Между мусульманскими и католическими рыцарями существовало много различий. В арабском мире для получения статуса рыцаря требовалась родовитость. В Европе от рыцаря требовалось подчинение сюзерену и безропотное выполнение приказа. В арабском мире ценилась ученость, а на турнирах состязались в поэтических талантах. В Европе на первом месте стояла грубая сила, а на турнирах норовили вогнать копье под седло соперника. Так что ни у кардинала Доменико, ни у кардинала Пьетро не было и мысли рассказать истинную историю возникновения рыцарства.
Неожиданно последовал вопрос от рижского архиепископа Иоанна Бланкенфелда:
— Из сказанного Вашим преосвященством получается, что русские рыцари подчиняются епископу.
— Прямое подчинение игумену монастыря. Уже через него исполнение воли епископа.
Оба посланника прекрасно поняли скрытый смысл вопроса. Противостояние церкви и рыцарства не раз переходило в открытую войну. Население под знаменем церкви штурмовало орденские замки, рыцари захватывали и грабили резиденции священников. За всем этим стояли только деньги и больше ничего. Опасаясь вспышки взаимных обвинений в воровстве и несправедливом распределении церковной десятины, кардинал подозвал своего служку. Монах с рыхлым лицом встал рядом с папскими посланниками и начал читать нараспев:
«Я, герцог Александр Скопин, маршал военного похода на неверных, что свили свое змеиное гнездо на полуострове Крым, сим повелеваю:
Маршалу Тевтонского ордена благочестивому Генриху фон Гезе отправить в устье реки Днепр отряд рыцарей святого креста под предводительством лучшего ландмаршала ордена. Сим рыцарям предписывается найти удобное место и заложить крепость под названием Херсон.
Вышеназванная крепость получит сто пушек под двадцатикилограммовые ядра и надлежащее количество припасов.
Вышеназванная крепость должна послужить отправной точкой для уничтожения неверных, для чего в ней должно быть достаточно места для размещения войск, припасов и снаряжения.
На начало работ выделяется тысяча рублей золотом (двое служек вынесли поднос с золотыми монетами), для экипировки выделяется тысяча рублей серебром (четверо служек вынесли два подноса).
Каждый рыцарь под обустройство на новом месте получит сто рублей серебром. По его желанию прежние земли будут выкуплены по оценке Верховного госпитальера.
О начале работ сообщить незамедлительно».
Подносы с золотом и серебром своим магнетическим блеском притягивали взоры всех присутствующих. Перед глазами сияли полновесные золотые и серебряные монеты, а не тевтонские шиллинги, талеры или крошечные, как детский ноготок, польские злотые. Верховный госпитальер, чьи обязанности в лечении людей уже давно были забыты, судорожно подсчитывал возможный гешефт от «правильной» оценки имущества рыцарей. Маршал лихорадочно придумывал повод, по которому ему необходимо уехать на строительство крепости. Только Hoch — und Deutschmeister сидел мрачнее тучи. Он понял: в тело его ордена вбит золотой кол раздора.