– Сам хвастал, что в Денсгольме сидит пять сотен воинов.
– Нам бы крепость взять, а ты уже о трофеях заботишься.
– Возьмешь, и свеев, и жен с детьми.
– Давай не будем заранее о добыче говорить. – Норманн поежился от неприятного озноба. – Корабельщиков ищи!
– Чего искать? Я твое слово только крикну, вмиг из Новгорода да Колы набегут.
– Уверен?
– А то! Твое имя нынче почетно в Новгороде.
Что такое слава? Так, новогодняя мишура, сегодня есть, назавтра забыли, а то и злобная ругань вслед. Норманн не забыл свои бои в подвалах, когда после удачной победы почитатели омывали его шампанским. Помнил неприязненные взгляды после поражений и никогда не простит подставы с попыткой засадить в тюрьму. Напоминание Шушуна о новгородских развлечениях подтолкнуло к идее взяться за изготовление гитары. Для балалайки надо два сорта дерева, а здесь достаточно ели, да и клеить проще. Еще бы поэкспериментировать с прокатными вальками и сделать гармонь, тальянку или хромку, работа простая, а деньги обещает большие. Эх, будь он инженером, здесь можно широко развернуться, если до этого не прибьют.
Крепость Денсгольм не выглядела грозным укреплением ни издали, ни вблизи. Невысокая деревянная стена протянулась почти на километр, заканчиваясь у реки и Ладожского озера добротными угловыми башнями, через равные интервалы возвышались площадки для лучников и пращников. Восточная стена шла по высокому берегу Ладоги, а западная и южная стояли на обрыве, вдоль которого протекала река. Именно эта горушка и дала в свое время название крепости Марь Гора. Дорога из Сердоболя упиралась в прируб широких ворот и выходила с юго-западной стороны как Выборгский тракт. В зимнее время штурмовать можно с любой стороны, а наибольшего успеха можно добиться ударом с севера. Если верить прочитанным книгам, штурм и осада крепостей чаще всего выглядели совсем не так, как это описывают в исторических романах. Защитники выстраиваются у стены, вынуждая врага идти в атаку. Сама тактика сражения была проста и эффективна – обороняющаяся сторона старалась пропустить противника сквозь свои ряды, затем дружно навалиться и столкнуть в ров или прижать к стене, после чего добить. Определяющим фактором являлись стоящие на стене лучники и пращники.
Соответственно классика осады крепостей требовала от нападавших значительного перевеса сил. Первым делом крепость обносили временными укреплениями, а напротив ворот размещали «отряд быстрого реагирования». Суть в том, что прорыв в лагерь осаждающих даже небольшой группы защитников крепости мог натворить много бед, а порой и вынудить снять осаду. У Норманна нет и не могло быть большого войска, а гнать на стену толпу карелов он не собирался.
В ворота Денсгольма, звеня колокольчиком, въехали сани с норвежским воином и двумя воительницами. Кучер остановился у дома ярла и, высадив пассажиров, тут же рванул обратно.
– Чего тебе? – спросил вышедший на крыльцо седоусый воин.
– Я Норманн, сын годара Тренделага, вызываю ярла Хутинга на поединок.
Дверь широко распахнулась, на пороге появился рослый швед в расхристанной рубахе.
– О! Нам девок привезли! А это кто с ними?
– Норг, захотел потягаться с нашим ярлом, – усмехнулся седоусый.
– Девок в дом, а этого гнать за ворота. – И небрежной походкой направился к валькириям.
– Не по правилам, – возразил воин.
– Плевать! Ты сегодня будешь моей. – С этими словами попытался обнять Флейен.
Девушка резко отшатнулась, в холодном воздухе злобно свистнул меч, отрубив хаму обе руки по локоть.
– Этого достаточно? – ласково улыбнулась Бригген. – Могу еще кое-что отрезать!
Вопль боли и ярости разбудил умиротворенную тишину, со всех сторон к крыльцу начали сбегаться воины. Посыпались угрозы и возмущенные выкрики, но объяснение седоусого быстро утихомирило собирающуюся толпу. Любой воин, будь то мужчина или женщина, вправе отстоять как свою честь, так и защитить товарища. Из дома вышел ярл в сопровождении своих приближенных.
– Что у вас тут случилось?
– Хеттан полез титьки лапать, а девка отрубила ему руки, – послышался из толпы ехидный комментарий.
– Это правда? – Грозный взгляд в сторону седоусого. – Пришлая воительница лишила воеводу обеих рук?
– Так и было.
– Норги? Что им здесь надо?
– Я Норманн, сын годара Тренделага, вызываю тебя, ярл Хутинг, на поединок!
– Нам нечего делить, я вижу тебя в первый раз.
– Делить действительно нечего. Мне нужна твоя крепость.
Воздух застыл от сказанных слов. У воинов остановилось дыхание, под ногами собравшейся толпы прекратился легкий скрип снега. Шведы всегда неприязненно относились как к датчанам, так и к норвежцам. Вызов на поединок легко мог закончиться приказом убить наглеца. И расправятся без каких-либо ссылок на традиции тинга [1] ибо победа Норманна вынудит уйти всех. Не будут шведы жить под началом норвежца! Западло представителям высшей касты опуститься до подчинения бездомному бродяге!
– Никак не угомонишься? Здесь не Нидарос, живым тебе не уйти.
– Права владения решают Тор и Один, – с некоторой запинкой ответил Норманн. Он с трудом вспомнил имя второго божества скандинавов.
– Трелль! – крикнул ярл. – Я давно не видел топоров в твоих руках!
– А че! – откликнулся здоровенный детина. – Помощь друга дозволяется правилами тинга. Я щас.
Переваливаясь, как медведь, Трелль прошел в дом через распахнутую дверь, а шведская дружина начала созывать своих товарищей. А как же иначе? Предстоит поединок всеми уважаемого первого бойца с не менее известным бунтарем, пытавшимся силой захватить трон своего отца. Нарастая сбегающимися воинами, толпа начала отступать, образуя просторный круг. Трое шведов с трудом протиснулись сквозь плотные ряды и аккуратно уложили в центре мельничный жернов с кузнечным молотом. Это тинг и последний шанс. Поверженный противник мог попытаться коснутся рукой жернова или молота, этим он не только спасал свою жизнь, но и доказывал правоту.
Флейен и Бригген также отошли в сторону, оставшись в первом ряду. Бледные лица и взволнованные взгляды говорили о сильном нервном напряжении. Норманн подмигнул девушкам, скинул с плеч шубу, куртку и рубаху. Торс заблестел толстым слоем тюленьего жира. Правы девушки, морозный воздух совсем не холодил голое тело. Шведы принялись активно обсуждать многочисленные шрамы и делать предположения о сути былых ран. Блеск двух мечей мгновенно прервал громкие споры. После некоторой заминки по толпе пробежал тихий ропоток, местами завистливый, а в целом уважительный. Но вот дружный вопль собравшихся воинов оповестил о выходе Трелля. Тело бойца играло крепкими мускулами, в руках два обоюдоострых топора. На взгляд Норманна, оружие излишне тяжелое и потянет противника силой своей инерции.