Лестница встала вертикально и, вдруг разом переломившись в двух местах, рухнула. Элий с силой рванул шест назад и едва не скинул Роксану со стены. Снял ногу с груди раненого. Тот уже не кричал — хрипел.
— Где санитары?!
— Тащите его вниз, — приказал Элию и репортерше центурион Сабин. — Занять место Цезаря! — велел одному из гвардейцев.
Преторианец шагнул из-за зубца, и в тот же момент стрела угодила ему в грудь и… взорвалась. Голову и плечи с уцелевшими руками швырнуло под ноги Элию. Кровью Роксане обрызгало лицо. Она завизжала так, будто ее обожгло, и бросилась неведомо куда — прямо под стрелы. В последний момент Элий успел ухватить ее за ворот стеганого нагрудника и поволок за собой, как щенка за ошейник. Одной рукой — раненого. Другой — ее. Искалеченная нога подвернулась, и он упал. Санитары! Их нигде не было. Элий оставил в покое Роксану, и Она поплелась следом. Элий стал спускаться со стены. На ступени изо рта раненого текла рвота. Роксана поскользнулась в блевотине и, кувыркаясь, полетела вниз.
Наконец Элий увидел двух женщин в зеленых балахонах медиков. Обе они заползли под пустой фургон, наружу торчали лишь обтянутые зеленым льном ягодицы. Элий оставил раненого и шлепнул по ближайшей заднице. Девица взвизгнула, но из-под фургона не высунулась. Пришлось выволакивать силой.
— Тащите его в госпиталь, живо! — выдохнул Элий и запрыгал наверх по каменной лестнице с ловкостью горного козла. Его уродливые, но фантастически быстрые прыжки могли бы в другое время позабавить публику.
Роксана тоже побежала. Оказалась впереди. Стрела пролетела рядом с ее головой. Роксана отшатнулась и едва не сбила Элия с ног. Элий схватил ее за шкирку, удержал и поставил на ноги. Слишком большой шлем слетел с ее головы и покатился по ступеням вниз, громыхая, как порожнее ведро. Черные волосы плеснули Элию в лицо. Роксана обернулась. Элий пихнул ее в спину. Возвращаться за шлемом было некогда. Некогда было даже оборачиваться.
— Снимешь с мертвеца! — крикнул он. Когда они поднялись назад, монголы все же успели прорваться. Теперь их маленькие шустрые фигурки сновали по стене, будто крысы. Повсюду мелькали островерхие, отороченные мехом шапки с лисьими хвостами и синие чепаны. Элий отпихнул Роксану себе за спину и шагнул вперед. Издали монголы казались низкорослыми, но вблизи вдруг сделались широкоплечи и крепки, как каменные глыбы. Многие из них были сильнее и даже ловчее Элия. У них был один недостаток — они не учились в гладиаторской школе. Элий с легкостью отбивался от атакующих и тут же разил сам. Это напоминало разделку жертвенного животного. Взмах ножа — и поросенок уже принадлежит богам. Труп валился со стены наружу или внутрь. И тут же появлялся новый боец. Элий не отступал. Но и не продвигался вперед ни на шаг. Впереди, как дуб посреди новой поросли, возвышался Неофрон. Он рубил, и ругался, и рычал от бешеной злости. Доспехи его были все забрызганы красным… Стоны и вой. Звон стали. Свист стрел. Беспорядочный треск выстрелов. Острый запах пота. Взрывы гранат. Запах пороха. Смрад вывалившихся из ран внутренностей. Ломота в ногах. Липкая от крови рукоять. Мокрая от пота спина. Нестерпимая жара. И ярость — еще нестерпимее.
Какой-то монгол напирал на Элия, прикрываясь тщедушным телом подростка. Левой рукой он держал мальчишку за шиворот, в правой вертелась сабля. Алые блики на лезвии говорили о том, что сабля уже отведала крови. Пленник был бел, как полотно его туники. Мальчишке было лет тринадцать, не больше. Лицо замотано тряпкой. Рот стянут сыромятным ремешком, руки скручены за спиной так, что парень и дернуть ими не мог. Черные глаза смотрели на Элия. Что было в этих глазах, Элий не рАиился прочесть. Понял лишь одно — это был последний взгляд. Больше в своей жизни этот парнишка уже ничего не увидит. На дне зрачков навсегда останется Элий и его сверкающий в лучах солнца клинок. Мгновение Элию казалось, что он сможет зарубить монгола, не задев мальчишку. Но варвар оказался проворен и успел подставить пленника под удар. Клинок Элия разрубил обоих — просто потому, что это была лучшая кельтская сталь, иначе бы монгол уцелел.
И тут на макушку зубца вскочил молодой горожанин в самодельном кожаном нагруднике и синих шароварах. Он что-то кричал и размахивал руками. Не сразу Элий понял, что юноша кричит на языке варваров — пронзительно и исступленно. И лицо ополченца показалось Элию знакомым, будто он видел его когда-то, но потом почему-то забыл. Ополченец был прекрасной мишенью — сразу несколько стрел впились ему в плечи и грудь. Он вскинул руку, хватаясь за воздух, крикнул что-то напоследок и рухнул на мешки с песком.
А по лестнице уже карабкался новый монгол — в сферическом шлеме с кольчужной бармицей, в стеганом кафтане синего бархата с золочеными зерцалами на груди и плечах. Судя по богатым доспехам, не обычный боец — нойон. Меч Элия со свистом рассек воздух. Но монгол успел подставить саблю под удар. Голову он защитил, но на лестнице удержаться не сумел — повис на одной руке. Элий рубанул по пальцам, и опять мимо — монгол уже был на зубце, где мгновение назад защитник крепости призывал дерущихся опомниться и примириться. Элий кинулся за нойоном и упустил следующего монгола — степняк в шапке с лисьим хвостом спрыгнул на стену. Теперь Элий был зажат между этими двумя: один на зубце, второй — за спиною. Положение незавидное — между жертвенником и жертвенным топором. К тому, что на зубце, кинулась Роксана. Элий предпочел бы подмогу посерьезнее. Но и эта сгодилась. Цезарь снес второму монголу голову вместе с шапкой и лисьим хвостом, оттолкнул Роксану и ударил. Монгол вовремя успел подставить саблю. Элий бил по ногам, но степняк всадил острие сабли в щель между камнями и сблокировал удар, который сблокировать было в принципе невозможно. Потом, наступив каблуком на лезвие Элиева меча, рубанул сверху. Глухо звякнула сабля о шлем и преломилась в том месте, куда пришелся сокрушительный удар римского меча. Элий тряхнул головой, приходя в себя. А проворный степняк отбросил бесполезную рукоятку, слетел с зубца, схватил меч убитого преторианца и вновь бросился на Цезаря.
Момент был удачен, косой рубящий удар метил в открытую шею римлянина. Но рука монгола за долгие годы привыкла к легкой кривой сабле и не справилась с инерцией тяжелого прямого меча. Клинок ударил Элия плашмя. Но и такой удар оказался силен, Цезарь потерял равновесие и упал на одно колено. Нойон завопил победно и выбил из рук беспомощного противника клинок. Замахнулся. Мгновение — и все будет кончено. Но Элий успел откатиться в сторону и вновь вскочил на ноги. Он был возле самого края стены. Безоружный. А на стену карабкался новый противник. Украшенный кожаными лопастями шлем уже торчал над лестницей. Элий обхватил монгола за шею и рванул на себя. В то же мгновение нойон ударил. Римский меч даже в чужих руках помог римлянину, разрубив беспомощного монгола. Острие клинка заскребло о броненагрудник Элия. Римлянин схватил безвольно повисшую руку умирающего и зажал ею торчащий из груди клинок, не давая нойону выдернуть меч. А затем, как несколько минут назад налегал на шест, подался вперед, не выпуская мертвое тело. И оба монгола — мертвый и еще живой — полетели вниз со стены. Элий и сам едва не свалился следом, но успел вовремя отпрянуть. Поднял свой меч. Ну вот, он готов к новому сражению. В этот момент Квинт швырнул вниз гранату. Лестница, сложившись пополам, рухнула вместе с людьми. Атакующим неоткуда стало ждать помощи. На стене сразу сделалось просторно. Элий пошел вперед, разя варваров, как жертвенный скот. Насыщайся, богиня Белонна! Ты обожаешь людскую кровь, людские мозги и людские кишки. Сегодня у тебя настоящий пир. Некоторые, пытаясь спастись, дрыгали вниз. Но стены были слишком высоки, и они разбивались. А навстречу Элию шел Неофрон, изрыгая ругательства с каждым ударом. Здоровяк-монгол, зажатый меж ними, бросил саблю, но Неофрон не обратил на это внимания и ударил. Кельтская сталь рассекла человека пополам.