За все время, пока Мишка говорил, Егор не проявил никаких негативных эмоций, слушал спокойно, вполне доброжелательно, кажется, даже с интересом. Когда Мишка закончил, задал новый вопрос:
– И как же они, по-твоему, нас встречать собираются?
– Не знаю, дядька Егор. – Теперь уже можно, даже нужно, было признать свою некомпетентность, тем более что это была чистая правда – возможного развития событий Мишка себе не представлял совершенно. – Пешцев-то мои отроки к себе не подпустят, перестреляют издалека, но вот конные… Вас-то только пятеро, а сколько их будет? Десять, пятнадцать, двадцать?
– Вот там и подсчитаем! – Егор мрачно ухмыльнулся, а Мишка вспомнил, как в лесу он повел троих ратнинцев против семерых журавлевцев. Тогда-то обошлось, а теперь… – Самое худшее, что могло бы быть, – это засада в лесу, – продолжил после паузы Егор. – Так, чтобы разом выскочить и схватиться грудь в грудь. Твои отроки только на расстоянии страшны, а так… – Егор многозначительно хмыкнул, но не стал развивать обидную для Младшей стражи тему. – Но им-то это неизвестно! А пешцам своим они, как раз наоборот, истинную цену знают. Пехота строем сильна, когда плечом к плечу, щиты стеной, а копья щетиной. Из лесу так неожиданно не выскочишь и на дороге промеж телег не повернешься. А когда пеший в одиночку остается, то боец из него… даже вы вдвоем-втроем справитесь, если с расстояния не застрелите. Можно, конечно, если лучники есть, остановить обоз – убить несколько упряжных лошадей, и все – остановились. Но мы тогда верхами уйдем. Так что, паче чаяния, пока через лес едем, пускай твои отроки держатся слева от телег – со стороны реки, а при первых же выстрелах из лесу – ходу! И не надейтесь, что у них только охотничьи наконечники будут. Во-первых, может найтись, хоть и небольшой, запас бронебойных, во-вторых, перебьют под вами коней, и куда вы денетесь? Каждому отроку сам все это объясни, не ленись.
– Будет исполнено, господин десятник! – Мишка четко склонил голову, потом снова взглянул на Егора. – Даже попробуем пару раз, чтобы приспособиться. Но мы вообще-то отроков караваны охранять тоже учим, так что это нам не в новинку будет. Уйдем вперед из-под обстрела, развернемся, спешимся, а там увидим, кто чего стоит. Как мы стрелять можем, ты уже имел случай убедиться.
– Гм, – Егор переглянулся с Арсением, – добро, но учти: впереди конные могут оказаться!
– Соскочим к реке, конные за нами не полезут, а мы их в двадцать выстрелов если и не положим всех, то уполовиним обязательно! И коней своих на дороге оставим, чтобы у них места для разгону не было, тогда, глядишь, у нас время и на второй выстрел найдется. А в сорок выстрелов… ну сколько их там может оказаться? Не сотня же?
Десятник опять переглянулся с Арсением, и тот сделал еле заметный жест, как бы говоря: «Ну вот, я же говорил». Похоже было, что возможности отроков Младшей стражи и их тактику ратники между собой уже обсуждали, и не раз.
– Ладно, – Егор одобрительно кивнул, – но это – для леса, а когда выйдем к веси, там совсем другое дело будет. Как там насчет отчета перед Журавлем, не знаю, но истинному воину хоть как-то отомстить за поражение, за товарищей погибших – первейшее дело! Чтобы ворогу торжество отравить, чтобы его кровью позор свой смыть, чтобы в свои силы снова поверить! Поэтому не очень-то надейтесь, что они обоз отобьют и на этом успокоятся. Им мы нужны – до последнего человека, чтоб никто не ушел! Запомни, Михайла: взять добычу – даже не половина, а треть дела! Потом же надо еще суметь с этой добычей уйти. Будет случай, расспроси деда, он тебе расскажет, как можно сгинуть от жадности, излишне добычей и полоном отяготившись.
Егор помолчал, переводя взгляд с Мишки на Степана, словно желая убедиться, что его правильно поняли, и продолжил:
– Как они в малой веси все устроят, в подробностях, конечно, не угадать, но в общем – ничего хитрого нет. Первое – нас надо остановить. Для этого путь перегородят пешцы, может быть прикрытые лучниками. В поле их выводить не станут, а поставят где-нибудь между домов или за оградой… Герасим, как весь огорожена?
– Жердяная изгородь, только от зверья да чтобы скотина уйти не могла.
– Ну вот: пешцы, наверное, будут внутри веси стоять, за изгородью, хотя могут встать и на той стороне оврага, чтобы нам к ним снизу вверх скакать пришлось – разгона для настоящего удара не получится. А конные… если у них хоть пара десятков наберется, будут ждать удобного времени, чтобы ударить сзади или сбоку. Есть там место, где конным поблизости укрыться?
– Нет. – Герасим отрицательно покачал головой. – Поля кругом, до леса… наверное, шагов триста будет, а то и больше.
– Ну тем лучше. Михайла, твои отроки и правда среди построек воевать обучены или в Отишии случайно так вышло?
– Нет, не случайно, дядька Егор, те два десятка, что с нами, почти треть всего срока обучения по крышам да по заборам скакали. Нам бы только внутрь веси пролезть, а там мы устроим…
– Ладно, ладно… устроят они. Все! – подвел итог Егор. – С остальным на месте разбираться будем.
Весь с говорящим названием «Яруга» [17] действительно была невелика – четыре дома, хозяйственные постройки, загон для скота, и все это было обнесено жердяной изгородью в полтора человеческих роста высотой. Единственная улица одним концом упиралась в жердяные же ворота, а другим спускалась в овраг.
Несколько десятков вооруженных людей в таком месте спрятать трудно – они и не прятались, а выстроились поперек улицы в несколько рядов, прикрывшись большими четырехугольными щитами и поблескивая на солнце лезвиями рогатин. Точно подсчитать их было трудно, но дело явно шло к четырем-пяти десяткам.
Егор остановил свой отряд шагах в двухстах от ворот. Обоз оставили на дороге, у самого выезда из леса. По уму, чтобы не разбежались возницы, надо было бы оставить там же хотя бы десяток отроков, но сил было и так мало. Ограничились тем, что, согнав возниц с телег, связали их и других полоняников попарно, спина к спине. Мужчинам-христианам, последовавшим за отрядом Егора как бы добровольно, раздали топоры и наказали стеречь. Будет ли толк от такой охраны, оставалось только предполагать.
– Надо узнать: есть ли у них лучники? – распорядился Егор. – Михайла, пошли один десяток. Пусть проскачут возле ворот и стрельнут по разу. На полном скаку и не задерживаться, сразу от ворот назад не поворачивайте, а скачите вдоль ограды, пока вас дома не закроют. Понял?
– Понял, сделаем! Первый десяток, седлать заводных коней! – Мишка перекинул седло со спины Зверя на трофейного коня, дождался, пока то же самое проделают остальные отроки, и напомнил: – Вспоминайте, как учились на боку коня висеть, чтобы вас не видно было! Стреляем один раз и прячемся за конем! Оружие взвести! По коням! Болт наложи! Щиты на руку! За мной галопом, делай, как я!
Первые стрелы полетели в отроков еще на подходе. Кто-то в задних рядах журавлевцев заорал командным голосом, пешцы разом опустились на колени, совершенно скрывшись за своими щитами, а позади них обнаружилось с десяток, не больше, лучников. Мишка напряженно всматривался в правую руку одного из них, дожидаясь момента, когда она, отпустив тетиву, немного дернется назад. Уловив момент выстрела, он подал коня чуть вправо и прикрылся щитом. Рядом свистнуло, сзади донеслись звуки ударов стрел в щиты, но ни криков, ни шума падения слышно не было – первый залп пережили.