– Не возьму, – пошутил, усмехаясь, Шапиро, хрустнул пальцами. – Вы подкинули мне весьма занимательную задачу, будет над чем поразмышлять.
– Ты заговорил о «тёмном потоке», – вкрадчиво напомнил Воеводин.
– Ну, это давняя история, – пожал плечами физик. – Вам должно быть известно, что Большая Вселенная напоминает собой кипящую «пену», каждый пузырёк которой «дышит», то расширяется, то схлопывается в сингулярность. Наша Метагалактика всего лишь один из таких пузырьков, до сих пор расширяющийся. «Тёмный поток» – то есть струя из тысячи четырёхсот галактик – движется к «дыре», которая, по-видимому, соединяет наш пузырёк с соседним, нашу Метавселенную с другой. Возможно, не напрямую, а через бифуркацию измерений.
– Поясни.
– В нашем континууме развёрнуты всего четыре измерения, остальные компактифицированы, то есть свёрнуты в микростринги и не наблюдаются, не участвуют в физических процессах. Так вот мерность пространства в созданной Знающими «дыре» меняется, либо падает, либо растёт, им удалось создать условия для их развёртки, но главное, что рост мерности воздействует на наш континуум таким образом, что возникает течение времени-пространства, струя к «дыре», захватившая и галактики «тёмного потока». Об этом давно говорят астрофизики, я лишь повторяю известные гипотезы. Слетать бы туда, посмотреть на «дырку» вблизи, да у нас пока нет таких возможностей.
Воеводин поймал косой взгляд Грымова, но не стал разубеждать собеседника в обратном. У них появились возможности – спейсер «Ра», официально списанный после возвращения от Оси Зла и демонтированный. На самом деле космолёт был восстановлен, снабжён новой инконикой и совершенным генератором движения, позволявшим ему, по заверениям специалистов, достичь «конца света».
– Чего нам ждать? – тихо спросил Воеводин. – Что такое Бомба Хаоса?
– Вероятно, имеется в виду некая область пространства с необычными свойствами, где энтропия почти мгновенно достигает максимума.
Контрразведчики продолжали смотреть на физика, как прилежные ученики на учителя, и он, усмехнувшись, развёл руками.
– Простите за псевдонаучный бред, это всего лишь мои измышления. Хотя теоретически создать такое облако можно, и оно в самом деле может довести до полного распада любую материальную структуру.
– Каким образом это облако можно доставить к Земле?
– А на этот вопрос я не отвечу, увольте. Вообще не понимаю, кому это нужно – уничтожать целые цивилизации только за то, что их представители увидели необычное явление.
– Зато мы понимаем, – обронил Грымов.
– Объясните.
– Выйдя на просторы Галактики, человек, увы, не приобрёл друзей, – покачал головой Воеводин. – Иначе мы давно дружили бы с кем-нибудь. Однако ни Орилоух, ни Маат, ни Магеллан, ни Великое Кольцо в центре Галактики контактировать с нами не спешат. Мало того что они не хотят с нами разговаривать, они даже не подпускают нас к себе.
– Значит, мы плохо себя зарекомендовали.
– Возможно, но факт остаётся фактом. Ясно, что нашим Суперструнником воспользовались чужие, Вирус, как ты его величаешь, умело встроив ускоритель в процесс решения собственных задач. Теперь получается, что мы лишние на этом празднике жизни, и нас необходимо ликвидировать.
– Наверно, они боятся, что мы помешаем им в дальнейшем? – предположил Грымов.
– Я не философ, – поджал губы Шапиро, – я физик. Поговорите со специалистами вашего Комкона, там много теоретиков-космопсихологов.
– А если мы откроем тебе все наши базы данных? – медленно проговорил Воеводин. – Выведем на материалы для служебного пользования… сможешь помочь?
– Я же говорю, я не… – Шапиро встретил взгляд руководителя «Сокола», замолчал, пожевал губами, криво улыбнулся, крякнул. – Чёрт, как вы умеете уговаривать!
– Я не чёрт, – возразил Воеводин.
– Допустим, мне интересно… что я должен делать?
– Только сначала мы подпишем меморандум сохранения тайны, – сказал Грымов.
– Без проблем! – поднял ладони Шапиро. – Я не болтлив, можете быть спокойны.
– У вас есть «вшинник»?
– Что?
– Пси-защитник, – пояснил Воеводин ворчливо, бросив косой взгляд на помощника.
– Ах, это… нет, мне он без надобности.
– Придётся вшить имплант.
– Зачем?
– По-моему, ты до сих пор не представляешь, насколько опасен наш противник. Если он с лёгкостью убирает целые цивилизации, то убрать одного человека для него – раз плюнуть.
Лицо Шапиро изменилось.
– Ты… так считаешь?
– После схватки с ЗД-Вирусом на Суперструннике мы обязаны предусмотреть все варианты, – сказал Грымов, посмотрел на спутника.
– Погибли восемнадцать наших парней, – сухо закончил Воеводин. – Профессионалов контрразведки и службы безопасности. Не считая других людей, попавших в переделку случайно.
– Я… я не знал…
– Теперь знаешь. Если для тебя такой риск непомерен, можешь отказаться работать с нами.
Глаза Шапиро вспыхнули, он с силой потёр ладонь о ладонь.
– Ну уж нет, мои дорогие, мне доставит большое удовольствие потягаться с этими вашим Вирусом!
Контрразведчики дружно встали.
– Тогда разреши откланяться. Мой помощник будет поддерживать с тобой связь. Надеюсь, мы добьёмся успеха.
Шапиро пожал обоим руки, проводил гостей до двери.
– Всего самого доброго. Никогда не думал, честно говоря, стать вашим сексотом. Где я – и где контрразведка?
– Важно сделать первый шаг, – проворчал Воеводин. – Мы тоже не родились контрразведчиками.
Дверь закрылась за ними.
Шагая к лифту, Воеводин сказал:
– Отвечаешь за него головой.
– Куда ж я денусь? – хмыкнул Грымов. – Нужен спец по особым поручениям, желательно не из нашего отобранного контингента.
– Горюнов.
– Я про него и подумал.
– У него допуск инспектора ФАК, может официально перемещаться куда угодно и посещать любые конторы.
– Понял.
Больше они о деле не разговаривали.
День двадцать первого июля начался со звонка начальника отдела, в котором работал Руслан.
Бывший муж Ярославы Влас Тихонов ушёл в отставку после инцидента на Суперструннике, и хотя Руслан не занял его место, всего лишь стал старшим инспектором, уход соперника его обрадовал. Терпения работать под началом «ошибки Ярославы» – как он называл этого чванливого и самоуверенного человека, у него не хватило бы.
– Бонжур, месье Горюнов, – сказал начальник отдела по-французски; его звали Люсьен Леблан, и он был французом до мозга костей.